Северная буря - МакКенна Джульет Энн - Страница 97

Но где же хоть какое-то предвестие, которое прибавит веры, что мы сможем одолеть чудовище? Обе луны убывают. Если бы мы видели сквозь тучи, Большая Луна показала бы нам лишь золотой краешек, а Малая недавно миновала полнолуние. Успеет ли прибыть Велиндре и дождемся ли мы победы или поражения, прежде чем соединение двух лун утратит силу?

Кейда воззрился на звездный круг и постарался пропустить мимо ушей звяканье бутылки о край чаши Дева.

А что в остальных частях небесного круга? Рубин ушел от соединенных лун на четверть оборота в дугу путешествий. Оберег от огня напротив звезд Крылатого Змея. Означает ли это, что дракон уже покинул нас? Освободились ли мы наконец от его неестественного огня? В последние дни никто его не видел. Что же, узнаем, когда явится Велиндре. Тогда позволим Деву восстановить его волшебную силу и поглядим, не обрушится ли чудовище на нас. Есть ли хоть какая-то надежда на то, что женщина способна поразить дракона?

Властитель заставил себя снова сосредоточиться на камнях, рассыпавшихся по звездной сети.

Аметист прямо против Рубина. Там Зеркальная Птица, она простерла крылья, защищая родных и близких. Вправе ли я верить, что чудесная способность этой птицы отводить волшебство защитит?

Дев снова шлепнулся на табурет. Подался вперед, оперся подбородком о сложенные предплечья. И опять молча уставился на лампу. Кейда потер складки меж бровей, изучая рисунки проколотой и гравированной бронзы.

Если бы дело шло поистине к значительному соединению, Алмаз встал бы в четвертый угол квадрата. Но это не так. Если отступить всего на шаг по кругу, камень вождя в дуге долга показал бы мне, что путь вперед — наступление. Но такое соединение невозможно. Ни один из прочих самоцветов не может быть с Алмазом в этой части неба. Он уловлен в Сеть в дуге брака. А я теперь муж Итрак как по названию, так и во плоти. Мы связаны. Уж не сблизилась ли Сеть, воплощение единства, с Алмазом, одно из лиц которого есть верность, чтобы сообщить мне, что наш союз крайне важен для поддержки владения? Что же это значит для меня и Ризалы, если я желаю ее, как ни одну женщину, которую когда-либо знал?

Он обозрел груды книг, некоторые еще со свежей бумагой и тугой кожей, блестевшие в свете лампы накладной позолотой. А многие куда старей, совсем ветхие. О некоторых даже в дневном свете нельзя точно сказать, были ли они изначально переплетены в синее или черное.

Кейда вздохнул и потянулся за книгой, у которой потемнели края страниц, а кожа поверх дощечек, оберегавшая некогда древнюю мудрость, и вовсе отсутствовала, как и медные застежки.

— Посмотрим, не видел ли чего прапрапрародитель Чейзена Сарила в земном круге в такой же миг небесной пляски. А там и на боковую.

— Что? — Дев вскинул голову, меж тем как брошенные ветром в стекло капли заглушили последние слова вождя. Чародей изобразил полупьяную улыбку. — Хотя бы твои дожди нагрянули, когда положено. Это ведь добрый знак?

— Добрый, — помедлив, согласился вождь. — И никаких обычных ссор к исходу сухой поры.

— А ты не думаешь, что у народа на уме больше, чем ругань из-за огородов или долей в вырубке? — Дев парил на опасной грани между игривостью и презрением.

Тут в тишине, испугав их, хлопнула тяжелая дверь, и пьяный колдун умолк. На лестнице зазвучали шаги и голоса.

— Тасу, — произнес Дев, подбирая чашу и бутылку, чтобы спрятать под столом.

— Ризала! — Кейда встал, ногой отшвырнув табурет. Его рука опять приблизилась к карману на бедре, где он хранил письмо.

Дев сощурил глаза:

— Ты ее ждал.

Кейда не ответил, а пошел отворять дверь.

— Все в порядке, Тасу, — вождь улыбнулся полусонному служителю, кое-как завернувшемуся в одеяло. — Иди спать.

Позади старика появилась Ризала.

— Мы не хотели тебя будить, — извинилась она нежным голосом, — но увидели свет в этой башне, а у нас для нашего господина срочные новости.

— Новости. И книги, как я вижу, — промямлил Тасу. — Позвольте, я оденусь…

— Книги подождут до утра, Тасу, — прервал его вождь.

