Айсберг - Касслер Клайв - Страница 33

• Предыдущая
• 33/62
• Следующая

Водитель был среднего роста, ростом около шести футов примерно двадцати шести — двадцати семи лет. У него были соломенные волосы и белая кожа. Если бы Питт встретил его случайно на улице, он подумал бы по его виду, что это недавний выпускник университета, пытающийся сделать карьеру где-нибудь в банке своего тестя.

В конце концов оба мужчины рассмеялись и пожали друг другу руки. Водитель вернулся в машину и подмигнул Питту. Все еще улыбавшийся охранник широко распахнул ворота.

— Похоже, вы знаете подход к службе безопасности? — заметил Питт.

— Водитель такси никуда не годится, если он не умеет уговорить охранника или полицейского или проложить себе путь по забаррикадированной улице.

— Да, вы — ловкач!

— Это моя работа… Какой ангар, сэр? Здесь их несколько, у каждой крупной авиакомпании.

— Главный ремонтный ангар — там ремонтируют транзитный самолет для незапланированных рейсов.

Ослепительный блеск солнца отражался на белой полосе дороги, заставив Питта зажмуриться. Из нагрудного кармана он достал солнечные очки и надел их. Несколько больших самолетов с эмблемами TWA, Pan American. SAS, BOAS и Исландской компании были припаркованы на нескольких полосах. Команды механиков в белых комбинезонах сновали между ними или ползали под капотами и крыльями с топливными шлангами. На другой стороне поля, примерно в двух милях от того места, где находился Питт, стоял самолет Военно-Воздушных Сил США, с которым проделывали те же процедуры.

— Вот мы и приехали, — сказал водитель. — Разрешите предложить вам помощь как переводчик.

— В этом нет необходимости. Не выключайте счетчик. Я вернусь через несколько минут.

Питт вышел из машины и вошел через боковую дверь в ангар, занимавший около двух акров. Пять маленьких частных самолетов сбились в кучу в одном углу ангара, как группа зрителей в пустом зале. Но был еще и шестой, на котором Питт остановил свое внимание. Это был старый самолет фирмы Форд с тремя двигателями, известный под прозвищем Тин Гуз. Грязное алюминиевое покрытие, закрывавшее корпус и три двигателя, один из которых был расположен на носу самолета, прямо перед кабиной пилота, а два других висели между проводами и подпорками, завершало неприглядный вид, который должен был убеждать, что на этом самолете нельзя не только летать, но и оторвать его от взлетной полосы. Но старые, опытные асы верили в него. Для них это был летающий сукин сын. Питт проследил глазами колею, оставленную самолетом, и подумал, как хорошо было бы совершить на нем испытательный полет. Он направился в дальний конец ангара, где находились служебные помещения.

Он открыл дверь и вошел в комнату, служившую одновременно и для хранения инструментов, и для отдыха. Сигаретный дым смешался с запахом кофе. Он постоял мгновение, наблюдая за группой людей, столпившихся у большого кофейника и смеявшихся над сказанной кем-то шуткой. Все они были одеты в белые комбинезоны, безупречно чистые у одних и заляпанные черными масляными пятнами у других. Питт подошел к ним, улыбаясь.

— Извините, джентльмены, кто-нибудь из вас говорит по-английски?

Один из них, длинноволосый, сидевший к Питту ближе всех, произнес, растягивая слова:

— Да, я говорю по-американски.

— Превосходно, — улыбнулся Питт. — Я ищу человека с инициалами С. К. Вероятно, он специалист по гидравлике.

Механик глянул на него тяжелым взглядом:

— А кому это надо знать?

Питт дружески улыбнулся и достал свое удостоверение.

— Питт, майор Дирк Питт.

В течение следующих пяти секунд воцарилось молчание. Механик сидел неподвижно, ошеломленный, с широко открытыми глазами. Он беспомощно вскинул руки, которые тут же упали.

— Я — конченый человек, майор. Я знал, знал, что это слишком хорошо, чтобы продолжаться так долго. — Акцент выдавал в нем жителя Оклахомы.

Теперь настала очередь Питта онеметь на мгновение.

— Что — слишком хорошо?

— Моя ночная деятельность, — угрюмо протянул оклахомец. — Я ремонтировал гидравлику у гражданских самолетов в свое свободное время.

Он несчастным взглядом уставился в свою чашку кофе.

