Тайна танцующей коровы - Роньшин Валерий - Страница 28

• Предыдущая
• 28/35
• Следующая

— У меня есть. Кухонный. Я со стола у бабки взял.

Володька достал из кармана нож и начертил на полу неровный круг. Мы встали посередке этого круга. Суеверия — суевериями, а как-то спокойней на душе сделалось.

Я уже без особого страха взглянула на черный гроб. Крышка зашевелилась. Я пригляделась повнимательнее, думала, что мне просто мерещится. Нет, не мерещится! Крышка гроба явно сдвигалась в сторону.

— Воробей, — выдохнула я, — смотри…

А Володька уже и так смотрел широко открытыми глазами. БАМ! Покойница пнула изнутри крышку гроба. Крышка с грохотом упала на пол. Мы с Воробьем замерли, не дыша.

В гробу лежал… скелет.

Сердце мое готово было выскочить из груди. С Володькиного лица градом катился пот. Скелет поднял одновременно обе ноги и перекинул их за край гроба. Потом приподнялся и спрыгнул на пол. Челюсть его клацнула.

Широко раскинув руки, он пошел в нашу сторону.

И тут я увидела одну вещь, от которой все мои страхи рассеялись словно дым. На берцовой кости скелета была наклеена маленькая бирочка с надписью: «Made in USА».

Скелет был сделан в США! Вот хохма! Я спокойно вышла из магического круга и пошла ему навстречу.

— Мухина, куда?! — сдавленно вскрикнул Володька.

— Спокойно, Воробей, — сказала я и, подойдя к скелету, огрела его по черепушке. Скелет, загремев всеми своими костями, грохнулся на пол. — Это обыкновенная игрушка с дистанционным управлением. На старом Арбате их по шестьсот баксов за штуку продают.

— А не врешь, Мухина? — Воробей все еще опасался выходить из круга.

— Не врет, мальчик, не врет, — неожиданно раздался мужской голос. — Только не по шестьсот баксов, а всего лишь по четыреста.

Из темного угла появилась фигура в красном плаще и красной маске. Это был Сатана-младший!.. В руках он держал длинноствольную винтовку 22-го калибра. Из других темных углов стали выходить черные колдуны, в черных капюшонах и черных плащах. Каждый из них сжимал в руке пистолет.

— Я вижу, Мухина, ты очень находчивая девочка, — поигрывая винтовкой, сказал Сатана-младший. — В какую бы переделку ни попала, всегда сумеешь выкрутиться. Но все когда-нибудь кончается…

Бандиты окружили нас плотным кольцом. О том, чтобы выхватить «ТТ», не могло быть и речи. Пока полезу в тулуп, пока взведу курок… Не говоря уж о том, что после заварушки в аэропорту в пистолете осталось всего четыре патрона.

— Жаль, котята, что вы не испугались ни колдуньи с двумя головами, ни моей американской игрушки, — с притворным сожалением продолжал Сатана-младший. — Я надеялся напугать вас до смерти, чтобы вы убежали из Горлодуевки, сверкая пятками. Не хотелось мне ваши юные души губить. Но вы, котята, сами виноваты. Больно смелыми оказались. Поэтому придется вас… утопить.

Утро выдалось просто великолепное. «Мороз и солнце. День чудесный!» — как сказал какой-то поэт, не помню какой. Но для нас с Володькой этот чудесный день мог стать последним в жизни.

Черные колдуны привели нас на берег реки Алги.

Несколько человек, вооружившись ломами, пошли на середину реки готовить прорубь.

«Похоже, на этот раз мне не удастся выйти сухой из воды», — думала я, глядя на бандитов, долбящих лед. Что же здесь можно предпринять?.. Я напрягла все свои немногочисленные извилины. Но кроме дурацкой фразы: «Бывают в жизни огорченья — вместо хлеба ешь печенье», — на ум больше ничего не пришло.

— Мухина, — покосившись на охранников, прошептал Володька, — я недавно один детективчик читал…

Бедный Воробей. Видно, и ему в голову лезла всякая чушь.

— …там говорится об одном сыщике, которого гангстеры хотели в проруби утопить. А он был бывший учитель и знал, что по законам физики между льдом и водой образуется прослойка воздуха.

Я навострила уши.

— Ух ты! Правда?!

— Так в книжке написано. Сыщик всплыл и стал дышать подо льдом этим воздухом. А когда гангстеры ушли, он вылез из проруби.

— А ну кончай шептаться! — заорал один из колдунов.

Мы замолчали. А через минуту Володька опять зашептал:

— Ты, Мухина, главное, холодной воды не бойся. Моя бабушка каждую зиму «моржеванием» занимается. Она рассказывала, что только вначале страшно. А как в воду залезешь, так и вылезать не хочется.

