Тайна чаек - Уитни Филлис - Страница 8

• Предыдущая
• 8/41
• Следующая

Однако мама в этой новой роли была не самой странной фигурой на кухне. В уголке, чтобы не мешать официанткам и не угодить под нож мамы, на стремянке примостилась Селеста. Она поглощала огромный сандвич.

Миссис Сондерс приветствовала Тэфи взмахом ножа.

— Привет, детка! Все в порядке?

— Все прекрасно, — сказала Тэфи. — Ты не возражаешь, если я поднимусь на холм и поищу дом Дэвида? Я знаю дорогу. Селеста мне показала.

Мама заколебалась, и на мгновение Тэфи показалось, что она ответит отказом. Но она сказала:

— Ладно, но в этот первый раз слишком долго не пропадай.

— Нет, не буду, — быстро пообещала Тэфи и вышла из комнаты прежде, чем мать начнет вдаваться в подробности, сколько именно времени надо считать «слишком долго».

Пройти через коридор было короче, чем обходить дом снаружи. Тэфи поспешила пройти через дверь, сделанную из ширмы, чуть не столкнулась с Кларой Твиг и выскочила из парадного в тот самый момент, когда задняя дверь захлопнулась. Она краешком глаза заметила укоряющий взгляд миссис Такерман и, очутившись снаружи, бегом кинулась через дорогу.

О боже, конечно, она вовсе не собиралась налетать на мисс Твиг и не думала о захлопнувшейся двери. И почему только с ней всегда происходит что-нибудь в этом роде?

Дорога вверх по склону холма была крутой и каменистой, как и предупреждала ее Селеста. Тэфи решила, что, несмотря на колючий репейник, травянистая обочина дороги — более удобное место для ходьбы, но не забыть бы вытащить колючки из носков до того, как мама начнет их стирать.

На вершине холма она свернула на дорогу, ведущую направо. Эта дорога была удобнее, она петляла, но идти по ней было легче. По пути встречались отдельные дома, из которых часть была заколочена и пришла в запустение, а другие были открыты и сверкали свежей краской.

Оставив дома позади, дорога направилась через маленький мост. Тэфи почувствовала, что сердце у нее забилось чаще. Может, она приближалась к лесу гоблинов? Где этот короткий путь, о котором упоминала Селеста? Она безошибочно определила его: это был лес гоблинов, бор, состоявший из высоких сосен, странных, темных и пугающих. Сквозь деревья она видела поднимавшийся ввысь холм, который загораживал свет и усугублял мрак. Сосны росли высокие, прямые, но видно было: каждое дерево умирает, а нижние ветви торчали совсем оголенные — на них не было хвойных иголок.

«Это всего лишь умирающий лес», — сказала себе Тэфи. Разумеется, она пройдет через него.

Ее ноги утопали в пружинящем ковре хвойных иголок под деревьями. Стволы сосен были темные, тени, отбрасываемые ими, — мрачные. А что, если она не сможет отсюда выбраться? Что, если она будет идти и идти, а выхода из леса, пути назад не будет? Что, если это — заколдованный лес? Яркий солнечный свет, дома и люди остались далеко, их не было видно, они принадлежали к другому миру. Надо идти побыстрее и убраться отсюда как можно скорее.

Сделав три быстрых шага, она остановилась. Беззвучно из-за ствола дерева появился мальчик. Это был довольно высокий мальчик с темной кожей индейца. На нем была синяя роба и красная рубашка, и во всем его облике ощущалось внутреннее достоинство.

— Пр-р-ривет, — сказала она, запинаясь.

Мальчик не ответил, но внимательно смотрел на нее.

Она почувствовала мурашки на спине.

— Если я п-п-пойду этим путем, я выйду на дорогу по ту сторону?

Мальчик ничего не ответил и не отвел от нее глаз. Только его синяя роба помогала ей не удариться в панику. Гоблины не носят робы и красные рубашки.

Что-то сзади нее хрустнуло, и она резко обернулась. Этот звук произвел торопливо пробегавший мимо бурундучок. Она снова повернулась к индейскому мальчику и не поверила собственным глазам. Он исчез так же беззвучно, как и появился.

Она торопливо подошла к дереву, под которым увидела его, но в тени древесного ствола никто не прятался. Где-то он должен же быть, не провалился ведь он сквозь землю. Вероятно, он все еще следит за ней из какого-нибудь потаенного места.

