Золотая маска - Мортимер Кэрол - Страница 2

Подозрения Доминика подтвердили следующие слова Гейбриела:

– Итак, приняв во внимание все обстоятельства, я решил, что вскоре следом за вами отправлюсь в Англию.

– Венецианские дамы все как одна будут оплакивать твой отъезд, – сухо заметил Озборн.

– Возможно, – бесстрастно ответил Гейбриел, – но я твердо решил, что новому графу Уэстборну пора занять свое место в лондонском обществе.

– Превосходно! – Озборн не колеблясь одобрил замыслы друга.

Доминик тоже радовался при мысли, что Гейбриел снова будет вместе с ними в Лондоне.

– В лондонском особняке Уэстборнов уже много лет никто не живет; должно быть, теперь он похож на мавзолей. Может быть, первое время поживешь у меня? Кстати, мне очень пригодятся твои советы, ведь я задумал произвести большие перемены «У Ника»… – Доминик имел в виду игорный клуб, который месяц назад выиграл в карты у прежнего владельца, Николаса Брауна.

Гейбриел нахмурился:

– Дом, настоятельно рекомендую тебе больше не вести с Брауном никаких дел!

Его предостережение было излишним; Доминик прекрасно знал, кто такой Николас Браун, сын пэра и проститутки. Отнюдь не джентльмен, Браун обладал огромными связями в лондонском преступном мире.

– Верно подмечено, Гейб.

Гейбриел кивнул:

– Благодарю за приглашение; Блэкстоун-Хаус замечательный. И все же я не намерен задерживаться в столице. Я сразу же проследую в Шорли-Холл.

Доминик не сомневался в том, что намерения друга не сулят трем сестрам Коупленд ничего хорошего…

Три дня спустя. Игорный клуб «У Ника», Лондон, Англия.

Легко пробежав по сцене в бальных туфельках, Каро прилегла на кушетку, обитую красным бархатом. Устроившись поудобнее, она проверила, не соскользнула ли золотая маска, украшенная драгоценными камнями, закрывающая лицо ото лба до губ. Затем расправила локоны театрального парика цвета черного дерева; длинные пряди закрыли ее пышную грудь и плечи. Под конец Каро разгладила складки платья золотого цвета, закрывавшего фигуру целиком – от шеи до пальцев ног.

Услышав возбужденный гул из-за занавеса, она поняла: завсегдатаи игорного клуба уже ждут, когда она начнет свое представление.

Сердце Каро гулко забилось, и кровь быстрее побежала по жилам, когда оркестр заиграл вступление, а зрители в зале выжидательно замолчали.

Доминик немного постоял у входа. Игорный клуб «У Ника» считался одним из самых модных лондонских игорных заведений. До того как Доминик стал владельцем клуба, он был его завсегдатаем.

Едва приехав из Венеции, он сразу же направился в клуб. Передав шляпу и плащ слуге, он насупился, не увидев на привычном месте Бена Джексона, дюжего молодого швейцара. Кроме того, в игорных залах за красным бархатным занавесом царила необычная тишина.

Что там происходит?

Неожиданно тишину прорезал низкий, чувственный женский голос. И это несмотря на то, что перед отъездом в Венецию Доминик отдал управляющему недвусмысленное распоряжение насчет женщин! Он запретил брать на работу в клуб, владельцем которого стал, представительниц прекрасного пола. В любом качестве!

Доминик широким шагом проследовал в главный зал и сразу понял, почему швейцар покинул свой пост. Бена Джексона он увидел у самого входа. Швейцар стоял, словно прикованный к месту, в толпе таких же оцепеневших завсегдатаев. Очевидно, сейчас всех посетителей игорного клуба занимало лишь одно зрелище.

Обладательница соблазнительного грудного голоса возлежала на сцене на кушетке, обитой красным бархатом. У нее была миниатюрная фигурка и копна пышных локонов цвета черного дерева, которые свободным каскадом ниспадали на плечи и доходили ей до талии. Почти все лицо закрывала маска, инкрустированная драгоценными камнями, похожая на ту, что носят в Венеции во время карнавала. Губы певицы оказались пухлыми и чувственными, а шея поражала жемчужной белизной. Мерцающее золотистое платье скорее подчеркивало, чем скрывало обольстительные изгибы ее фигуры.

