Месть трёх поросят - Роньшин Валерий - Страница 19

• Предыдущая
• 19/32
• Следующая

Дуракову эта фамилия ни о чем не говорила. А Молодцов и вправду слышал о Ногососове. Но только так — краем уха: какие-то финансовые махинации, связанные с переводом сумасшедших сумм в заграничные банки, бегство самого Ногососова за границу, выписанный на его имя международный ордер на арест… Вот, пожалуй, и все, что было известно Димке.

— А вы что, и Ногососова тут встретили? — спросил Молодцов.

— Нет, Игрока я здесь не встречал. Да если он и тут, то наверняка загримированный. Его же по всему миру ищут.

Димка пожал плечами:

— А что могло понадобиться такому крутому аферисту в Хлевном?

Священник тоже пожал плечами:

— Бог его знает.

— А в милицию обо всем этом вы не хотите сообщить? — спросил Федька.

— Да западло мне в ментуру стучать, — вырвалось вдруг у отца Афанасия. Густо покраснев, он закрестился на ближайшую икону. — Господи, прости мою душу грешную. Никак не могу от этой поганой «фени» избавиться.

— Ну а что вы все-таки собираетесь предпринять? — осведомился Молодцов.

— Ничего, — сказал священник. — Буду богу молиться.

— А как же Игрок, Мухомор, Таракан… — перечислил Дураков. — Они же явно хотят совершить какое-то преступление.

— И пускай совершают, — невозмутимо произнес отец Афанасий. — На то они и преступники, чтобы совершать преступления. А священники — на то и священники, чтобы молиться. Так уж устроен мир, дети мои. Понятно?

— Понятно, — сказали ребята.

— А раз понятно, то и идите себе с богом. А мне надо к вечерней службе готовиться.

И мальчишки пошли. С богом.

— Ну что, Димыч, делать будем? — спросил Дураков на улице.

— Преступников ловить, Федька, — ответил Молодцов. — На то ведь мы и сыщики. Верно?

— Верно-то верно, — почесал Дураков переносицу. — Только я никак не врублюсь: на фиг Ногососову картина, которая ни фига не стоит? И главное, какого фига они эту Бухалкину из Штатов притащили?.. В общем — сплошная фигня получается.

— Фигня не фигня, а расследовать это дело надо, — отрезал Димка.

— А как? Нам же почти ничего не известно.

— Настоящий сыщик, получив минимум информации, должен суметь домыслить все остальное.

— Ух ты! — восхитился Дураков чеканной формулировкой. — Это твой батя сказал, да, Димыч?

— Нет, Федька, — с гордостью произнес Молодцов. — Это я сам сказал.

— Зашиби-и-сь.

В реке отражались звезды. А на берегу реки сидели Молодцов с Дураковым. Уже битых три часа они пытались ответить на вопросы:

К чему Ногососову картина, не имеющая ценности?

Зачем Тараканов изображает из себя иностранца?

Для чего привезли Бухалкину в гробу и почему не увозят обратно в Штаты?..

И так далее, и тому подобное.

Вопросы наползали друг на друга, как льдины во время ледохода; тянулись вереницей, как верблюды в пустыне; вылуплялись, как цыплята из яиц».

Вопросы… вопросы… вопросы…

И ни одного ответа.

— Димыч, — наконец сказал Федька, — меня уже тошнит от этих вопросов. Пошли по домам.

— Ну пошли, — со вздохом согласился Димка. — Все равно в башку ничего не лезет.

И только он это произнес, как у него в башке мелькнула гениальная догадка. Вильнув хвостиком, словно рыбка, догадка собралась было нырнуть во тьму Димкиного подсознания. Но Молодцов проворно схватил ее за хвост.

И сразу же все ниточки связались, все кубики сложились, все звенья соединились…

— Федька! — заорал Димка. — Я понял, понял!..

— Что ты понял?

— Все понял! Следи за моей мыслью…

— Слежу. Молодцов начал:

— Спрашивается: что понадобилось такому матерому аферисту, как Ногососов, в такой дыре, как Хлевное?..

Дураков обиделся за родное село.

— Хлевное — вовсе не дыра.

— Ладно — не дыра. Так что же все-таки Ногососову тут понадобилось?..

— Ну и — что?

— «Золотая баба»!

— «Золотая баба»?

— Именно! Игрок хочет заграбастать статую Паоло Карлизи.

