Седьмая чаша - Сэнсом К. Дж. - Страница 136

Что-то снова потянуло меня. По ощущению это напоминало отливную волну, на самом же деле просто начал понижаться уровень воды. Вот она опустилась ниже подбородка, ниже груди и наконец совсем ушла с каким-то мрачным прощальным всхлипом.

Я перестал упираться ногами в стену и рухнул на кирпичный пол, ударившись плечом и закричав. Сейчас я представлял собой сгусток боли, мокрый и вонючий. Я выкатился из ниши в главный тоннель. В голове билась только одна мысль: если мне удалось выжить, Кантрелл тоже мог уцелеть.

В сточный люк, забранный решеткой, сочился слабый свет. Занимался рассвет. Значит, мы находились здесь всю ночь. Я лихорадочно огляделся. Где он сейчас? И тут мое сердце провалилось в пятки: он сидел у решетки и смотрел на меня.

Из моей груди вырвался стон. От слабости я не мог не только драться, но и думать. Но Кантрелл оставался неподвижным. Я изо всех сил вглядывался в него сквозь сумрак, пытаясь понять, дышит ли он. Один или два раза за несколько минут, тянувшихся целую вечность, мне показалось, что он пошевелился. А потом я увидел огни, замелькавшие позади решетки, крики, и несколько человек спрыгнули в сточную речушку и, борясь с течением, стали пробираться к сливному отверстию. В руках они держали факелы, и их крики стали еще более возбужденными, когда они увидели Кантрелла, сидящего к ним спиной. Теперь, в свете факелов, я увидел, что из его груди торчит толстый металлический прут. Могучий поток воды насадил убийцу на железную арматуру, как цыпленка на вертел. Второй прут проткнул ему голову, и лицо Кантрелла было залито кровью и мозгами. Его глаза были открыты, в них застыли удивление и злость. Должно быть, в последние секунды он окончательно понял, что потерпел неудачу. Мне показалось странным, что на протяжении всей ночи я ни разу не почувствовал, что рядом со мной находится само зло.

Над решеткой наклонился стражник с ключом в руках и отпер замок.

— Адвокат здесь! — крикнул он. — Живой!

Харснет вошел в тоннель и поднес факел к моему лицу. Наши глаза встретились.

— Барак жив? — прохрипел я.

— Да.

— Вы меня едва не утопили.

Он выглядел грустным, но ничуть не пристыженным. Лицо его оставалось сосредоточенным.

— Мы предполагали, что вы находитесь здесь, — медленно заговорил коронер, и в его речи снова зазвучал западный акцент. — На засове люка мы обнаружили царапины и поняли, что кто-то исхитрился закрыть его снизу. Я побоялся, что, обладая столь разносторонними способностями, он ускользнет от нас, даже если я пошлю в погоню за ним дюжину людей. Пустить в тоннель воду было единственным способом убить его наверняка. Простите, Мэтью.

Через три дня в мой дом пожаловал нежданный гость.

Я все еще лежал в постели, поправляясь после тяжелых испытаний, выпавших на мою долю в последние дни, как вдруг в спальню ворвалась запыхавшаяся Джоан и сообщила, что нас удостоил посещением сам лорд Хартфорд. Я понимал, что, согласно правилам приличия, должен подняться с кровати и принять его в гостиной, но я был слишком измучен и поэтому велел домохозяйке провести гостя прямо ко мне.

Лорд Хартфорд был одет в дорогой, подбитый мехом плащ, из-под которого виднелся зеленый дублет. Я невольно подумал, как сильно он отличается от своего вечно расфуфыренного братца. Прежде этот государственный муж неизменно удивлял меня своей несокрушимой серьезностью, но в этот раз он был расслаблен и, усевшись на стул возле постели, одарил меня дружеской улыбкой.

— Простите, что приходится принимать вас здесь, — извинился я.

Он протестующе поднял руку.

— Я был потрясен, узнав о том, что вам пришлось пережить в той ужасной канализации. И раньше — в доме Годдарда. Мы бы никогда не сумели остановить Кантрелла, если бы вы не догадались, что убийство Годдарда предназначено лишь для того, чтобы сбить нас со следа. В таком случае Кэтрин Парр была бы уже мертва.

Я вздохнул.

