Новые приключения Незнайки: Снова на Луне - Карлов Борис - Страница 48
- Предыдущая
- 48/100
- Следующая
Увидев, что Незнайка читает, заглядывая через его плечо, Пончик быстро прикрыл написанное рукою.
– Чего тебе?
– Мне? Ничего. Просто так, зашёл поздороваться.
Незнайка с беззаботным видом провёл пальцами по корешкам лежавших на столе толстых папок с подшитыми в них письмами от поклонниц. Все папки были аккуратно размечены в алфавитном порядке – от «А» до «Я».
– Говорят, вы там хорошо повеселились? – сказал Пончик.
– Где? – рассеянно ответил Незнайка, незаметно выискивая папку на букву «С».
– Ну там, у малышек, в Зелёном городе.
– Так, ничего особенного.
– А Винтику и Шпунтику понравилось.
– Меня здесь не искали?
– А чего тебя искать? Все так и знали, что ты с ними уехал.
– Так уж и знали?
Свою записку Незнайка в комнате не нашел и теперь опасался, что она всплывёт в самый неподходящий момент. И зря, потому что Знайка её давно выбросил и забыл о ней.
– Будто в Змеевку трудно позвонить.
– Понятно…
– Слушай, а чего это ты у меня роешься?
– Так, хочу уточнить кое-что.
Пончик поднялся со стула и рукой отстранил Незнайку от своих папок.
– Вот иди к себе, там и уточняй.
Незнайка толкнул Пончика, и тот плюхнулся обратно на стул.
– Сиди, израненная душа. Заморочили всем головы вместе с Цветиком. Я вот ещё пойду с ним поговорю…
Пончик молчал, в удивлении раскрыв рот.
Наконец в папке нашлось письмо от Синеглазки, на конверте которого значилось: «Цветочный город, ул. Колокольчиков, Незнайке».
– Здесь что написано? Читай!
Пончик пролепетал адрес.
– Это тебе письмо? Тебе? Тебе? Тебе? Тебе?..
С каждым словом Незнайка наотмашь щёлкал героя по носу сложенным пополам конвертом.
– Так ведь они пачками приходят!.. Я конверты даже не читаю, только обратный адрес…
– Так вот впредь читай, а не то узнаешь по-настоящему, что такое «козни врагов и предательство близких». Будешь ты у меня и израненный, и высушенный, понял?
– По-онял, – всхлипнул Пончик, утирая нос.
Незнайка вернулся к себе и стал читать запоздало дошедшее до него письмо от Синеглазки. Оно было просто и мило написано, в нём не было упрёков в зазнайстве и забывчивости. «Вы можете мне не отвечать, просто у меня сейчас такое настроение, – писала она. – А если хотите, приезжайте к нам на ёлку. Будьте уверены, что не пожалеете».
Сложив письмо, Незнайка вздохнул и подумал, что в общем, отчасти благодаря Пончику, всё сложилось не так уж плохо.
После обеда по радио транслировали очередную дискуссию между профессором Злючкиным и академиком Ярило. Встречи этих двух непримиримых противников всегда вызывали интерес у публики, даже у той, которая совсем не понимала смысла их наукообразных разговоров.
Потерпев позорное поражение в споре о существовании невидимого острова, Злючкин решил взять реванш, заявив столь грандиозную идею, что одно обсуждение её уже бы восстановило авторитет ученого в глазах широкой общественности.
И такая идея вскоре родилась в его небогатом воображении.
Побывав однажды в Земляном городе и обнаружив там совершенно идеальные условия для проживания коротышек, профессор выдвинул идею, или, как он сам говорил, «прожект», строительства огромного подземного мегаполиса, в который постепенно смогли бы переселиться все без исключения коротышки.
Этот прожект, при всей своей дикой бредовости, как ни странно, приобрел немало сторонников. Успешно забросив пробный шар и ощутив кое-где поддержку, Злючкин резво бросился в атаку.
