Пангея. Книга 2. Подземелье карликов - Колодан Дмитрий Геннадьевич - Страница 32

— Неправда, — возмутился Вим. — Стою я на ногах. Кажется.

Он приподнялся и тут же сел обратно на шкуры. Проклятая слабость… И как же он будет сражаться в положенных ежевечерних битвах?

— Кеттил ждет, — склонил голову мужчина. — А он не любит ждать.

— Старик, поди, боится опоздать. — Косоглазый хохотнул, но шутка не имела успеха.

Двое бородачей с опаской подошли к Виму. Поддерживая под руки, они помогли ему подняться.

— Спасибо. Дальше я сам…

Вим шагнул к двери. Ноги были как из ваты — Вим не столько шел, сколько волочил их. Чуть не упал, запнувшись о камни очага. Нет уж, стоит завязывать со смертями. Одного раза более чем достаточно.

Кое-как Вим смог самостоятельно добраться до двери. Откинул циновку… По глазам словно полоснули опасной бритвой. Прикрыв лицо ладонью, Вим отступил к стене. Подул ветерок, пахнущий водой, мокрым деревом, гнилой травой и дымом.

Потребовалось время, чтобы глаза привыкли. Когда же Вим убрал руки, оказалось, что свет не такой уж и яркий. День клонился к вечеру; солнце плыло над лиловой полоской горизонта. На темнеющем небе бледным росчерком виднелся месяц.

Вим стоял на широком бревенчатом помосте перед длинным домом на сваях. Впереди раскинулось огромное озеро — почти море. По невысоким волнам плясали золотистые блики.

На Вальхаллу, как Вим ее представлял, место походило мало. Дом, конечно, большой, но на всех павших воинов места не хватит. Да и где, спрашивается, сверкающие щиты на крыше? Вместо них желтели вязанки тростника. Зато чего имелось с избытком, так это оленьих черепов на стенах и связок сушеной рыбы.

Вим перевел взгляд и увидел лебедя, огромного, как птица Рух. Птица печально качала головой — Вим не сразу сообразил, что это всего лишь деревянная фигура на носу длинной лодки.

— Ты проснулся, — послышался голос.

Девушка стояла у стены, перебирая прядь длинных светлых волос. Вим узнал ее сразу — это была его валькирия.

Симпатичная… Тонкое строгое лицо, синие глаза и задумчивая полуулыбка. Ему повезло. С такой барышней иметь дело куда приятнее, чем с суровой дамой с формами гиппопотама и в сверкающих доспехах.

— Привет. — Вим улыбнулся. — И как зовут тебя, красавица?

Девушка отвела взгляд.

— Аска, — сказала она. — Пойдем. Тебя ждут.

— Ждут? — удивился Вим. — Кто же меня ждет?

— Пойдем, — повторила Аска.

— Погоди. Дай немного передохнуть. Как-никак я умер, а это несколько отнимает силы… Да и куда теперь спешить?

— Умер? — изумилась валькирия. — Но ты же ходишь, и разговариваешь, и…

Девушка запнулась. Вим нахмурился.

— А разве это не Вальхалла?

— Что?

— Ну, Вальхалла… Место, куда попадают павшие… хм… воины?

— Это Длинный Дом, — сказала Аска. — Здесь живут навси — люди озера.

— А! — Вим снова огляделся. — Длинный Дом…

По крайней мере отпадал ряд вопросов. Но взамен появлялись новые. Что еще за Длинный Дом? Кто эта девушка, если не валькирия? А главное — куда подевались Белка и ее медведь?

Голова оказалась не готова к такому испытанию. Вим поморщился от боли; Аска тут же взяла его под руку. На лице девушки отразилось неподдельное беспокойство.

— Тебе нехорошо?

Вим выдохнул.

— В любом случае — лучше, чем я думал.

Аска продолжала держать его за руку, сжав локоть сильными пальцами.

— Скажи, красавица, — Вим выпрямился, — со мной была девочка… Худющая такая, рыжая и лохматая, голова в косичках…

— Белка? — Девушка прикусила губу. — Девочка-кайя, потерявшая племя?

— Она самая, — кивнул Вим. — Она здесь?

Аска покачала головой.

— Нет. Белка уплыла.

— Уплыла?! Куда?

— На остров Хозяйки Пауков. — Аска повернулась к озеру. — Не волнуйся. С ней мой брат, он сильный охотник и сможет ее защитить.

— Надеюсь, — сказал Вим, проследив за взглядом девушки.

