В лесной чаще - Френч Тана - Страница 50

• Предыдущая
• 50/111
• Следующая

— Нет. Не знаю… У нее была копилка, и она взяла бы оттуда деньги, разве нет? И Адама нашли в лесу. И если бы она сбежала, то за это время уже наверняка…

Алисия резко отвернулась, закрыв ладонью лицо.

— Когда вы поняли, что это не бегство, — продолжила Кэсси, — то о чем подумали в первую очередь?

Алисия глубоко вздохнула, сцепив пальцы и положив руки на колени.

— Подумала, что, может, ее отец… то есть я надеялась… что он ее забрал. У них с женой нет детей, и я решила, что… Но детективы все проверили и сказали — нет.

— Иными словами, — заключила Кэсси, — у вас не было оснований предполагать, что кто-то желает дочери зла. В те дни ее никто ничем не напугал и не встревожил?

— Нет. Правда, двумя неделями раньше она вернулась домой расстроенная и весь вечер тихо просидела дома. Я спросила, не случилось ли чего, может, кто-нибудь обидел, но Джеми ответила, что нет.

В моей памяти промелькнула какая-то тень — рано вернулась домой, «нет, мамочка, все в порядке», — но я не успел за нее ухватиться.

— Я рассказала об этом детективам, но толку от такой информации не много. Тем более что это вообще могло оказаться пустяком. Например, просто поссорилась с ребятами. Когда что-то серьезное, сразу чувствуется, но Джеми была очень замкнутой, до нее не достучишься. Никогда не знаешь, что у нее на уме.

Кэсси кивнула:

— Двенадцать лет — трудный возраст.

— В этом и все дело: я никак не могла поверить, что дочь уже достаточно взрослая. Но Джеми, Питер и Адам… они с детства были не разлей вода, не мыслили жизни друг без друга.

Меня охватила ярость. «К чертям все это! — подумал я. — Не здесь я должен быть». Я должен босиком сидеть в садике на углу нашей улицы и, прикладываясь к стакану с какой-нибудь выпивкой, обсуждать последние новости с Питером и Джеми. Раньше эта мысль не приходила мне в голову, но теперь чуть не сшибла с ног: мысль обо всем, чего нас лишили. По вечерам мы втроем учили бы уроки и готовились к экзаменам, а потом с Питером спорили бы, кто пригласит Джеми на выпускной и отпустит лучший комплимент насчет ее платья. После студенческих вечеринок мы бы вместе шли домой навеселе, смеясь и распевая песни, пошатываясь и поддерживая друг друга. Снимали бы одну квартиру, ездили бы на каникулы в Европу, шествовали бы по жизни рука об руку через все стадии взросления, безденежья, капризов моды и любовных драм. Двое из нас уже могли бы быть женаты, а третий стал бы крестным. Меня обокрали, обобрали до нитки. Я склонил голову над блокнотом, чтобы Алисия Роуэн и Кэсси не видели выражения моего лица.

— Я оставила в ее спальне все как было, — вздохнула Алисия. — Потому что если она… я понимаю, это звучит глупо, очень глупо, но… если она вернется… Хотите посмотреть? Вдруг там есть что-то, что другие детективы пропустили?

В голове у меня вспыхнула яркая картинка: по белой комнатке гуляет ветерок, стены украшают большие снимки лошадей, на окне качаются желтые занавески, над кроватью свисает талисман «хранитель снов»…

— Я подожду в машине, — пробормотал я. Кэсси бросила на меня быстрый взгляд. — Спасибо, что уделили нам время, мисс Роуэн.

В машине я уронил голову на руль и сидел так, пока туман перед глазами не стал рассеиваться. Я поднял голову, и у меня зашлось сердце, когда в спальне Джеми полыхнуло желтым и между занавесками появилась светлая головка, но это была Алисия Роуэн, которая высунулась из окна и поставила на подоконник вазочку с цветами, чтобы погреть их в лучах гаснущего дня.

— Странная спальня, — произнесла Кэсси, когда мы выбирались из городка по узкой извилистой дороге. — Пижама на кровати, старая книжка на полу. Впрочем, ничего особенного я не заметила. Это ты был на том фото, стоявшем на камине?

— Возможно. — буркнул я.

Я по-прежнему чувствовал себя ужасно; меньше всего мне хотелось обсуждать детали интерьера в доме Алисии Роуэн.