Следует заметить, что, погорев однажды на собственной глупости, профессор кое-чему научился. В первую очередь он усвоил для себя главное: никогда, ни при каких обстоятельствах не ссориться со средствами массовой информации – газетами, радио, телевидением, интернетом… Со своими личными противниками – пожалуйста, это только лишний раз подогреет внимание к нему публики и прибавит популярности. Но такие выходки, как плевок в объектив камеры или безобразная ругань во время выступления в прямом эфире ТВ, могут заставить отвернуться от него даже самых верных сторонников.
И Злючкин переменил тактику дракона на тактику лисы.
При встречах с журналистами или редакторами он больше не строил презрительную мину, а, наоборот, расплывался до ушей в приветливой улыбке, а также извинялся за былые промахи. Главным редакторам медиа-компаний по праздникам он рассылал пышные букеты, в каждом из которых была вложена его визитка с собственноручной припиской типа «Ваш преданный читатель» (зритель, слушатель…)
Голос у него стал вкрадчивым и приторным, но, поскольку на душе у него по-прежнему злобно скребли кошки, он часто по привычке сбивался на грубый приказной тон. Правда, спохватившись, он тут же говорил «извините» и продолжал как ни в чём не бывало.
Всё это, конечно, не могло не повлиять на его отношения с окружающими. У Злючкина появилось много «полезных» знакомых, его имя замелькало на обложках газет и журналов, по радио зазвучал его голос, а его фальшивая улыбка не сходила с экранов телевизоров.
Именно в это благоприятное для него время Злючкин огласил грандиозный прожект о массовом переселении коротышек в подземный мегаполис.
Поначалу идея вызвала смятение, затем растерянность, а потом активная часть населения разделилась на два непримиримых лагеря – сторонников переселения и противников такового.
Сторонниками объявили себя безрассудные натуры, не нашедшие применения своей энергии в полезных сферах деятельности, а также обыкновенные хулиганы, которые вообще держали Злючкина за своего.
Однако благоразумные коротышки, которых было всё-таки большинство, понимали опасность затеи, поэтому дальше разговоров и споров дело пока не шло.
Главным противником подземного строительства и переселения был академик Ярило. Споры на эту тему двух непримиримых противников были в последнее время излюбленным развлечением публики.
Намучившийся со своими больными зубами профессор вставил себе совершенно новые, искусственные. У него появилась ослепительная лошадиная улыбка, он перестал цыкать зубом, однако в его речи появился новый дефект: вместо буквы «т» он начал временами выговаривать нечто не поддающееся письменному воспроизведению, похожее на «прфф». И это, конечно, очень мешало его собеседникам. Кроме того, внутренняя борьба с собственными грубостями привела к развитию у него непроизвольных телодвижений – внезапных взмахов рукой, ногой, головой, плечами. Из-за этого он стал походить на подвешенную на ниточках марионетку.
В описываемое утро по радио звучала очередная дискуссия. Ярило говорил о физической невозможности проведения столь трудоёмких работ; Злючкин – о достижениях науки и техники.
– Недавняя перепись показала, что нашу страну населяет около семи тысяч коротышек, – спокойным бархатным баритоном говорил академик Ярило. – Даже если все они вдруг сойдут с ума и начнут рыть гигантский подземный бункер, то закончат работу никак не раньше, чем через сто лет.
– Вы забываетПРФФе о том, что наша наука и техника не стоятПРФФ на месте, мой очароватПРФФельный всезнайка, —возражал Злючкин. – Построив сверхмощную лазерную пушку и работая под землёй в условиях невесомостПРФФи, мы закончим строительстПРФФво за два с половиной года!
– Это очень сомнительное заявление, профессор. Вы можете подтвердить его хотя бы приблизительными расчётами?
– Пора бы знатПРФФь, что я никогда не делаю голословных заявлений, академик. (Послышалось шуршание бумаги.) При ежемесячной круглосуточной выработПРФФке одна целая ноль восемь десятых единицы грунта, помноженных на ноль целых две десятых коротышко-часов…
И Злючкин торопливой и невнятной скороговоркой, продолжавшейся не менее двух минут, вытряхнул на собеседника и радиослушателей несколько страниц дробных цифр, щедро приправленных понятными только специалистам техническими терминами, а также совсем уж пугающими «коротышко-часами».
- Предыдущая
- 48/100
- Следующая
