Страсть по расчету (Строптивая леди) - Кинг Валери - Страница 31

• Предыдущая
• 31/54
• Следующая

Шарлотта поняла, что Эмили говорит о лорде, и в ней окрепло убеждение — ее подруга хочет, чтобы она, Шарлотта, влюбилась в Стоунлея. Она почувствовала, как теплеет у нее на сердце, ведь она уже так близка к этому. А может, пожелание Эмили уже запоздало?

Но что произойдет, если она узнает то, что знает миссис Гастингс?

— Скажи мне, — настойчиво шепнула она.

— Нет. Я не у себя дома, и момент неподходящий; как бы то ни было, воскресенье все равно наступит. И ждать тебе не так уж долго.

— А, Эмили, моя дорогая племянница, — вмешался апатичный мужской голос. — Как поживаешь? Я вижу, ты знакома с прелестной мисс Эмберли.

Эмили побледнела.

— Здравствуй, дядя. У меня все хорошо, спасибо. Да, действительно, мы с Шарлоттой подружились совсем недавно.

Маркиз Текстед с любопытством прищурился сначала на Эмили, потом на Шарлотту.

— Захватывающее зрелище! Так ты взяла на себя невыполнимую задачу сватовства? Бедный Стоунлей. Он всегда любил тебя.

Эмили стиснула зубы. Шарлотта впервые увидела, как в гневе потемнели ее глаза. Достаточно было нескольких слов Текстеда, чтобы возникло напряжение между дядей и племянницей.

— Вы говорите глупости, — сдержав себя, ответила Эмили. — И всегда говорили.

— Ну, разумеется, — промолвил он. — Мисс Эмберли рассказала тебе о всех волнениях, которые мы здесь пережили?

— Да, и лорд Перселл тоже.

— Какое зрелище! — сказал Текстед. — Хотя, по-моему, у Стоунлея было некоторое преимущество, но они оказались вполне достойными противниками. Не будь невольного вмешательства мисс Дансфолд, мы стали бы свидетелями схватки на равных… не исключительной, но значительной.

— А ты, конечно, знаток в таких делах.

— Да, — ответил Текстед.

Шарлотта почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Она почти совсем не знала маркиза Текстеда, чтобы судить о нем, но то, каким тоном было произнесено последнее слово, не оставляло сомнений: он считает себя авторитетом в такого рода делах.

Эмили, очевидно не желая оставаться с дядей дольше, поднялась и обратилась к Шарлотте:

— Я еще не разобрала свои вещи. Мне нужна твоя помощь, чтобы выбрать платье для сегодняшнего вечера.

Шарлотта поняла миссис Гастингс. Она подхватила выдумку:

— Ты тоже поможешь мне. У меня есть темно-лиловое платье, которое, как мне кажется, подходит к этому случаю, но голубое, по словам папы, больше идет к моим, как он их называет, прекрасным глазам.

— Извини нас, дядя. — Эмили взяла Шарлотту под руку, увлекая ее из гостиной. Девушка с удивлением почувствовала, что ее подруга дрожит.

Дамам не удалось отойти и несколько шагов, как их остановил апатичный голос Текстеда:

— Мисс Эмберли! — Они обе обернулись к нему. — Должен сообщить, что у вас на платье кровь.

Шарлотта оглядела себя, но ничего не увидела. Эмили прошептала:

— Это на спине.

Шарлотта почувствовала, что краска заливает ее щеки.

— О Боже, — произнесла она, с ужасом поняв, что пятно осталось от рук Стоунлея, когда он обнимал ее.

— Совершенно верно, — пробормотал Текстед, усмехнувшись с видом обвинителя. — Но как необыкновенно захватывающе.

Эмили прошептала сквозь стиснутые зубы:

— Не обращай на него внимания, Шарлотта. Пойдем. Мы быстро приведем платье в порядок. Проклятье на этого человека!

Едва они оказались в передней и начали подниматься по лестнице, как Эмили рассмеялась.

— Ты стала свекольного цвета, бедняжка! Так, значит, он поцеловал тебя! Я надеялась на это, но предоставила решать ему. Он ранен в левую руку?

Шарлотта только кивнула.

— Глупец, — сказала Эмили. — Надеюсь, он глубоко страдает из-за любви к тебе! Очень надеюсь!

— Он целовал меня не первый раз, — едва слышно покаялась Шарлотта. — Я чувствую себя очень порочной. Я порочна. Как я могла позволить это мужчине, с которым не связана никакими отношениями!

Эмили мечтательно вздохнула.

— Никогда никому этого не говорила, но я вышла за полковника потому, что он единственный из моих поклонников, включая Стоунлея, подстерегал меня в передних, гостиных, в ложе в опере и целовал. Я до сих пор холодею от удовольствия при воспоминании об этом. Я шокировала тебя? Я всегда страстно желала пережить любовную историю.

Шарлотта взглянула на идущую рядом с ней настоящую леди и не смогла представить, как полковник Гастингс совершает подобные безумства.

Эмили широко улыбнулась.

— Неужели ты не понимаешь? Он не мог с собой справиться, и за это я его любила и люблю. Если, находясь рядом с тобой, мужчина не теряет хоть части своего самообладания, то все остальное напрасно.

Шарлотта ничего не смогла ответить, признание Эмили заставило ее вновь пережить приводящие в смятение подробности поцелуев лорда, которым она отдавалась совсем недавно, — его руки, крепкие объятия, влажное тепло его губ. Она, должно быть, вздохнула, потому что Эмили сжала ее руку и обозвала глупой гусыней.

Когда дамы поднялись по лестнице и пошли в коридор, куда выходили двери нескольких спален, Шарлотта заметила:

— Вы с дядей, кажется, не ладите. Эмили глубоко вздохнула.

— Да. Я не могу. Он… он не из тех людей, которыми я восхищаюсь. Если бы я знала, что он будет здесь, то послала бы леди Перселл свои извинения и не приехала.

— Почему же она не сообщила тебе, что пригласила его?

Эмили пожала плечами.

— О ее светлости я знаю лишь то, что она мастерица по части ссор и интриг.

— Тогда зачем ты вообще здесь?

— Потому что я обожаю Перселла. Он прекрасный человек, и ему не повезло с женой. Но в том-то и дело, Шарлотта, он любит ее до самозабвения. А то, что она не может ответить ему взаимностью, плохо не только для него, но и для нее.

25.

— Скажите же мне, Шарлотта, — тихо произнес лорд Стоунлей, — мои объятия смутили вас?

Они стояли у низкой ограды выходящей на холмы террасы. Дюжина китайских фонариков в саду отбрасывала причудливые тени на деревья, и мошкара уже вилась вокруг огней. В ночном воздухе вопрос лорда прозвучал тревожно. Шарлотта оглянулась по сторонам. Гости в ожидании ужина прохаживались по галерее и террасе.

На девушке было темно-лиловое шелковое платье, на руке висела расшитая жемчугом белая сумочка. Шарлотта не ожидала, что он заговорит об этой их встрече, но оказалось, что ей приятна его прямота и искренняя озабоченность.

— Очень, — негромко ответила девушка, повернувшись к китайским фонарикам и отгородившись, таким образом, от Эмили, лорда Текстеда и миссис Найт. — Я лишь хочу понять, что за чувство захватило мое сердце, почему я снова жажду очутиться в ваших объятиях?

Она услышала возглас удивления, Стоунлей повернулся и посмотрел ей в лицо.

— Что вы так смотрите на меня? Вы ожидали, что я от смущения начну все отрицать? Я вышла из этого возраста. Кроме того, должна заметить, вы очень сведущи в искусстве… э… поцелуев.

— Маленькая негодница, — отозвался лорд, нисколько не обидевшись. — Не знаю, поверить вам и застыть от вашей дерзости или положить вас поперек колена и наказать, как вы того заслуживаете, дразня меня.

Став за Стоунлеем, Шарлотта, прикрывшись веером, прошептала:

— Только не поперек колена, уверена, это будет очень неудобно. Кроме того, вы изомнете мое новое платье. — И она пошла прочь от ограды.

Он быстро оказался перед ней.

— Очень милое платье и вам к лицу, оттеняет ваш нежный румянец и прекрасные глаза.

Спустившись с террасы и ступив на садовую дорожку, освещенную фонариками, Шарлотта поблагодарила лорда за комплимент.

— Теперь вы должны ответить мне, — приказным тоном повелела она. — А вас смутили мои поцелуи?

Шарлотта круто повернулась и оказалась лицом к лицу со Стоунлеем. Если и на этот раз она надеялась застать его врасплох, то ошиблась.

— Смутили — это не то слово, — непринужденно ответил он, словно уже ждал этого вопроса и хорошенько его обдумал. — Признаюсь, я не намеревался преследовать вас. Но, когда вы рядом, я испытываю нечто необъяснимое… ну, пожалуй, я не совсем точен, поскольку нахожу вас чертовски привлекательной. Однако всякий раз я пребываю в каком-то замешательстве, когда вы оказываетесь рядом со мной, и не могу сдержать свой порыв. Возможно, это проделки Купидона, своим волшебством сметающего чувство приличия и понятие пристойности. Я ответил на ваш вопрос? Понимаю, недостойно воспользоваться столь печальной ситуацией, как ваши обмороки, но я удивляюсь, почему мое стремление поступать, таким образом, стало неотъемлемой частью наших с вами отношений. Я все время хочу обнимать вас.

• Предыдущая
• 31/54
• Следующая