Семья и как в ней уцелеть - Скиннер Роберт - Страница 9

Джон. А значит, «ширма» — вытеснение — подводит.

Робин. Наверное, мы уже «зарядились» разными идеями и пора возвращаться к исходному вопросу: как получается, что двое, потянувшиеся к супружеству, имеют похожую семейную историю, то есть, вероятно, пропустили ту же самую ступень развития.

Джон. Но ведь если они оба пропустили ту же ступень, у обоих проблемы с теми же эмоциями — верно? С эмоциями, которые они не научились контролировать на пропущенной ступени.

Робин. Да. И если у обоих трудности с теми же эмоциями…

Джон.…оба то же самое спрячут за «ширму».

Робин. Эврика! Потому-то они и тянутся друг к другу. Ведь у них одно и то же за «ширмой» и на «витрине».

Джон. А на «витрине»… человеческая природа минус то, от чего отгородились, Вы хотите сказать?

Робин. Именно. Посмотрели друг на друга и… готова пара! Они созданы друг для друга! Удивительно, как же много у них общего. И действительно у них есть общее. Они «перегорожены» так, что подходят друг другу идеально! Идеальная пара!

Джон. Постойте. Их привлекает не «спрятанное» — так ведь? Это бы их отталкивало, это — ненужный «хлам».

Робин. Да, Вы правы. Их привлекает «витрина». Но на «витрину» вынесено то, что не спрятано в заднем помещении.

Джон. Ясно. Их притягивает то, что они выставили на обозрение.

Робин. Да, тут они видят все качества, эмоции, которые их семьи поощряли в них с малых лет, которыми полагалось любоваться. И больше того, в партнере, на взгляд каждого, нет эмоций, которые прятались в их семьях и спрятаны у них самих. Самое же замечательное — партнер тоже совершенно не одобряет подобные эмоции!

Джон. Ну, что касается спрятанного… Они же научены своими семьями не замечать того, что за «ширмой». Поэтому и не видят недостатки друг друга.

Робин. Да, верно. Но надо кое-что добавить. Обычно людей отчасти завораживают — интересуют и ужасают — все эмоции, спрятанные от глаз. Если это жестокость, их тянет перечитать сообщение в газете о пытках, хотя они чувствуют, что поступают «дурно», беря в руки газету, да еще скрывая от партнера свое любопытство к подобной теме. Если за «ширму» сунули неуемную сексуальность, будут упиваться соответствующими репортажами в «Ньюз оф зе Уорлд». А потом между собой согласятся: отвратительная газетенка — публикует такую мерзость! Забудьте в данном случае о логике, тут речь не о мыслительном процессе, а об эмоциях, эмоции же — вещь противоречивая.

Джон. Вы хотите сказать, что если им на мгновение откроется спрятанное у партнера за «ширмой», это только добавит силы чарам?

Робин. Да, но лишь намек на скрытые эмоции приятно возбуждает, щекочет нервы. Открывшиеся полностью запретные эмоции неминуемо оттолкнут. Есть разница между «каплей» дурного запаха и волной вони. Впрочем, разобраться во всем этом трудно из-за «раздвоенности» человека, желающего, чтобы его правая рука не знала, что делает левая.

Джон. Однако же… почему в «дуновении» от табу такой соблазн?

Робин. Ну, все мы хотим быть любимыми в семье и стремимся не обнаруживать чувств, неприятных для близких, но мы также страстно жаждем оставаться целостными — с полным «набором» эмоций. И когда мы, «нащупав» их, тянемся к запрещенным, запрятанным сторонам партнера, мы где-то «на глубине» надеемся вернуть утраченное в себе самих.

Джон. Поэзия потеряла — психиатрия приобрела… Вас, Робин. Хорошо, вот перед нами молодая любящая пара, они пылко восторгаются выставленным у каждого на «витрину», великодушно закрывают глаза на припрятанное и приходят в легкое возбуждение, когда повеет тем, что за «ширмой». Почему эта идиллия не навсегда?

