Портреты гомеопатических препаратов, ( часть 2) - Култер Кэтрин Р. - Страница 27

Интровертированная» (Беннингхаузен), «интроспективная» (Берике), молчаливо переживающая своё горе Ignatia — личность, страдающая от отрицательных последствий подавленной романтической любви, — встречается довольно часто, но вполне уместно здесь упомянуть, что пациенты Ignatia не всегда выражают себя с драматической настойчивостью так, как это рассказано выше. Природная сдержанность, воспитанность стоика или чувство умеренности и пристойности могут вызвать нежелание у пациента выставлять своё горе напоказ. Вместо этого они становятся отстранение молчаливыми. Некоторые могут даже отрицать своё несчастье. Однако, побуждаемые врачом, они признаются в том, что испытывают «чувство печали после тяжелого горя» (Геринг).

Подтверждением такой картины Ignatia была одна пациентка, которая никогда не жаловалась и не показывала признаков подавленности и уныния. Она постоянно шутила и вообще считалась опорой семьи. Но у неё был сухой бронхиальный кашель, который тянулся неделями, несмотря на повторные курсы лечения антибиотиками. Отвечая на вопросы врача, она призналась, что чувствует себя «отчаянно одинокой, в полной депрессии и потерпевшей поражение во взаимоотношениях», поскольку недавно порвала со своим любовником. Она не позволяет себе это показывать на людях, но упорный кашель является отражением непрерывных попыток организма избавиться от психического напряжения. И в её веселости была какая-то натянутость, поддельная беспечность, которая характерна для Ignatia, Nux vomica и Natrum muriaticum.

Несколько доз Ignatia в потенции 1M, за которой через три недели последовал Tuberculinum 200 от кашля, оказались достаточными для нормализации психического состояния, а вследствие этого и физического (гомеопатическая практика показывает, что психические симптомы часто поддаются лечению в первую очередь, а физические — следом за ними).

Сдержанную и стоически терпеливую Ignatia иногда трудно отличить от Sepia, Staphysagria или Natrum muriaticum, и в этом случае физические симптомы приобретают первостепенное значение. Тем не менее, можно чётко определить некоторые психические различия.

Когда сознание Ignatia полностью поглощено любовью, она обычно всё идеализирует и романтизирует, в отличие от Staphisagria, у которой «толпятся и теснят одна другую сексуальные мысли» (Кент). Ignatia отличается от Sepia тем, что не становится, как та, холодной и неотзывчивой после того, как ей причинили боль разочарования в любви, и не станет утверждать: «Я не хочу больше никаких близких отношений ни с кем в будущем. Я не хочу, чтобы ещё хоть один мужчина даже прикасался ко мне!» — или видеть во сне «крыс» (Кент) при всяких сексуальных беспокойствах. Её чувствительность и эмоции остаются обостренными, нервы её обнажены, и она явно потеряна. В отличие от Staphysagria она не вынашивает такого неумолимого отрицания и долго подавляемого гнева, за которым следуют бурные взрывы, хотя Ignatia может также «молчаливо скрывать» (Берике) подавляемую печаль.

Ignatia в то же время и не настолько замкнута в своих несчастливых эмоциях, как Natrum muriaticum (вспомним героиню Диккенса мисс Хэвишем, упомянутую в главе о Natrum muriaticum). Ignatia скорее попалась временно в какие-то саморазрушительные страдания и размышления. С другой стороны, её разум, как правило, менее управляем, чем у трех перечисленных конституциональных типов, и пациентка проявляет больше замешательства, видимого для окружающих, а также нервного возбуждения и уязвимости.

Для того, чтобы найти поддержку у других людей, человек вынужден открыться и сделаться уязвимым. Часто Sepia, Staphysagria и Natrum muriaticum не идут на риск поделиться с кем-то своим горем и замыкаются в себе. Но Ignatia (как Pulsatilla и Phosphorus), даже если она грустит молча, распространяет вокруг себя атмосферу заметной беспомощности и потребность в помощи («Я так несчастна, разве вы не видите, в каком я отчаянном состоянии? Пожалуйста, сделайте что-нибудь, чтобы помочь мне!»).

