Страсть по расчету (Строптивая леди) - Кинг Валери - Страница 22

• Предыдущая
• 22/54
• Следующая

— Да нет же, я здорова. Возможно, просто немного напугана. Лорд Стоунлей оказался совсем не таким, каким я его себе представляла.

Мод и Селина внимательно посмотрели на Шарлотту, прервав переодевание, которое и без того было затруднено в небольшом пространстве покачивающейся купальни.

— Бог мой, — прошептала Селина. — Неужели ты сама в него влюбилась? Никогда бы не подумала, ведь ты всегда была самой разумной из нас троих.

Не на шутку расстроенная Мод попросила Шарлотту:

— Прошу, будь осторожна. Ты предупреждала меня, теперь позволь мне предостеречь тебя. Он разбил больше сердец, чем у него волос на голове. Умоляю тебя, Шарли, будь осторожна.

Шарлотта согласно кивнула.

— Я знаю об этом, я постараюсь, — пообещала она, и новая волна озноба обдала ее с головы до ног.

19.

— Но зачем вы это сделали? — спрашивала Шарлотта, прикрывшись веером, чтобы никто в Красном салоне не заметил ее улыбки. Они с лордом Стоунлеем стояли у высокого окна в самой элегантной из парадных гостиных Королевского Павильона и тихо разговаривали. — Могу поклясться, я никогда не забуду вашего лица под кружевным чепцом. Ну и удивили вы меня! У вас безупречная репутация в отношении изысканных манер, что и как подобает делать. И вот вы переодеваетесь во фланелевое платье и ищите со мной встречи. Мне следовало позвать на помощь и публично ославить вас за ваше недостойное поведение!

— Поверьте, это все Гарри. Похоже, едва увидев глаза вашей подруги мисс Дансфолд, он сдался и был сражен. Он предложил пари, утверждая, что я не смогу убедить вас поплавать со мной, зато он без малейшего труда уговорит мисс Дансфолд сделать это. И, разумеется, с легкостью выиграл. Даже если бы мне удалось уговорить вас составить мне компанию, он все равно одержал бы победу. Мисс Дансфолд проплыла вместе с ним до третьей купальни. Я не хочу умалить ваши возможности, но немногие мужчины способны на такой подвиг.

— Мод настоящая спортсменка, хотя она не хочет, чтобы об этом знали.

Стоунлей задумчиво посмотрел на Шарлотту, в его синих глазах отразилось любопытство.

— А знаете ли вы, что, благодаря вашему приезду в Брайтон, я открыл в мисс Дансфолд черты, которых в ней и не подозревал? Вы, видимо, обладаете способностью учить окружающих вас людей умению радоваться жизни. Я был удивлен, что она вообще согласилась пойти на море.

Шарлотта рассмеялась.

— Это потребовало некоторых усилий с моей стороны. Но вы должны помнить, что я росла вместе с Мод и Селиной, а великосветское общество не всегда позволяет молодым леди вести себя как хочется.

— Только не в деле неустанного поиска мужа.

— Это вы сказали, милорд, не я. Шарлотта вспомнила о закапанных слезами письмах Мод и постигшем ее горьком разочаровании, после того как угас неподдельный интерес лорда Стоунлея к ней. Более того, он прервал с ней все отношения на балу, бросив ее там одну. Мод пребывала в страшном отчаянии.

Шарлотта отвела глаза и напомнила себе, что не должна очаровываться его теплым к ней отношением. Возможно, он и пытался выиграть шутливое пари, флиртуя с ней у купальни, но он также способен нанести глубокую рану.

Она в Брайтоне всего две недели, а, кажется, что прошла вечность. Как много всего произошло и как мало. Надежды ее подруг на то, что она сможет разбить сердце Стоунлея, казались и далеким воспоминанием, и, как ни странно, вполне различимой целью. Шарлотта понимала, что он выделяет ее. Как Мод и Селину, на один сезон?

— И что же я такого сказал, — поинтересовался Стоунлей, — что взгляд ваших прелестных глаз стал таким настороженным?

— Мне очень приятно ваше общество и внимание, которое вы мне оказываете, но вы должны знать, что ваша репутация обогнала вас, сэр.

Она поразилась его потрясенному виду.

— Моя… репутация?

Шарлотта медленно сложила веер, понимая, что невольно допустила ошибку.

