Пираты 2. Остров Паука - Пронин Игорь Евгеньевич - Страница 23

• Предыдущая
• 23/52
• Следующая

— Не лезь вперед! — теперь Джонни решил стать моей нянькой. — Клод говорит, где-то тут Стрелок! И он пришел, возможно, за тобой!

Между тем выстрелы почти стихли — патроны в автоматах закончились, а мушкеты в горячке боя перезаряжать некогда. И только у бушприта «Венесуэлы», где все еще отчаянно сопротивлялась горстка японцев, то и дело кто-то стрелял из пистолетов. Мне сразу бросились в глаза тела наших матросов — они лежали там гуще, чем в других местах.

— Стрелок! — у меня в глазах потемнело от ярости. Вот кто разбивал мой корабль, когда я ничего не могла сделать! — Стрелок! Я убью его!

Джон пытался меня остановить и получил эфесом в лоб. Он все же кинулся следом, держась за плечо и вот так, вдвоем, мы оказались перед Стрелком. В этот самый миг упал последний из окружавших его товарищей, но и пираты боялись к нему приблизиться. Он лежал, раненый в голову и грудь, а рядом — несколько пистолетов. Узкие, жестокие глаза увидели меня, и я заметила в них радостный, злой огонек. Стрелок поднял пистолет. Я остановилась. Мне просто стало понятно, что все кончено, он не может промахнуться.

Джон схватил валявшийся под ногами мушкет и выстрелил падая, совсем не успев прицелиться. Мушкет оказался заряжен и пуля, ударившись прямо в пистолет Стрелка, вышибла его из руки. С досады вскрикнув, он попытался взять другое оружие, но сломанные пальцы не слушались. Он потянулся другой рукой, но в тот же миг в шею Стрелка вонзился широкий нож.

— Вот так вот! — выдохнул Устюжин и зачем-то стал отряхивать мой камзол. — А я уже думал, леди, конец вам.

— Благодарю, — только и оставалось сказать мне. Впрочем, не смогла удержаться: — В драке всегда немного запачкаешься. А нож могли и не кидать, Стрелок все равно не мог выстрелить.

Устюжин наморщил лоб, вдумываясь, а потом рассмеялся. И натянул мне шляпу на нос. Расправу пришлось отложить на потом — я знала, что Стрелок выстрелил бы снова. Я сняла шляпу, стараясь унять дрожь в руках, и увидела Дюпона. Он, широко улыбаясь, выбирался из трюма.

— Полно воды! Это корыто часа не продержится! — доложил он, проходя мимо меня. — Кстати, они хотели взорвать пороховой погреб. Не успели.

Все так же спокойно Клод подошел к еще хрипящему Стрелку, наступил ему на грудь и выдернул из раны нож. Кровь на миг брызнула фонтаном, и глаза Стрелка закатились. Только мне и Джону было видно, как скользнули за ворот мертвеца пальцы Дюпона, как нащупали что-то, и как окровавленный нож перерезал какой-то шнурок.

— Мертв! — француз подошел к Устюжину и протянул ему нож.

— Да я и сам видел, — хмыкнул Иван и опомнился. — Мауриций! Ты цел, брат?

— Вполне, — Бенёвский мрачно стоял на палубе «Венесуэлы», рассматривая поле боя. — Не могу не отметить, капитан Кристин: вы слишком увлекаетесь боем.

— А я чем не займусь, всем увлекаюсь, полковник Бенёвский! — ни в какой критике я сейчас не нуждалась. — Эй, кто там на ногах?! Обшарьте корабль! Нам нужно все, но прежде всего провиант, вода, канаты и все, что может пригодиться для починки! Моррисон, не изображай из себя раненого, займись делом!

— У нас такие течи, что того гляди пойдем вслед за «Венесуэлой», — проворчал боцман, поправляя повязку. — Всех, кого мог, уже отправил вниз, к Бену. Так что давайте-ка сами займемся остальными делами.

Я оглянулась на свой корабль и едва не заплакала. Несколько рей сбито, паруса обвисли до палубы, на корме черное пятно от пожара. В борту — проломы от ударов ядер. Мне казалось, что даже стрелы, утыкавшие все судно, причиняют «Ла Навидад» боль. Команда была под стать кораблю: израненные люди помогали друг другу перебраться через борт.

— Парни, мы должны… — начала я и вдруг поняла, что Роберт так и не появился рядом со мной. — Что с Робом?

— Стрела, — вздохнул Джон. — Пробито бедро, насквозь.

— Так надо насыпать пороху, поджечь, чтобы заразы не было! — я двинулась к «Ла Навидад». — А вы обыщите это проклятое корыто, у нас все на исходе!