Без сомнения, действие Ignatia прежде всего, направлено на самые выраженные эмоциональные и физические нарушения. Ганеман писал, что лекарство особенно «эффективно действует при внезапных приступах и острых заболеваниях… её действие кончается обычно через несколько дней… Она подходит, но всего в нескольких редких случаях для лечения хронических заболеваний и только в сочетании с попеременным применением с какими-нибудь другими нужными лекарствами более длительного действия». Поэтому опытный врач обычно прописывает Ignatia до тех пор, пока не пройдет острая стадия заболевания, а затем переходит к конституциональному средству. Однако, как это бывает с полихрестами, Ignatia тоже может переступать традиционно отведенные ей пределы и играть роль конституционального лекарства в лечении хронических болезней.

Ввиду всех этих особенностей может оказаться затруднительным провести границу между конституциональным действием и воздействием на острые состояния одного и того же лекарства. Так называемые «острые» лекарства, такие как Belladonna, могут действовать как конституциональные, в то время как такие препараты глубокого действия, как Sulphur — «хроническое средство», могут быть действенными при острых заболеваниях. Например, однажды Sabina была назначена женщине на третьем месяце беременности вторым ребенком при угрозе выкидыша, и уже при последующих беременностях ей не потребовалось больше ничего принимать, хотя раньше у неё обычно бывали выкидыши. Или Sanquinaria canadensis, которая была назначена женщине по поводу головных болей в период менструации, протекающих в острой форме, и предотвратила их дальнейшее возникновение, когда ей после этого дали снова Sanquinaria в высокопотенцированной дозе. Kali bichromicum, прописанный для острых синусных состояний с болями, помог укрепить хроническую слабость пациента в этой области.[4]

А другая важная калиевая соль, Kali phosphoricum, прописываемая в острых состояниях при психическом перенапряжении от изнурительной работы («умственная тяжёлая изнурительная работа»), часто проявляет себя, как долгодействующее конституциональное средство, повышая работоспособность ученого или художника на многие месяцы. Causticum, выбираемый для воздействия человеку, который упал с лошади и получил очень много болезненных ушибов с синяками, было назначено это лекарство во все возрастающих дозах. В потенции 10М оно излечило пациента от упорных хронических головных болей, начавшихся давно при его первом падении с лошади («подходит для тех случаев, когда какое-либо нарушение, как бы давно оно ни произошло, кажется, вызывает сегодняшнее состояние», Берике).

Каждый практикующий гомеопат знает много подобных эпизодов, о которых мог бы рассказать. Кто может сказать, где кончается действие лекарства на острые состояния и начинается лечение хронических? Эта граница между двумя функциями особенно ярко выражена у Ignatia, лечебное действие которой гораздо шире, чем представлял себе Ганеман. Вот почему в настоящей главе речь идёт о конституциональном лекарстве, имеющем свои собственные права (так как совершенно определённо существует «Личность Ignatia»), и о лекарстве против острых случаев заболеваний, которое время от времени используется при лечении других конституциональных типов.

Пример такого двойного действия Ignatia можно проследить на одной женщине, несчастной и отчаявшейся, которая пришла к гомеопату за помощью от колита, продолжающегося у неё уже пять лет, За последние два года она потеряла примерно 23 килограмма веса, практически ничего не могла есть и у неё было от 18 до 20 раз опорожнение кишечника в день, сопровождающееся судорожными болями и кровотечением. За десять лет до этого она неудачно вышла замуж, и замужество окончилось травмирующим разводом, а теперь у неё возникли трудности и со вторым браком. Её муж написал врачу, что её повышенный сексуальный невроз и другие неврозы, поведение переутомленного человека неизбежно приведут к разводу, если только гомеопатия не сможет помочь.