Девушка с голубкой - Грэй Индия - Страница 26

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая

— Нет. Его здесь нет.

— Но ведь это его телефон, разве не так? Я пытаюсь связаться с ним по срочному делу.

Только сейчас Лили поняла, что действительно говорит по телефону Тристана. Наверное, он забыл его в спешке.

— Да, но, боюсь, сам Тристан уехал… — она взглянула на часы над камином, — пять или шесть часов назад. Не думаю, что он вернется.

— Вы не знаете, где я могу его найти?

Испанка, определила Лили. Молодая, уверенная в себе, сексуальная. Такая женщина не станет проводить дни, скрючившись на диване в темноте, загипнотизированная собственным убожеством.

— У него возникла какая?то чрезвычайная ситуация на работе. Попробуйте позвонить в банк.

«Какого черта я помогаю этой девке связаться с моим мужем?» — тут же осудил ее внутренний голос.

— Я звоню из банка, — нетерпеливо сказала женщина. — Я — Бьянка, секретарша сеньора Ромеро, и я уверена, минуту назад у нас не было никакого кризиса. Сеньора, мне очень нужно с ним связаться. Его отец только что попал в реанимацию с инфарктом. Сеньора? Вы меня слышите?

Лили слышала, но временно потеряла способность отвечать. Прижав телефон к груди, она как завороженная смотрела на экран телевизора. Репортер программы новостей стоял посреди разрушенной деревни, открывая и закрывая рот, а за его спиной сотрудники фонда раскапывали развалины серыми от цементной пыли руками.

Одним из них был Тристан.

Сначала Лили подумала, что обозналась. На свете не так уж мало высоких темноволосых мужчин с высокими скулами и решительным подбородком. Но потом мужчина выпрямился, чтобы дать указания, провел рукой по лицу и на мгновение взглянул прямо в камеру.

Только когда репортаж закончился, она осознала, что подползла на коленях вплотную к экрану, по?прежнему сжимая в руке телефон.

— Бьянка? Простите, я не расслышала, что вы сказали.

— Его отец очень болен, сеньора. Врачи не могут сказать, будет ли он жить. Мне нужно сообщить сеньору Ромеро, но я не знаю, где он.

— Я знаю, — слабо проговорила Лили. — Бьянка, а вы, случайно, не в курсе, как организовать частный перелет?

— Конечно. Я все время это делаю.

— Хорошо. Я хочу вылететь из Лондона в Казакизмир сегодня ночью.

Лили едва хватило времени побросать в сумку самое необходимое, прежде чем Бьянка перезвонила с сообщением, что самолет ждет в аэропорту, а машина — на улице.

Так вот в каком мире живет Тристан, подумала Лили, пока небольшой частный самолет карабкался в ночное небо. В мире, где можно по щелчку пальцами отправиться в любой уголок планеты с максимальным комфортом, обеспеченным усилиями десятков служащих, но не с кем поговорить и некому довериться.

По мере того как Лондон внизу превращался в мелкую россыпь бриллиантовых огней, Лили охватывало волнение. Она снова очертя голову бросилась в неизвестность, повинуясь только инстинкту, потому что времени подумать у нее не было. Лили не успела даже переодеться, так и осталась в светлой блузке и юбке в цветочек, принадлежавших ее прошлому.

Чтобы скоротать время, она уткнулась в попавшуюся под руки вечернюю газету. Землетрясение оккупировало первую полосу — на фотографии одни дома льнули друг к другу под пьяными углами, а от других остались только сломанные скелеты арматуры. Имя Тристана прыгнуло в глаза из текста, как будто было напечатано сверкающими метровыми буквами, а не мелким шрифтом на анонсе внизу страницы. «Плейбой показывает себя с новой стороны. Читайте на стр. 6–7».

Ему был посвящен разворот под заголовком «Праздник закончен для миллиардера?ловеласа». Далее следовала колонка снимков, изображающих ее мужа в обществе разных красавиц: «Ни с одной из них он не встречался дважды». На большой центральной фотографии Тристан сидел в машине один. Его голова была откинута на спинку сиденья, глаза закрыты, но Лили отчетливо видела дорожки слез на щеках. Подпись гласила: «Горе: Тристан Ромеро не скрывает отчаяния, покидая госпиталь, где его жена приходит в себя после выкидыша».