— Вижу, что огорчила вас, но я лишь хотела сказать, что вы наверняка знакомы с мнением окружающих о вас…

— То есть, ваших подруг.

— Да, моих подруг. Но позволю себе заметить, что если бы вы поинтересовались тем, что думают о вас те, с кем я знакома, то, уверена, обнаружили бы, что многие разделяют суждения моих подруг.

Лорду явно не понравились эти слова, ноздри у него слегка раздулись.

— Если меня чернят, то я хотел бы знать, как именно, чтобы иметь возможность оправдаться.

— Вы не только упрямы, — сказала Шарлотта, не меняя непринужденного тона, — но и горды. Пожалуйста, не сердитесь на меня. Я не хочу обсуждать с вами ваш характер и, уж конечно, не собираюсь пересказывать, что о вас говорят другие.

— Но мне не нравится, когда ко мне относятся недоверчиво из-за обыкновенных сплетен.

— Обыкновенных сплетен? — переспросила Шарлотта. — Хотела бы я, чтоб это оказалось правдой. Но как вы можете отрицать, что жестоко обидели и Мод, и Селину и дали повод их лондонским знакомым презирать их. И все только потому, что решили, будто ни одна из них не достойна вашей руки?

Шарлотта не могла бы себе объяснить, почему выбрала именно этот момент для обсуждения его отношений с ее подругами.

Стоунлей молча смотрел на девушку, взвешивая каждое ее слово.

— Если ваши подруги поняли мое знакомство с ними именно так, тогда я действительно оскорбил их обеих, что ничуть меня не украшает. Вы должны мне поверить — у меня и в мыслях не было вызвать болезненные для них слухи, когда я решил прервать свои ухаживания. Как иначе я могу узнать женщину, если не сделаю ее до некоторой степени объектом интереса? Но, поступив так, я не могу отвечать за то, что произойдет после. Как говорится, у сердца свои глаза.

В памяти Шарлотты всплыли слова отца: «Избавилась ли ты, наконец, от этой по-настоящему отвратительной привычки спорить с каждым мужчиной?» Он всегда предостерегал, что она останется старой девой, если не последит за своим языком.

И вот она спорит со Стоунлеем.

Но что теперь поделаешь. Она уже зашла слишком далеко, когда поняла, что не вправе требовать от него ответственности за потерпевших фиаско подруг.

— Вы не можете знать, чем окончится флирт, но если бы вы проявляли чуть больше осторожности, делая очередную даму объектом своего внимания, то не так глубоко ранили бы ее, когда ваш интерес угасал. — Она помолчала, нахмурившись. — Я не хотела учить вас тому, о чем сама имею довольно слабое представление. Пожалуйста, забудьте, что я сейчас сказала.

Он не обратил внимания на ее последние слова.

— Значит, вы мне совсем не доверяете? — спросил он.

Шарлотта мгновение раздумывала.

— Более правильным будет сказать, что у меня есть некоторые сомнения, которые не так-то легко развеять. Но позвольте мне спросить вас… вы доверяете мне? Полностью? В конце концов, мы едва знаем друг друга.

Стоунлей тоже помолчал, пытливо смотря девушке в глаза. Потом тряхнул головой.

— Нет, сожалею, что нет. Но здесь нет вашей вины, уверяю вас.

Шарлотта засмеялась.

— Как это нет моей вины? Что за несуразность?

— Боюсь нанести вам ужасное оскорбление, мисс Эмберли, но скажу, что это происходит из-за вашего ближайшего родственника.

Шарлотта почувствовала, как отлила от лица кровь, как больно повернулось в груди сердце. Он просто причинил ей острую боль. И не только потому, что был прав.

— Я вижу, что все же оскорбил вас.

— Нет, — поспешила заверить Шарлотта, легко коснувшись его руки затянутой в перчатку ладонью. — Нет, не оскорбили. Учитывая вражду между вами и моим отцом, вас нельзя осудить.

— Тем не менее, мне следовало промолчать, — сказал Стоунлей.

Шарлотта взглянула на него, и ощущение нелепости происходящего заслонило все ее невеселые мысли.

— По-моему, мы оба совершаем одну и ту же ошибку. Ни вы, ни я не проявили должной сдержанности. А мне тем более не следовало упрекать вас за прошлые прегрешения.

Стоунлей криво усмехнулся и вздохнул.

• Предыдущая
• 22/54
• Следующая