— Но ведь никто не знает, где она спрятана.

— Никто, кроме Бухалкина, — уточнил Молодцов. — Он же её спрятал. А место тайника указал на картине, которую украли Мухомор с Тараканом!.. — Димка замолчал, желая насладиться произведенным эффектом.

Но эффекта не получилось. Федька только плечами пожал:

— А на фиг её воровать, если можно просто переснять?

— Правильно, — согласился Димка. — Скорее всего они вначале так и сделали. Но по фотке не смогли врубиться, где спрятана статуя. Тогда они украли картину, чтобы её как следует изучить. Но, видно, у них опять чего-то не клеится. Не зря же они до сих пор гроб в Штаты не отправили.

— А при чем тут гроб?

— А при том, что в этом гробу они и хотят вывезти «золотую бабу» из России.

— Как это?

— Элементарно. Гроб с двойным дном.

— Здрасте, — усмехнулся Дураков. — Он же стеклянный.

— Это оптический обман. На самом деле в гробу есть второе дно, где они и собираются прятать статую.

Федька продолжал усмехаться:

— Ну ты, Димыч, нагородил. Тебе бы романы писать, как Кукурузникову.

— Ничего я не нагородил! Просто я умею анализировать факты и делать из них соответствующие выводы.

— Ну хорошо, а откуда Ногососов узнал, что на картине зашифровано место, где спрятана статуя?..

— Да какая разница?! — отмахнулся Молодцов. — Это все детали! Главное, что я вычислил замысел Игрока. Представляешь, если нам удастся его взять, да еще и «золотую» бабу разыскать. К нам тогда клиенты толпами повалят…

Димка не на шутку распалился. Глаза его горели, щеки пылали. Прямо хоть прикуривай от него.

— Откроем шикарный офис на Невском! — размечтался Молодцов. — Купим себе по «Мерседесу»!..

— А я, пожалуй, еще и бате «мерс» куплю, — тоже стал мечтать Дураков. — А то он ездит на своем «Запорожце»…

— А я… — начал Димка, но тут его за нос укусил слепень. — У, гад! — завопил Молодцов, хлопнув себя по носу. Но «гад» успел улететь.

От укуса Димка малость опомнился.

— Всё это, конечно, хорошо, — сказал он, потирая укушенное место. — Но вначале надо найти Ногососова.

— На него можно через Хопкинса-Таракана выйти, — прикинул Дураков. — Они ведь встречаются.

— Необязательно. Ногососов может Тараканову из-за границы инструкции передавать.

Федька с ходу предложил совсем другой вариант:

— Давай тогда выйдем через Таракана на Мухомора, а через Мухомора на картину Бухалкина.

— А на фига нам эта картина, если у Синичкиной копия есть.

Дураков с сомнением покачал головой:

— Элька нам ни за что ее не покажет.

— А вдруг покажет?

— Ага, держи карман шире. После того как ты ее дурой обозвал.

— Я ее еще и страхолюдиной называл, — припомнил Молодцов. — Эх, блин горелый! Кто ж знал, что так все повернется.

— Спросить-то, конечно, можно, — сказал Федька. — Надо только с ней повежливее разговаривать. Девчонки это любят.

И вот на следующий день Молодцов с Дураковым отправились к Эльке Синичкиной.

Во дворе дома Синичкиных на раскладушке лежала Элькина мать. Регина Арнольдовна. Она загорала.

— Здрасте, — поздоровались с ней ребята.

— Здравствуйте, мальчики, — кивнула им Регина Арнольдовна и, узнав Федьку, добавила: — Как дела, Федя?

Дураков чуть было не брякнул: «зашибись», но вовремя спохватился.

— Хорошо, — ответил он. И спросил: — А Эля дома?

— Дома… Элечка-а! — громко позвала Регина Арнольдовна. — К тебе пришли-и!

— Кто-о?! — донеслось из открытых дверей.

— Наш сосед, Федя!

— Дураков, что ли?!

— Да, Федя Дураков. И с ним еще один мальчик.

— Скажи им, что я улетела на Марс! — прокричала из дома Элька.

Регина Арнольдовна с улыбкой посмотрела на ребят.

— Элечка шутит. Она очень остроумная девочка.

— Да уж, — хмыкнул Димка.

— Элечка-а, — вновь позвала Регина Арнольдовна, — ну выйди, пожалуйста, к гостям.

• Предыдущая
• 19/32
• Следующая