— А если нам камни к ногам привяжут?

— Пусть привязывают; у меня нож в кармане. Лишь бы не захлебнуться, когда со дна подниматься будем.

— Не захлебнемся, Воробей. Мне Катька говорила, человек семь минут может не дышать. А за семь минут мы успеем всплыть.

— Я кому сказал — молчать! — снова заорал охранник.

К нам подошел Сатана-младший.

— Пускай поговорят напоследок, — насмешливо произнес он. — Под водой много не наговоришься.

— Ха-ха-ха! — заржали бандиты над шуткой своего главаря.

— Гото-о-во-о-о!! — закричали те колдуны, что долбили лед.

Нас подвели к проруби. Как я и предполагала, к нашим ногам привязали груз. Правда, не камни, а чугунные бруски.

Первым столкнули в прорубь Володьку. Темная вода сомкнулась над его головой. Настала моя очередь.

— Ты уж прости, малютка, что все так получилось, — издевательским тоном сказал Сатана-младший.

Я кинула на него презрительный взгляд и, глотнув побольше воздуха, сама столкнула свой брусок в прорубь. И полетела вслед за ним. Ледяная вода прожгла меня до костей. Но когда я полностью ушла в воду, стало не так уж и холодно.

Опустившись на дно, я пошарила руками вокруг себя и нашарила Володькину ногу. Видимо, Воробей, освободившись от чугунного бруска, перерезал веревки на моих ногах.

Сдерживать дыхание становилось все трудней.

Почувствовав, что ноги свободны, я с силой оттолкнулась от дна и поплыла вверх. Не рассчитав по времени свой подъем, я больно ударилась головой об лед. Но это были пустяки в сравнении с тем, что я обнаружила.

Автор детектива оказался абсолютно прав! Между льдом и водой имелась воздушная прослойка!.. Сунув в эту прослойку нос, я жадно задышала.

Рядом с моим носом появился еще один нос. Володькин.

Вода вокруг нас была светлее, чем в других местах; это означало, что прорубь где-то рядом. Интересно, убрались бандиты или нет. По идее, должны были убраться. Нас они утопили, чего им еще тут делать?..

Перебирая руками по льду, я нащупала край проруби и осторожно высунула голову из воды.

Ура! Бандитов не было!!

Я вылезла на лед. За мной вылез и Воробей. Наша мокрая одежда тотчас покрылась ледяной коркой. Не хватало еще после такого чудесного спасения подхватить воспаление легких.

— Купаетесь, однако, — раздался знакомый голос.

Позади стоял Пахом Лаптев. Из-за воды, набравшейся в уши, мы не слышали, как он подошел.

— Дядя Пахом! — кинулась я к нему. — Выручайте! Замерзаем!

Таежный охотник снял с ремня флягу и, открутив колпачок, протянул мне.

— Пей, однако.

Я сделал большущий глоток. Внутри все заполыхало.

— Ой, что это?! — сморщилась я.

— Спирт, однако, — сказал Пахом. — Для согрева.

Володька тоже хлебнул спирта. И тоже весь перекосился.

— Дядя Пахом, откуда вы взялись? — спросила я, прыгая на месте, чтобы согреть еще и ноги.

— Живу я здесь, однако, — показал Лаптев рукой на тайгу.

И действительно, в каком-нибудь километре от реки Алга, прямо в таежной глуши, стоял охотничий домик Пахома Лаптева. Когда мы туда добрались, Пахом первым делом раскочегарил печь. Вскоре наступила такая жарища, что впору было снова лезть в прорубь. Охлаждаться.

Пока мы сушили одежду (Воробей с одной стороны печки, я с другой), Лаптев приготовил нехитрый охотничий завтрак — кусок жареной медвежатины.

Подкрепившись, мы наконец-то пришли в себя.

— Рассказывайте, однако, — сказал Пахом, насыпая табак на обрывок газеты и делая самокрутку.

И мы с Володькой рассказали.

И про похищенных рыжих девочек, и про Катьку, и про медальон с танцующей коровой, и про банду черных колдунов, и про Сатану-младшего, и, конечно же, про майора Гвоздя с Харитоном Забабашкиным, и еще про миллионера Муромцева и Шуру Соскина, и также про частицу «ип» и чокнутого профессора Федякина, и потом про главврача Сидорова и Аиду Вертихвостьеву, и, разумеется, про Черную Книгу и запасной выход из Ада, ну и напоследок про ведьму Анфису, которая ловко запудрила нам мозги, прикинувшись доброй колдуньей…

• Предыдущая
• 28/35
• Следующая