Мой непутевый дедушка - Трушкин Андрей - Страница 8
- Предыдущая
- 8/37
- Следующая
– Я тебе вот еще какие новости не рассказал, — двинулся Васька, увлекая за собой Ленку вдоль бульвара. — По-моему, мой дед такой же профессор искусствоведения, как я — австралийский кенгуру. По крайней мере, думаю, это не единственная его профессия. Он еще в военной разведке, оказывается, подрабатывает. По совместительству, вероятно. И еще — не считай меня придурком, но за нами следят.
– Кто?
– Ну, не могу же я пальцем показать, — хитро прищурился Васька. — Нельзя показывать, что мы знаем, кто за нами шпионит. Давай, я сделаю вид, что хочу тебя поцеловать. А ты в это время посмотри мне за спину. Я прозвал его Кожаный. Он коротко стрижен, в черной куртке, джинсах и ботинках со шнуровкой.
– Хорошо… Давай попробуем, — замялась Лена.
Васька осторожно взял за талию Лену и нерешительно поцеловал ее в щеку. Господи, да за это мгновение он бы сам нанял этого парня, чтобы тот ходил за ними по пятам целыми днями!
– Ты прав, — смущенно сказала Лена. — Он шел за нами быстрым шагом и вдруг решил на скамейку присесть.
– Я его вчера вечером во дворе засек. Это он меня тогда в «Маке» по башке стукнул.
– Вот гад, — возмутилась Ленка.
– Черт с ним, — махнул рукой Васька. — Встретимся на узкой дорожке — отыграюсь. А пока нам вот что нужно выяснить: куда мог дед ездить на трамвае, троллейбусе или автобусе? С кем ходил в «Макдональдс»? Что записано на видеокассете, которую я нашел в квартире? И о чем говорится в рукописи на арабском?
– Кассету можно у меня посмотреть, — предложила Лена и, увидев Васькино замешательство, добавила: — Не бойся, никого дома нет — все на работе.
– Да я и не боюсь, — храбро заявил Васька.
– Тогда тем более. Пошли, — потянула его Лена в сторону метро. — И давай попробуем аккуратно оторваться от нашего шпика.
Подходящий случай им представился почти что сразу. Когда они сбежали по эскалатору, то увидели, как по перрону растекается толпа только что приехавших пассажиров.
– Осторожно, двери закрываются! — донеслось до них из-за угла.
Васька, схватив Ленку за руку, протащил ее сквозь толпу и, придержав левой ладонью закрывающуюся дверь, втиснулся в вагон. Краем глаза он успел заметить Кожаного, который застрял в людском водовороте. Васька злорадно усмехнулся: сейчас Кожаный побежит докладывать хозяину и получит еще один втык.
Ленкина трехкомнатная квартира Ваське вначале не понравилась: уж больно все тут было чисто и аккуратно — совсем как у деда. Однако, попав в Ленкины апартаменты, он почувствовал себя дома.
В комнате царил уютный беспорядок. На полированном столе в окружении кассет и компакт-дисков возвышался музыкальный центр. В одном углу расположился телевизор с видеомагнитофоном, а другой гордо занимала гитара. Разъехавшаяся стопка любовных романов в мягком переплете валялась на ковре. Там же стоял телефон. На стенах, тесня друг друга, висели плакаты кинозвезд. Разглядев среди них Жан-Поля Бельмондо и Чака Норриса, Васька почувствовал укол ревности.
– Располагайся, — шлепнула свою сумку на пол Ленка. — Я пока пойду чайник поставлю.
Пока Васька вытаскивал из своего рюкзака видеокассету, Ленка гремела посудой на кухне. Вскоре она появилась с подносом в руках. На нем стояли две розетки, две вазочки с вареньем, лежали шоколадные конфеты, мармелад и салфетки. Васька все это оценил, и Чак Норрис вместе с Бельмондо были прощены.
Ленка поставила поднос на табуретку и из завала учебников извлекла пульт от телевизоpa. Экран «Sony» вспыхнул, и Ленка переключила телевизор на канал «Видео». На кухне засвистел чайник.
– Поставь пока кассету, — попросила Ленка и умчалась выключать газ.
С довольным урчанием видеомагнитофон проглотил кассету. Вначале на экране не было ничего, кроме «снега», а затем засветились символы в виде буквы «X» и пятиконечной звезды и пошли титры.