Хозяйка Пауков? Хотелось думать, что с девчонкой в самом деле все в порядке. Почему-то Вим чувствовал себя в ответе за нее. Может, виной тому обстоятельства их встречи или опасное путешествие по реке и ущелью бандерлогов. Не последнюю роль сыграл и диковинный сон. Но в одном Вим не сомневался: если с Белкой что-нибудь случится — он себе этого не простит.

Аска неожиданно отступила, отпустив его руку.

— А это твое?

Девушка вытащила губную гармонику. Солнце золотом вспыхнуло на блестящих накладках.

— О! — Вим взял инструмент. — Надо же, уцелела.

Он поднес гармошку к губам и сыграл вступление к «Come together». Вроде инструмент в порядке…

— Она поет! — всплеснула руками Аска.

— Ага, — Вим подмигнул девушке. Щеки Аски вспыхнули.

Из дома выглянул косоглазый охотник, морщась так, словно он объелся лимонами.

— Чего тебе, Лорхи? — нахмурилась Аска.

Косоглазый почесал бороду, цокнул языком и сказал:

— Что это за звуки такие? Лягушку раздавили?

— Лягушку? — процедила Аска. Косоглазый тип тут же скрылся в доме.

— Наверное, ему нравится Пресли, — миролюбиво сказал Вим, убирая гармонику. — Итак, барышня, пожалуй, можно идти…

Он шагнул от стены. Вселенная опасно закачалась, однако устояла на месте. Туман в голове постепенно рассеивался. Уже неплохо…

Следуя за Аской, Вим прошел в просторный зал. Огонь в очаге полыхал вовсю. Рыжие отблески на стенах сражались с длинными изломанными тенями. Битва разыгралась нешуточная на диковинном поле среди черепов, пустых глазниц и ветвистых оленьих рогов. Из-за игры теней и света казалось, что рога шевелятся, будто длинные и гибкие пальцы. Жуткое зрелище.

Перед очагом на коленях сидела старуха с лицом, сморщенным, как чернослив, и обрамленным жиденькими волосами. Кожа ее блестела, капли пота на лбу были размером с горошину. Напевая монотонную песню, старуха раскачивалась, с головой ныряя в огонь. То и дело она бросала в очаг какой-то порошок, и к потолку поднималось облако густого дыма. Вим поперхнулся и громко закашлялся.

— Это она меня ждет? — проговорил он, когда прочистил горло. Старуха даже не взглянула в его сторону.

— Нет. Это матушка Ши… Она оплакивает Туа.

По лицу девушки скользнула тень. Вим решил, что невежливо спрашивать, кто такой Туа и что с ним случилось. Ясно, что ничего хорошего, раз приходится его оплакивать. Матушка Ши снова бросила щепотку порошка в огонь, поднявшийся дым пах полынью.

Вим и Аска прошли к дальнему концу зала.

— Отец! — позвала девушка. — Он проснулся. Я привела его…

Отец? Сперва Вим разглядел помост, укрытый тяжелыми шкурами. Но вот они зашевелились… Из горы черного меха поднялась рука, обтянутая блестящей желтой кожей. Вим увидел узловатые артритные пальцы с потрескавшимися ногтями.

— Подойди ближе, — послышался скрипучий голос. — Это ты назвал себя Вильгельм?

Вим шагнул вперед. В дыму, сквозь наворачивающиеся слезы, все казалось зыбким и нереальным, как под водой. Человек на помосте потянулся, сбрасывая шкуры и меха, так река сбрасывает лед по весне.

Это оказался высокий старик с длинной облезлой бородой. Щеки его ввалились, на дряблой коже темнели пятна. Но, несмотря на приметы старости, еще чувствовалась сила, которая когда-то была в этом теле. Широкие плечи, крепкая кость… Одной работы времени недостаточно, чтобы так выжать человека. Нужно что-то посильнее… Рак? Глаза старика были закрыты, веки — как мятая папиросная бумага.

— На самом деле, — сказал Вим, — Вильгельмом меня называл отец.

Он нахмурился. Что-то в облике старика никак не сочеталось со шкурами, каменными топорами и оленьими черепами. Вим не сразу догадался, в чем, собственно, дело. А когда понял — беззвучно выругался.

Шлем! Конический шлем викинга с ржавыми металлическими накладками и отполированными рогами — вещь уместная в каменном веке как паровоз или калькулятор.

Вим прижал руку ко лбу. Вроде жара нет, хотя в дыму и духоте не поймешь…

— Вильгельм, — протянул старик, смакуя каждую букву имени. — Я ждал пятьдесят лет… Пятьдесят лет среди скерлингов. И вот, когда мои дни подходят к концу, ты пришел…