Но прежде, чем я покинула «Венесуэлу», Дюпон вложил мне в руку нечто металлическое, кольнувшее пальцы. Я опустила глаза и увидела фигурку кобры.

— Стрелок? — тихо спросила я, хотя все поняла.

— Конечно. И мне кажется, он приходил за тобой.

— Да хоть за морским дьяволом! Стрелок у нас ты, оставь себе.

— Обижаете, леди! — Дюпон хрипло рассмеялся. — Заряжаю я теперь не так быстро, но стреляю по-прежнему неплохо. Распорядись этой змеей сама, капитан.

Ничего не оставалось, как запихать волшебную фигурку в карман. Не препираться же, пока она не попадется на глаза Бенёвскому. Я перескочила на «Ла Навидад» и пошла искать Роба. Есть время убивать, есть время лечить.

Опьянение боем — это прекрасно, только у каждого опьянения есть и оборотная сторона — похмелье. Я проснулась под утро с пересохшим горлом и больной головой. Вода была тут же, в графине на столе, но все тело ломило, и я боялась пошевельнуться. Вспоминались самые неприятные картины вчерашнего. Мои люди умирали… И даже не ради добычи. Они защищали меня. Это, конечно, было единственно правильным выходом, наши головы связаны охотничьим соглашением. И атака на любого из нас — атака на всех. Вот только я жива и даже не ранена, а очень многим пришлось отправиться на дно в парусиновом мешке, с чугунным ядром в компании. И то и другое мы взяли на «Венесуэле», своего осталось маловато.

Странный корабль. Испанский, судя по всему, хотя мог быть и португальским, переименованным. Ни одного европейца на борту. Кто послал сюда Стрелка, как он нашел нас? Теперь вряд ли удастся это выяснить. Разве что спросить у Прозрачного, если он еще раз появится. Я отчего-то знала, что появится обязательно. Вот только разговоры с ним всегда одинаковы: он говорит только то, что хочет сказать. Но вчерашний бой многое изменил. Врагов правильнее всего выбирать самому, только не всегда так получается. Вчера враги выбрали меня. Что ж, им же хуже.

Еды на «Венесуэле» оказалось совсем мало, в основном копченое мясо и рис. А вот воды не удалось найти совсем. То ли они прикончили ее перед последним боем, чтобы хоть раз напиться вдоволь, то ли ее и без того не оставалось. И у нас воды было мало. Но мне так хотелось пить… Я решилась, села в постели и тут же полезла под подушку за пистолетом. К счастью, его там не оказалось, или пришлось бы оттирать от моей двери мозги Руди. Он сидел, прислонившись к ней спиной, и смотрел прямо на меня.

— Дьявол тебя сожри, кто впустил?!

Руди молчал, и я вдруг поняла, что он спит. С открытыми глазами, выпученными, как у какого-нибудь осьминога. Ничего тяжелее подушки у меня не было, поэтому ему повезло второй раз. Он заморгал, поднял ударившую его по лицу подушку и, наконец, сообразил, где находится.

— Что ты здесь делаешь?

— Простите, капитан! — он кое-как встал и сделал шаг к кровати. — Это ваше?

— Стой там и кидай ее мне! Тебе вообще в детстве объясняли, что неприлично торчать возле спящих, нечесаных, помятых девушек?

— Вчера все здорово устали, а я помогал Бену в трюме… — забормотал Руди. Подушку он мял в руках, никак не решаясь бросить. Бросил наконец, и так вежливо, что она пролетела только половину пути и упала на пол. — Извините. И вы устали, и потом все ушли, а вы приказали принести вам еще бутылку вина, и я пришел, а вы спите. И я как-то уснул.

Я осмотрела каюту. На столе красовались несколько пустых винных бутылок. Значит, похмелье у меня было не только от боя. Оставалось только надеяться, что я к этой «батарее» имею меньшее отношение, чем боцман или Клод.

— Ну и где вино, которое я приказала принести?

— Да я пришел сказать, что все, нет больше вина. Только немного рома. Я пришел, а вы спите.

Подойти и поднять подушку он, конечно же, не решился. Я, кряхтя, поднялась и подобрала ее сама, а потом взяла графин и мелкими глотками, как учил отец, высосала из него всю влагу. Воды на «Ла Навидад» тоже осталось совсем немного, нужно экономить. Ненавижу умываться морской водой! Но что поделать… Я нашла пистолет, проверила заряд и, можно сказать, окончательно проснулась. Оглянулась на Руди и обнаружила, что он смотрит в сторону.

• Предыдущая
• 23/52
• Следующая