– «Центрнаучфильм», — с удивлением прочитал Васька, — «По заказу Министерства народного образования СССР». «Отроги Тянь-Шаня».
– Ничего себе, — прокомментировала Ленка. — Нам что-то подобное показывали в третьем классе. Правда, уже цветную ленту.
Васька согласно кивнул:
– Теперь таких фильмов в школах нет. Их же на кинопроекторах крутили. Значит, это копия из какого-нибудь «Госфильмофонда». Думаю, ее не так просто было сделать — кинопленку на видео в домашних условиях не перекатаешь…
– Отроги Тянь-Шаня, — бодро начал вещать голос диктора, с трудом пробиваясь сквозь патетическую музыку, — часть мощного горного массива, охватывающего кольцом Ферганскую долину…
Смотреть ленту было интересно — возникало такое ощущение, что перед тобой старинные фотографии с незнакомыми, но от этого отнюдь не менее интересными людьми.
На видеокассете было записано несколько фильмов — про отроги Тянь-Шаня, пустыню Каракум, архитектуру средневековой Бухары… Некоторые из них длились не до конца — вероятно, деду нужны были из этих картин только определенные куски.
– Ясности от этого больше не стало, — разочарованно вздохнул Васька, когда кассета тихо щелкнула и автоматически начала перематываться на начало, — однако будем эту информацию иметь в виду…
Из всех загадок, связанных с дедом, Ваську особенно интересовал трамвайный талон. Почему Васька решил, что талон был пробит именно в трамвае, он не знал, но мысленно он так его и именовал — «трамвайный талон». Так ли это было на самом деле, проверить было сложно, но необходимо.
Вначале Ленка и Васька решили, что скорее всего талон был использован кем-нибудь из приятелей деда на одном из трамваев, троллейбусов или автобусов, что ходили в его районе. Ну мало ли что — почувствовал человек себя плохо или сумка тяжелая в руках была — вот они и воспользовались общественным транспортом. Вот только где это было? И что там делал дед с приятелем? И кто он — этот приятель? Не москвич? Не пенсионер?
Гипотезы продолжали оставаться гипотезами, пока не получили бы подтверждения. Ленка взяла на себя автобусы, Васька — полюбившиеся ему трамваи, и, вооружившись выдранными из школьной тетрадки листками, ребята разошлись на охоту.
Встретились они в шесть часов вечера на квартире у деда.
– Ничего похожего, — махнула Лена перед Васькой бумагой, испещренной проколами от компостеров.
– А у меня квитанция за штраф, — кисло улыбнулся Васька, памятуя о том, что сумму штрафа придется вычесть из «компьютерных денег».
– Троллейбусы проверять будем? — осведомилась Ленка.
– Бесполезно это, — вздохнул Васька. — Я тут разузнал: в Москве только одних автобусных маршрутов больше пятисот. А сколько там автобусов ходит… Тут что-то другое придумать надо…
– Надо, — кивнула Ленка. — А пока — поедим.
– Сейчас, я колбасы нарубаю, — полез Васька в холодильник.
Лена с холодным изумлением наблюдала за его манипуляциями. Васька, не замечая ее реакции, кромсал колбасу крупными ломтями и шлепал ее на толстые куски черного хлеба.
– И часто ты так питаешься? — зажгла конфорку Ленка.
– М-м-м, — кивнул Васька, откусив от бутерброда огромный кусок.
– До ста пятидесяти лет ты так точно не дотянешь, — улыбнулась Ленка. — Давай, что ли, яичницу с колбасой пожарим… Не знаю, как насчет других блюд, но в этом деле я вроде специалист.
– Постой-постой, — проглотил бутерброд Васька. — Специалист! Вот кто нам может помочь! Рисунок от компостера может помнить только тот, кто проверяет билеты, — контролер! Ты заметила, что некоторые из них, когда ловят «зайцев», к компостерам, чтобы сделать контрольный прокол, даже не подходят. А почему? Да потому что они все компостеры на своем маршруте наизусть знают! Вот у кого спрашивать надо, — победно махнул своей квитанцией на штраф Петька.
– Точно! — подхватила его мысль Ленка. — А я даже знаю, с кого можно начать! У нашей Мамы дядя, кажется, контролером чуть ли не всю жизнь вкалывал. Она нам как-то рассказывала про него — странный, мол, субъект. Он один раз Маму в трамвае без билета застукал, так знаешь что сделал? Оштрафовал!
- Предыдущая
- 8/37
- Следующая