— Я знал, это против установок Вооруженных Сил США, но хорошие денежки на дороге не валяются. Похоже, мне стоит попрощаться с моими нашивками.

Питт удивленно посмотрел на него.

— Я не знаю таких установок, которые запрещали бы вольнонаемному или офицеру заработать пару долларов в свободное время.

— Верно, майор. Ничего против правил Вооруженных Сил. Это политика, установленная на базе Кефлавик полковником Нейгелем. Он считает, что и в свободное время мы должны обслуживать военные самолеты, а не помогать упрашивающим нас гражданским. Я думаю, он просто зарабатывает себе имя среди высоких чинов в Пентагоне.

Взгляд Питта перешел с механика на группу стоявших невдалеке людей и прислушивавшихся к их разговору, потом снова посмотрел на механика. Внезапно его глаза похолодели.

— Встать, когда разговариваешь со старшим офицером!

— Я не должен целовать вашу задницу, майор. На вас нет формы и…

Все остальное заняло две минуты. Питт бесстрастно нагнулся, одним движением вышиб стул, повалил механика на спину и наступил ногой ему на горло. Остальные замерли в изумлении. Затем они опомнились и стали угрожающе наступать на Питта.

— Скажи своим дружкам, чтобы они убрались, или я сверну тебе шею, — широко улыбаясь, произнес Питт, глядя в расширенные от страха глаза.

Механик был не в состоянии произнести ни слова, поэтому он начал отчаянно жестикулировать обеими руками. Мужчины остановились, но не столько из-за безмолвных просьб их товарища, сколько из-за ледяной усмешки Питта.

— Так-то лучше, ребята, — произнес Питт и повернулся к механику, он поднял ногу ровно настолько, чтобы тот мог говорить.

— Ну, а теперь имя, звание, серийный номер!

— Сэм… Сэм Кашман, — выдавил он. — Сержант Вооруженных Сил, номер 19385628.

— Что ж, не так уж плохо. — Питт разогнулся и помог Кашману подняться.

— Извините, сэр. Я решил, что вы отдалите меня под трибунал.

— Ты ошибся в расчетах, парень, — прервал его Питт. — В следующий раз не открывай рот. Ты признаешься в преступлении, которого не совершал.

— И вы не выдадите меня?

— Начать с того, что меня совершенно не интересует, чем ты занимаешься по ночам. И поскольку я не размещаюсь на американской военно-воздушной базе в Кефлавике, меня не волнует политика вашего полковника Нейгеля, каким бы дерьмом он не был. А потому я не стану выдавать тебя. Все, что мне надо, чтобы ты ответил мне на несколько вопросов. — Питт посмотрел Кашману в глаза и мягко улыбнулся. — Ну, как? Сможешь мне помочь?

На лице Кашмана отразился благоговейный трепет.

— Боже милостивый, сколько бы я отдал, чтобы служить под вашим началом, майор! — Он протянул ему руку. — Спрашивайте!

— Во-первых, не пишешь ли ты обычно свои инициалы на оборудовании, которое ремонтируешь?

— Да. Это мой своеобразный товарный знак, можно сказать. Я делаю хорошую работу, и я горжусь ей. Есть и другая причина. Если я работаю над гидравликой самолета, а мне потом возвращают его с неисправностями, я точно могу доказать, что неисправность появилась не в той части системы, над которой работал я. Это оберегает много времени.

— Не приходилось ли тебе недавно ремонтировать переднюю опору шасси у британского пассажирского самолета?

Кашман задумался на минуту.

— Верно, около месяца назад. Это был новый двойной турбовинтовой «Лорелей» — адская машина.

— Он был выкрашен черной краской?

— Я не мог видеть окраску. Было темно. Мне позвонили в половине второго ночи. — Он покачал головой. — Хотя, по-моему, он не был черным.

— Были у него какие-нибудь опознавательные знаки или что-нибудь необычное, что ты заметил при ремонте?

Кашман расхохотался.

— Самым необычным были два кретина, которые на нем летали. — Он взял чашку, предлагая Питту кофе. — Ох, эти ребята очень спешили! Они все время стояли рядом, подгоняя меня. Чуть не обмочили! Похоже, они где-то резко приземлились и повредили перемычку амортизатора. Им чертовски повезло, что я нашел запасную в ангарах Британской авиакомпании.

• Предыдущая
• 33/62
• Следующая