— Она сказала, что однажды Джеми вернулась домой расстроенной. Ты не помнишь почему?

— Кэсси, — выпалил я, — мы уже все обсуждали! Хочешь еще раз? Я ни черта не помню. Ровный, круглый, абсолютный ноль. Для меня жизнь начинается в двенадцать с половиной лет на пароме в Англию.

— Господи, Райан… Я только спросила.

— Теперь ты знаешь ответ! — бросил я и прибавил скорость.

Кэсси пожала плечами и включила радио погромче.

Через пару миль я снял ладонь с руля и потрепал Кэсси по волосам.

— Пошел к черту, — беззлобно пробормотала она.

Я с облегчением улыбнулся и потянул ее за кудри. Она сбросила мою руку.

— Послушай, Кэсс, — сказал я, — мне надо тебя кое о чем спросить.

Она с подозрением взглянула на меня.

— Как ты считаешь, между двумя случаями имеется какая-то связь? Представь, что это вопрос в лоб — да или нет?..

Кэсси надолго задумалась, глядя в окно на мелькавшие мимо ограды и мчавшиеся в небе облака.

— Не знаю, Роб, — ответила она наконец. — Многое не сходится. Здесь Кэти специально оставили на открытом месте, чтобы ее нашли, а там… Психологически это большая разница. Хотя вероятно, что преступника мучил тот первый случай и он решил, что лучше вернуть труп родственникам жертвы. Вообще Сэм прав: каковы шансы, что в одном городке живут два разных детоубийцы? Если бы мне предложили сделать ставку…

Я резко ударил по тормозам. Мы оба вскрикнули. Что-то метнулось через дорогу прямо перед машиной — темное и невысокое: может, куница или горностай — и исчезло за оградой на противоположной стороне.

Нас сильно тряхнуло в креслах — видимо, я очень быстро ехал по узенькой дороге, но Кэсси помешана на ремнях безопасности (она считает, что они спасли бы жизнь ее родителям), поэтому мы оба были пристегнуты. Автомобиль развернуло поперек дороги, колесо чуть не въехало в кювет. Мы с Кэсси оцепенели. Какая-то громогласная группа по радио без конца повторяла веселый и бессмысленный припев.

— Роб… — через минуту прошептала Кэсси. — С тобой все в порядке?

Я судорожно вцепился в руль и не мог разжать руки.

— Что это было, черт возьми?

— Что? — Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза.

— Животное.

Во взгляде Кэсси появилось что-то новое, и это испугало меня едва ли не больше, чем неизвестная тварь.

— Какое животное? Я никого не видела.

— Оно выскочило прямо на дорогу. Ты просто не заметила.

— Ну да, — отозвалась она после долгой паузы. — Так оно и было. Может, лиса?

Сэм почти сразу нашел нужного журналиста — это был Майкл Кили, шестидесятидвухлетний пенсионер, работавший на полставки. Пик его карьеры пришелся на конец восьмидесятых годов, когда он обнаружил, что один министр платит собственным родственникам, оформив их как личных консультантов, и с тех пор ему ни разу не удалось достичь столь головокружительных высот. В 2000 году обнародовали планы строительства шоссе, и Кили написал едкую статью, изобразив ситуацию так, будто автострада уже проложена и множество счастливых застройщиков благодарят за нее правительство. В ответ последовало длинное, двухстраничное, письмо министра по проблемам окружающей среды, где он разъяснил, что прокладка магистрали осчастливит буквально всех, на чем дело и закончилось.

Сэм несколько дней уговаривал Кили, хотя когда он в первый раз упомянул Нокнари, журналист воскликнул: «Ты что, парень, принимаешь меня за идиота?» — и повесил трубку. Но даже согласившись, Кили наотрез отказался встречаться в городе, заставив Сэма приехать в какой-то захудалый паб на окраине Феникс-парка: «Так будет лучше, паренек, намного лучше».

У Кили оказался длинный нос и пышная седая шевелюра, с артистической небрежностью откинутая на лоб.

— Вроде как поэт, — усмехнулся Сэм, когда мы ужинали в тот вечер. Сэм угостил его бренди и ликером «Бейлис».

— Боже милостивый, — пробормотал я, пережевывая пищу.

Кэсси задумчиво взглянула на свой бокал и попыталась заговорить о шоссе, но Кили поморщился и вскинул руку:

• Предыдущая
• 50/111
• Следующая