Робин. Потому что мы «ширму» не удержим. Ну, на вечер, на неделю сил хватит, но когда заживем под одной крышей, спрятанное обнаружится. Постепенно наш партнер предстанет совершенно не тем человеком, с которым вступали в брак.

Джон. Значит, доктор, наше счастье, что влюбляемся в того, кто спрятал то же, что и мы? Или лучше нам всем родиться триста лет назад, и пускай родители решают за нас, с кем нам… сочетаться?

Робин. Да, удача, что у обоих партнеров одинаковые слабости… и не по их вине. Они могут с большим пониманием отнестись друг к другу.

Джон. Поэтому-то любимые кажутся «созданными» для нас? Поэтому — хотя перед ними и беззащитны — мы все равно им доверяем?

Робин. Да, нам кажется, они нас понимают, понимают наши слабости и все равно нас принимают. Они — чего мы боимся — не жаждут пригвоздить нас к позорному столбу, если обнаруживаются наши «потаенные» чувства. Чутье подсказывает, что человек нас поймет, поможет нам, возможно, сделает нас «целостнее».

Джон. Хорошо, если так… Но — и вот же она, загвоздка — как мы способны помочь и повести друг друга, если у каждого… «родимое бельмо» на том же месте?

Робин. Вопрос на засыпку! Тут парадокс: Ваш партнер именно тот человек, с которым Вы быстрее всего подрастете, но также тот самый, с которым, всего вероятнее, зайдете в тупик. К тому же как раз его вы, возможно, возненавидите, как никого на свете.

Джон. Ну, а теперь, ученейший из мужей, еще вопрос: за правильный ответ на такой американцы в своей чудо-викторине 64 тысячи долларов платят. От чего зависит, как дело пойдет?

Робин. Все зависит от того, насколько супружеская пара согласна допустить спрятанное у каждого за «ширмой», насколько готова заглянуть за «ширму». Чем больше у них желания и смелости принять неприятный факт, что они далеки от воображаемых «автопортретов», тем больше вероятность, что с проблемами — если возникнут — они успешно справятся.

Джон. Почему Вы говорите о проблемах «если возникнут»?

Робин. Потому что существует брак «среднего» образца, вполне устойчивый, хотя не слишком волнующий, когда партнеры способны притереться друг к другу, не имея нужды заглядывать к каждому за «ширму».

Джон. Давайте теперь поговорим о том, какие браки бывают. Зависит ли, по-Вашему, счастье двоих в браке от количества «припрятанного» партнерами?

Робин. Да. Но важно и их отношение к «припрятанному», а не только его размеры.

Джон. И как бы Вы определили самый счастливый брак?

Робин. Это тот брак, когда оба партнера максимально терпимы к спрятанному друг у друга за «ширмой» и готовы заглянуть за «ширму», неизбежно пережив временное разочарование. В результате они — свободнее, в их жизни меньше ограничений, больше удовольствий, они не погрязнут в привычках и смогут расти, развиваться как личности.

Джон. А что на другом полюсе?

Робин. Самый несчастливый брак — это тот, когда у обоих партнеров много чего свалено за «ширму», но они категорически отказываются допустить, что с ними что-то не так, они обижаются на незначительнейшее замечание, на безобиднейшую критику своих недостатков.

Джон. А значит — постоянный конфликт?

Робин. Они живут как кошка с собакой… в вечной драке.

Джон. Ну, а между этими полюсами?

Робин. В браке «среднего» образца, как мы его называем, партнеры вполне счастливы, их отношения ровны. Но они не особенно стремятся заглядывать за «ширму». Скорее удерживают друг друга от подобных попыток. Такой брак устойчив, но цена устойчивости — обыденность брака. Взгляд партнеров, в общем-то, ограничен. Можно даже сказать, что они слишком оберегают друг друга от критики, которая пошла бы им на пользу, избавила бы брак от рутины.

Джон. А нельзя ли узнать подробнее обо всем?

Робин. Почему же — давайте посмотрим на типичный брак каждого образца. Вам что получше или что похуже сначала?