Она вдруг почувствовала, что единственное, чего ей хочется, — это выбраться из этого леса. Она побежала: ржавые хвойные иглы скользили у нее под ногами. За мраком странных деревьев она увидела полоску дороги, ведущей куда-то в сторону, увидела она и обрадовавший ее солнечный свет. Минута, и тьма осталась у нее за спиной.

Она продолжала бежать, пока не оказалась возле забора с воротами и с висящим над ними судовым фонарем. Ворота не были заперты, и, все еще продолжая бежать, она приблизилась по тропинке к парадной двери дома Дэвида.

Тэфи нажала кнопку и услышала раздавшийся в доме звонок. Через секунду-другую дверь отворила седая женщина.

— Что-то мне подсказывает, что ты та самая юная барышня, с которой мой внук познакомился на пароходе. Тебя, кажется, зовут Тэфи? Я — миссис Марш. Входи, а я позову Дэвида. Ты что — бежала бегом? Вся красная и задыхаешься!

— Да, я бежала, — призналась Тэфи. Она не могла рассказать этой ясноглазой старой даме о своем страхе. Он уже начинал походить на сон, но беда в том, что она-то твердо знала — никакой это не сон! В лесу гоблинов она действительно встретила мальчика-индейца, и он дал ей почувствовать, что она ему не понравилась.

Миссис Марш подошла к подножию лестницы и крикнула наверх:

— Дэ-вид! Эй, Дэ-э-вид! К тебе пришла Тэфи.

Дэвид спустился с лестницы, подпрыгивая на ходу, как это часто делают мальчишки.

— Алло! — крикнул он. — Пошли наверх, осмотришь командную будку. Я дам тебе дедушкин бинокль, если ты обещаешь обращаться с ним осторожно и не уронить.

Продолжить дружбу с Дэвидом, завязавшуюся на пароходе, будет явно легко. Лестница поднималась вверх на три этажа, а потом превращалась в крутую лесенку с резиновыми ступенями и медными поручнями — такие лестницы, ведущие в помещение капитана, бывают на корабле. Дэвид нагнулся и помог ей взобраться на несколько последних ступенек.

— Это — шканцы, — пояснил он.

Командная будка была построена с таким расчетом, чтобы она напоминала кабину корабля. Окна имели форму иллюминаторов, стены были украшены всевозможными предметами, которыми пользуются мореплаватели.

— Мой дедушка был капитаном судна, ходившего через озеро, — сказал Дэвид. — Когда он вышел в отставку, он устроил свое жилище таким образом, чтобы чувствовать себя в привычной обстановке и иметь возможность всегда видеть озеро.

Тэфи подошла к одному из иллюминаторов. Вид был просто великолепен — угол форта и небольшой каменистый пляж гавани — как на ладони. Она могла также смотреть далеко вперед, дальше маленького островка с маяком на мысу и более крупного, поросшего лесом острова с левой стороны, до окаймлявшей берег озера Мичиган голубой черты, за которой простирался материк. По проливу, пыхтя, лениво продвигался грузовой пароход.

— Батюшки! — воскликнула Тэфи. — Отсюда все видно на многие мили вокруг!

— Посмотри-ка вот через это. — Дэвид вручил ей бинокль и объяснил, как им пользоваться.

Усеянный галькой пляж приблизился настолько, что Тэфи казалось, что она может тронуть его ногой. Она медленно повернула бинокль налево, и из груди ее вырвался восторженный крик.

— А вон «Сансет хауз». Я так ясно его вижу!

Большой белый дом заполнил собой стекла бинокля. Она решила внимательно разглядеть фронтон, окна и покатые крыши. На вершине главной крыши находилось что-то вроде платформы, обнесенной перилами.

— Интересно, что это такое? — спросила Тэфи, передавая бинокль Дэвиду.

— Это принято называть «вдовьей тропинкой», — сообщил Дэвид. — В давние времена жены капитанов имели на своих домах подобные местечки, куда они могли забираться, чтобы следить за движением судов своих супругов. Наверное, попасть туда можно изнутри через дверцу люка.

Он вернул бинокль Тэфи, и она водила им туда и сюда, пока не нашла свое собственное окошко в комнате, где она жила со своей мамой. Внезапно она взволнованно обратилась к Дэвиду:

• Предыдущая
• 8/41
• Следующая