— Если ты так считаешь, мой господин, — старик, как мог, постарался скрыть зевоту одной рукой, а другой поддерживал ткань у обвислого морщинистого живота.

— Нахожу, — твердо заявил вождь. — Доброй ночи.

— Доброй ночи, мой господин. — Старик с неохотой повернулся и прошел мимо Ризалы и дальше, вниз по лестнице, мимо кого-то, кого Кейда сперва не признал.

Он взглянул на Дева. Тот утвердительно кивнул. И тогда вождь более пристально изучил еще одного ночного гостя. Гостью. Примерно того же возраста, что и они с Девом. Лицо ее утратило свежесть юности, годы и опыт обозначились легкими морщинами у глаз и рта. Они станут глубже в момент смеха или гнева. Как он понял, в них еще нет той неизменности, которая придет лет десять-пятнадцать спустя. Колдунья, которую он видел с помощью чар Дева, безусловно, изменилась. Плавание через весь Архипелаг в сухую пору, в самую жару, сделало белую кожу золотисто-смуглой, а волосы выбелило почти до седины. Высока для варварской женщины, ростом с обычного алдабрешского мужчину, с угловатыми чертами, стриженой головой, в мужской одежде из темно-серого хлопка, выглядела она теперь далеко не по-женски. Явно нездешнее существо. Но карие глаза наведут многих на мысль, что в ней есть немного алдабрешской крови.

— Ты была права, — Кейда улыбнулся Ризале, — кое-кто из челяди сочтет ее заморином без нашей подсказки. И они разнесут новость среди слуг, которые никогда не встречали столь необычного раба.

— Таких рабов жаждут заполучить многие вожди, — ошеломила его женщина, заговорив по-алдабрешски медленно и тщательно, и положила на стол книги, которые принесла. — Что ты намерен делать, если получишь выгодное предложение выдать меня?

Кейда невольно принялся отступать вокруг стола, женщина изучала его с таким же откровенным одобрением, в глазах, с каким и он ее.

— Я отклоню его с благодарностью, — произнес он холодно и четко.

— Ты хорошо выглядишь, — Дев обошел ее и встал сзади. — И до чего тебе к лицу эти штаны, — добавил он, пробежав языком по верхней губе.

Колдунья наградила его ударом кожаной сумки, висевшей через плечо. И положила пальцы на рукоять кинжала у пояса.

— Еще раз забудешься, Дев, лишишься руки. — Она перешла на язык варваров, и прозвучали ее слова скорее вяло, чем сердито. Голос у нее от природы был довольно низкий.

В ее нынешнем положении это весьма кстати. Можно ли счесть благоприятным знамением то, что она способна так убедительно выдавать себя за скопца?

Дев отступил, воздев обе руки в лукавом извинении:

— Ты не вправе корить мужчину, которого ввела в искушение.

— Он говорит, что она хорошо выглядит, — негромко перевела Ризала, подойдя к Кейде. Она тоже избавилась от груза книг, а сумку просто-напросто бросила на пол.

— Знаю. — Вождь заметил, что в ходе странствий она нашла время вправить акульи зубы в серебро и сделать из них ожерелье. Носила она и костяной драконий хвост, и сердце Кейды пропустило удар. — Дев учил меня варварскому языку, пока мы ждали. Впрочем, на мой взгляд, вид у нее усталый, да и у тебя тоже.

На смуглой коже девушки-поэта не проступали такие синие круги под глазами, как у Велиндре, но ее лицо выглядело не менее застиранным, чем старая синяя рубаха.

— Видел бы ты гребцов «Зеленой Черепахи»! — Ризала пыталась обратить все в шутку. — Мы же хотели как можно скорее вернуться.

— Ты неплохо поднаторела в алдабрешском, Велле, — лысый колдун запер дверь и оперся о притолоку.

— И успела порядочно узнать об обычаях и верованиях Архипелага. — Колдунья склонилась к Деву и принюхалась. — В том числе и о множестве причин, по которым здесь презирают тягу к крепким напиткам. Вот уж не ожидала застать тебя в дымину пьяным.

— Скажи спасибо, что я не налакался до бесчувствия, — не замедлил с отпором тот. — Пока ты наслаждалась морской прогулкой, меня тут травили гнусным снадобьем, притупляющим волшебную силу. — И, обвиняя, взметнул руку в сторону Кейды.