Несмотря на маску и длинное широкое платье, Доминик был уверен в том, что еще не встречал более соблазнительного создания!

Судя по жадным взглядам и раскрасневшимся лицам остальных мужчин, все они, очевидно, считали так же. Некоторые бросали на певицу откровенно плотоядные взгляды. Поняв, что и сам не может отвести глаз от сцены, Доминик невольно нахмурился.

Каро заставляла себя не слишком гневаться на новичка, который стоял у входа в зал и глазел на нее исподлобья. Нельзя демонстрировать свое раздражение ни взглядом, ни голосом. Под конец первого отделения она медленно встала, подошла к краю сцены, грациозно покачивая бедрами, и пропела последние низкие, страстные ноты.

И все же она ни на миг не забывала о стоящем у входа бледном мужчине с холодными глазами.

Он был так невероятно высок, что возвышался на целую голову над остальными посетителями. Его широкие мускулистые плечи выгодно подчеркивал тонкий черный сюртук; ослепительно-белая рубашка была сшита по последней моде – воротник и манжеты отделаны брюссельским кружевом. Красиво уложенные волосы цвета воронова крыла отливали синим. Глаза его, пронизывающие, неодобряющие, оказались светло-серыми, как будто серебристыми. Лицо незнакомца поражало своим аристократизмом: высокие скулы, прямой нос, твердые, четко очерченные губы, квадратный, решительный, надменно приподнятый подбородок. Правда, красивое надменное лицо несколько портило мрачное выражение, которое подчеркивал большой шрам на левой щеке – от глаза до подбородка.

Светло-серые глаза красивого незнакомца смотрели на Каро с такой неприязнью, с какой она за двадцать лет жизни еще ни разу не сталкивалась. Очевидное презрение настолько ошеломило ее, что ей едва удалось сохранить на губах улыбку, пока она кланялась публике под оглушительные аплодисменты. По опыту она знала, что аплодировать ей будут еще несколько минут после того, как она удалится в импровизированную гримерную в дальнем конце клуба.

Прежде чем уйти со сцены, Каро невольно бросила последний взгляд на мрачного незнакомца. Она слегка встревожилась, заметив, что он о чем-то серьезно разговаривает с управляющим Дрю Батлером.

– Дрю, ну и что все это значит? – ледяным тоном осведомился Доминик, пока певица раскланивалась под гром аплодисментов.

Седовласый управляющий сохранял невозмутимый вид; проработав в клубе «У Ника» двадцать лет, он почти ничему не удивлялся. Его усталые голубые глаза многое повидали на своем веку. Дрю Батлера трудно было вывести из себя; недовольство нового хозяина не тронуло его.

– Наши постоянные посетители ее обожают!

– Уже четверть часа, с тех пор как эта женщина начала петь, наши постоянные посетители не пьют и не играют!

– А вы посмотрите, что начнется, когда она уйдет, – негромко посоветовал Дрю.

И правда, едва певица удалилась, как шампанское полилось рекой, а игра пошла полным ходом. Завсегдатаи громогласно обсуждали прелести молодой женщины. Многие бились об заклад, кому первому повезет увидеть личико за украшенной драгоценностями маской.

– Вот видите, – сказал, обернувшись к Доминику, Дрю. – Она способствует процветанию!

Доминик нетерпеливо покачал головой:

– Разве я не ясно выразился, когда заходил сюда месяц назад? Черт побери, я требую, чтобы в будущем здесь был только игорный дом, а не бордель!

– Совершенно верно, – ответил Дрю, нимало не смущаясь. – По вашему распоряжению комнаты наверху заперли, с тех самых пор в них никого не пускают.

Представитель знати, к тому же граф, ставший владельцем игорного заведения с сомнительной репутацией вроде клуба «У Ника», едва ли способен вызвать одобрение высшего общества. Однако месяц назад Доминик не сумел отказаться от партии в карты. Игра стала для него делом чести. Николас Браун предложил ему поставить на кон племенного жеребца по кличке Черный Полумесяц, которого Доминик держал в своей конюшне в Кенте. Взамен Браун предложил собственный клуб. Доминик выиграл.