— Очень жаль, что нам не удалось остановить его раньше. Погибли девять человек, включая поверенного и ни в чем не повинного угольщика, которого мы также нашли мертвым.

— Леди Кэтрин знает, что именно вы спасли ей жизнь, — сказал лорд Хартфорд. — Знает и благодарит вас.

— Вы рассказали ей про Кантрелла?

— Рассказали, но не все. Она лишь знает, что был некий убийца, выбравший ее в качестве жертвы. Харснету в тот вечер пришлось убедить ее оставаться в своих комнатах. Тогда же она на мгновение увидела вас и решила, что вы и есть тот самый преступник.

— Я так и подумал.

— Я рассказал ей, что она обязана вам своею жизнью. Она хочет встретиться с вами и лично выразить вам свою благодарность. Она настоящая леди и не забывает добра.

— Я польщен.

Это было действительно так, но при этом я понимал, что кто-то из царедворцев — умный и хитрый — взял меня на заметку. Я снова посмотрел на лорда Хартфорда. Он улыбался и был совершенно счастлив.

— Не знаю, когда она пришлет за вами. В следующие несколько месяцев леди Кэтрин предстоит много хлопот, поскольку она все же согласилась выйти замуж за короля.

— Согласилась?

— Она сочла, что такова воля Божья.

— Когда состоится свадебная церемония? — спросил я.

— Не раньше лета. Король желает, чтобы их обвенчал епископ Гардинер. — Хартфорд засмеялся. — Представляю, как тот будет скрежетать зубами, сочетая узами брака короля и сторонницу реформы.

— Но почему в таком случае король женится на ней, если сам он настроен против религиозных реформ? — не удержался я от вопроса.

— Он давно положил глаз на леди Кэтрин. Еще до того, как умер ее супруг. Кроме того, он стар, болен и одинок.

— Это будет его шестой брак. Переживет ли он его, как вы думаете?

— Все в руках Божьих. Теперь члены семьи Парр могут рассчитывать на высокие посты и привилегированное положение при дворе. Они все реформаторы. И архиепископу Кранмеру больше ничто не грозит.

— Правда?

Я был рад слышать это.

— Да. Король понял, что все обвинения Гардинера в адрес окружения его высокопреосвященства не стоят и выеденного яйца, учредил комиссию для расследования подоплеки дела и поставил во главе ее самого архиепископа Кранмера. Гнусный план Гардинера оказался раскрыт и потерпел неудачу. Точно так же провалилась и кампания епископа Боннера, направленная против праведных людей. Она не выявила ничего, что даже он смог бы назвать ересью. Все испытали облегчение, но все равно в течение некоторого времени придется соблюдать осторожность. И все же течение изменилось и стало благоприятным для нас.

— А что с настоятелем Бенсоном?

— Он по-прежнему занимает свою должность, но архиепископ Кранмер велел ему держать рот на замке.

— Если бы он остановил Годдарда и Локли, запретил бы им использовать двейл, чтобы добывать зубы у бедных людей, много жизней было бы спасено.

— Мы сейчас не можем раздувать скандал вокруг этого. Подумайте, что начнется, если все подробности этой истории станут достоянием гласности.

Лорд Хартфорд несколько секунд смотрел на меня внимательным взглядом, перебирая пальцами свою длинную бороду.

— Вы показали, чего стоите, мастер Шардлейк. Не хотели бы вы работать на меня, как когда-то работали на лорда Кромвеля?

— Благодарю вас, милорд, но если я чего и хочу, так это спокойной жизни. Я работаю в суде прошений и пытаюсь учредить больницу для бедных, для чего собираю средства среди юристов Линкольнс-Инн.

— Мой брат Томас вскоре покинет Англию, чтобы занять пост посла в испанских Нидерландах. Я знаю, он был жесток по отношению к вам, и извиняюсь за него. Вы его больше никогда не увидите.

— Не принимайте это близко к сердцу. Издевки меня не задевают. Я много их наслушался за свою жизнь.

Он склонил голову в знак признательности.

— Я тоже очень хотел бы помочь бедным людям. Последние годы выдались для них особенно нелегкими. Возможно, я сумею помочь вам в осуществлении ваших планов. Мое покровительство может оказаться весьма полезным для вас, точно так же, как ваши навыки — для меня.