— Хотите чего?нибудь, миссис Ромеро? — почтительно осведомился стюард.

«Да, — подумала Лили. — Чтобы мой муж когда?нибудь смог простить меня».

Тристан сидел на жесткой скамейке в маленькой деревенской церкви с закрытыми глазами, прижавшись затылком к шершавой стене. Каждый нерв, каждая мышца настойчиво жаловались на усталость и требовали сна, но он не мог позволить себе уснуть. Он должен был позаботиться о ребенке.

Память заставляла его снова и снова переживать события вчерашнего дня и ночи. Им с Дмитрием почти сразу после прилета сообщили, что тело Ирины нашли в развалинах ее дома. Оказавшись на месте, Тристан первым услышал детский плач — адреналин придал сил, чтобы расшвырять обломки и протиснуться в узкий лаз между тем, что совсем недавно было крышей и стенами. На этом месте воспоминания путались — плечи застряли между балками, задыхаясь, Тристан тянулся и никак не мог дотянуться до младенца в грязных розовых ползунках.

Он проснулся с криком, взглянул расширенными от ужаса глазами на скомканное детское одеяльце, которое прижимал к груди.

— Она здесь, Тристан, у меня.

Лили стояла над ним, баюкая девочку. Тристан со стоном уронил голову на руки и потер глаза, все еще саднящие от песка и пыли. Он не мог понять, действительно ли проснулся или подсознание все еще гоняет его куда попало закоулками сна?

Юбка едва слышно зашуршала, когда молодая женщина села рядом. Та же юбка, машинально отметил Тристан, в которой его жена принимала инспекторшу социальной службы вечность тому назад. А потом он уловил молочно?миндальный запах кожи Лили и наконец?то осознал, что не спит.

— Зачем ты приехала? — Сорванный накануне голос едва его слушался.

— Бьянка позвонила. У твоего отца был инфаркт, врачи думают, что он не выживет.

Тристан тяжело вздохнул и снова уперся затылком в стену, охваченный разочарованием. На мгновение он понадеялся, что Лили приехала, потому что любит его и хочет быть рядом.

— Я подумала, ты захочешь увидеться с ним напоследок, — пояснила Лили, продолжая покачивать малышку в знакомом всем матерям ритме, древнем, как само время. — Пока не стало слишком поздно.

— Ты зря старалась, — огрызнулся Тристан. — Хуан Карлос может отправляться в ад, я не собираюсь провожать его до калитки. Лучше скажи, как ты узнала, где меня искать?

— А как жены обычно узнают, где носит их мужей? — иронично спросила Лили. — Смотрела репортаж о землетрясении по телевизору и заметила тебя на заднем плане.

— Значит, моя игра закончена. Репортеры растрезвонят…

— Уже растрезвонили. Это имеет значение?

— Да, — сказал он, снова ссутуливаясь под грузом усталости. — Я не знаю. Вероятно.

— Почему? Что плохого, если мир узнает, что легкомысленному плейбою?миллиардеру Тристану Ромеро небезразличны страдания других людей?

— Да ну? — Тристан поерзал на скамейке, стараясь облегчить боль в спине, плечах, руках и сердце. — А если это всего лишь новый имидж, свежий рекламный трюк?

— Я верю, что тебе не все равно.

— Хорошо, — признал он. — Мне не все равно. Но что толку, если я не могу помочь людям, которые мне небезразличны? Я подвел тебя вчера, наговорил лишнего. Теперь яд из моего прошлого отравил и твою жизнь, разве не так?

— Не так! Я вообще не должна была втягивать тебя в это, но, по крайней мере, теперь я поняла, что для меня важнее всего…

Двери церкви распахнулись, раздались торопливые тяжелые мужские шаги.

— Сеньор Ромеро!

Лили первой поднялась навстречу заплаканному Дмитрию, протянула ему руку:

— Дмитрий, что случилось?

— О, маркиза, — всхлипнул он. — Они… нашли Андрея.

Тристан тоже встал и стоял неподвижно, смуглое лицо под слоем грязи побледнело и напряглось. С болезненной ясностью Лили вспомнила, как в Барселоне он смотрел в больничное окно, точно так же пытаясь удержать эмоции под контролем. Как она, идиотка несчастная, могла принять это за равнодушие?

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая