Собрание сочинений. Том 11 - Маркс Карл Генрих - Страница 50

Как в Крыму, так и в Англии и Франции начинают теперь понимать, хотя и очень медленно, что нет никаких шансов взять Севастополь штурмом. Поставленная в затруднительное положение газета «Times» обратилась к «крупному военному авторитету» и узнала, что необходимо перейти в наступление, для чего следует либо форсировать Черную и соединиться с турецкой армией Омер-паши — будь то до или после сражения с русской обсервационной армией, — либо предпринять диверсию против Кафы, что-вынудило бы русских разделить свои силы. Поскольку, как предполагают, армия союзников насчитывает теперь 110000— 120000 человек, такие операции должны быть ей под силу. Но ведь Канробер и Раглан лучше, чем кто-либо, знают, насколько желательно было бы форсировать Черную и Соединиться с армией Омер-паши; к сожалению, однако, как мы неоднократно доказывали, у союзников на высотах под Севастополем нет и никогда не было 110000—120000 человек. На первое марта они насчитывали там не более 90000 годных к службе солдат. Что же касается экспедиции в Кафу, то русские ничего бы так не хотели, как увидеть войска союзников рассредоточенными в трех различных пунктах на расстоянии 60—150 миль от центрального пункта, и в такое время, когда ни в одном из двух удерживаемых союзниками сейчас пунктов они не располагают достаточными силами для выполнения поставленной перед ними задачи! «Крупный военный авторитет» явно издевался над «Times», всерьез советуя газете выступить за повторение экспедиции в Евпаторию!

Написано Ф. Энгельсом около 30 марта 1855 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4366, 17 апреля 1855 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

Лондон, 30 марта. Характер сообщений о ходе мирных переговоров каждый день меняется. Сегодня несомненен мир, завтра — война. Пальмерстон в газете «Post» [ «Morning Post». Ред.] грозит пушками и мечом — доказательство, что он в любой момент готов заключить мир. Наполеон приказывает своей прессе воспевать пальму мира — вернейшее доказательство, что он намерен продолжать войну. Ход событий в Крыму меньше всего позволяет говорить о близком падении Севастополя. В Евпатории Омер-паша фактически блокирован со стороны суши. Численное превосходство в кавалерии позволяет русским расставлять свои пикеты и кавалерийские посты почти у самого города, патрулировать окрестности, отрезая тем самым пути снабжения, а в случае серьезной вылазки отступать к расположенной за ними пехоте. Таким образом, как мы и предвидели [См. настоящий том, стр. 127–129. Ред.], русским удается сковывать превосходящие турецкие силы при помощи вчетверо или втрое меньшего, чем у них, количества войск. Вылазка, предпринятая турецкой кавалерией под командованием Искандер-бека (поляк Ильинский, прославившийся под Калафатом), была отбита тремя отрядами русских, атаковавших турок из трех различных пунктов одновременно. Как и всякая плохо обученная и нерешительная кавалерия, турки, вместо того чтобы с саблей наголо броситься на русских, остановились на почтительном расстоянии и открыли огонь из карабинов. Это очевидное свидетельство нерешительности турок побудило русских перейти в наступление. Искандер-бек с одним эскадроном попытался атаковать противника, но покинутый всеми, кроме башибузуков, был вынужден отступать, пробиваясь сквозь ряды русских. Омер-паша ждет прибытия кавалерийских подкреплений, а тем временем он побывал в англо-французском лагере и сообщил союзникам, что в данный момент ничего предпринять не может и считает крайне желательной присылку подкреплений в количестве примерно 10000 французских войск. Подкрепления, несомненно, желательны, но не менее нужны они и самому Канроберу, который уже обнаружил, что в его распоряжении слишком много и в то же время слишком мало войск. Слишком много для осады Севастополя по старому методу и для обороны реки Черной; слишком мало для того, чтобы форсировать Черную, отбросить русских в глубь полуострова и блокировать Северную сторону. Отправка 10000 человек в Евпаторию не дала бы туркам возможности начать успешные военные действия, вместе с тем французская армия была бы ослаблена для операций в открытом поле. Осада Севастополя с каждым днем ставит осаждающих во все более критическое положение.

Мы видели, что русские 24 февраля удержали редут на Сапун-горе (у Малахова кургана)[121]. Этот редут сейчас расширен и укреплен, на нем установлены орудия и от него проведены контрапроши. В другом месте, перед бастионом Корнилова, также построен ряд новых редутов в 300 ярдах впереди старых русских укреплений. Читателю «Times» это покажется невероятным, так как, согласно сообщениям этой газеты, союзники уже давно выдвинули свои траншеи на более близкую от русских линий дистанцию. Теперь, наконец, корреспондент «Times» признает, например в своем сообщении от 16 марта, что до самого последнего времени английские траншеи находились еще на расстоянии 600–800 ярдов и что батареи, готовые открыть огонь по неприятелю, были в действительности теми же батареями, которые открыли огонь 17 октября прошлого года. Вот как велики, оказывается, успехи в осаде, вот как далеко вперед выдвинуты траншеи, что стоило жизни и здоровья двум третям английской армии! При таких обстоятельствах оказалось вполне достаточно места для сооружения русскими новых укреплений в промежутке между двумя линиями батарей. Эти сооружения можно рассматривать как закладку новой параллели против осаждающих на расстоянии 300–400 ярдов от их укреплений, как огромнейший контрапрош против осаждающей армии. Последняя, таким образом, была вынуждена перейти к обороне, тогда как первое и основное условие всякой осады заключается в том, чтобы осаждающие поставили в положение обороны осажденных.

Как в лагере под Севастополем, так и в самой Англии начинают теперь понимать, что нет никаких шансов взять Севастополь штурмом. Поставленная в затруднительное положение газета «Times» обратилась к «крупному военному авторитету» и узнала, что необходимо перейти в наступление, для чего следует либо форсировать Черную и соединиться с турецкой армией Омер-паши — будь то до или после сражения с русской обсервационной армией, — либо предпринять диверсию против Кафы, что вынудило бы русских разделить свои силы. Поскольку армия союзников насчитывает теперь 110000—120000 человек, такие операции должны быть ей под силу. Так полагает «Times».

Раглан и Канробер лучше, чем кто-либо, знают, насколько желательно было бы теперь соединиться с армией Омер-паши, но, к сожалению, в распоряжении союзников на высотах под Севастополем до сих пор не было 110000—120000 человек; они имели там самое большее 80000—90000 годных к службе солдат. Что же касается экспедиции в Кафу, то ничего лучшего русские не могли бы и пожелать. Рассредоточить войска союзников в трех различных пунктах на расстоянии 60—150 миль от центрального пункта, и в такое время, когда ни в одном из двух удерживаемых ими пунктов они не располагают достаточными силами для выполнения поставленной перед ними задачи! Уж не заимствовала ли газета «Times» свой совет у «русских» военных специалистов?

Так как 11-я и 12-я французские дивизии, по крайней мере часть их, находятся теперь в дороге, а оставшаяся часть вместе с 13-й, 14-й и двумя пьемонтскими дивизиями готовы за ними последовать, то к концу мая армия союзников достигнет такой численности, которая даст ей возможность и заставит ее двинуться вперед от своих оборонительных позиций на реке Черной. Войска сосредоточатся в Константинополе и, скорее всего, будут посажены на корабли одновременно, чтобы на злополучном Херсонесе им пришлось находиться возможно более короткое время. Эта мера несколько замедлит дело, но принесет большую пользу. Подкрепления, посылавшиеся до сих пор в Крым постепенно, небольшими отрядами, хотя и образуют в совокупности целую армию, никогда не усиливали экспедиционную армию в такой степени, чтобы дать ей возможность перейти в наступление.