Выбери любимый жанр

Кофейная горечь - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 38


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

38

Но меня не оставляло жутковатое ощущение, какое появляется в тот краткий миг, когда ты уже оступилась на лестнице, потеряла равновесие — но пока еще не упала. Предчувствие боли, увечья… чего-то страшного и неизбежного. Я вздрагивала от малейшего шороха, а когда заметила, что руки у меня временами начинают трястись, то приказала подавать себе не черный чай и кофе, как обычно, а настой ромашки, мяты и валерианы.

Вот и сейчас, во время полуденной трапезы, превратившейся незаметно в подобие военного совета, напиток в моей чашке отдавал успокаивающей травяной горечью. Эллис же пил крепчайший кофе без сахара и устало излагал в десятый раз версию исчезновения Беллы. Кажется, внимательно слушали детектива лишь я да доктор Брэдфорд. Эвани сказалась больной и вовсе не спускалась к чаю, а Мэдди, по обыкновению, была больше занята десертом, нежели беседой. Оуэн отговорился делами, а Лайзо… Лайзо, несмотря на то, что мнение мое о нем несравненно улучшилось после достопамятной речи на деревенской площади, оставался всего лишь водителем и обедал со слугами.

— Мы восстановили почти весь маршрут Беллы в тот злополучный вечер, — голос Эллиса был хриплым уже который день. — Девушка вышла из табора с утра с коробом за плечами, в котором находились всякие мелочи на продажу и несколько особых заказов. Редкие травы и ягоды для настоек леди Пауэлл, вышитый платок для мисс Питман, невесты сына мистера Уолша, и отрез ткани на платье для леди Хэмбл. Белла решила сначала обойти деревню, а потом уже отправляться в поместье. Ах, да, с самого утра она еще пробовала зайти к миссис О'Бёрн, но та не пустила ее на порог, — прищелкнул Эллис пальцами, на мгновение оживляясь, но потом вновь продолжил так же монотонно: — Но миссис О'Бёрн не имела ни возможности, ни мотива совершить все эти убийства… Так вот, Белла обошла всю деревню, погадала кое-кому, продала несколько мелочей и отправилась к Хэмблам. Было это около шести вечера. К сожалению, давать показания баронет отказался и жене своей не позволил. Сказал только, что «никаких грязных гипси здесь не было». А факты между тем указывают на обратное. Белла совершенно точно дошла до ворот, но вот заходила ли в поместье — неизвестно. Хэмбл все-таки баронет, — скривился Эллис. — Врываться к нему против его воли и без бумаги из Управления я не могу. Ничего, вчера я написал в Бромли, попросил их там поторопиться с досье на нашего баронета и с разрешением провести обыск. Не хочет пускать меня по-хорошему — объявлю его главным подозреваемым.

Я нахмурилась. По всему выходило, что эта история заденет и Кэтрин, в чьей невиновности у меня не было сомнений.

— Вы действительно подозреваете его? Или просто сводите счеты?

— О, Эллис — и месть с использованием служебного положения? — мягко рассмеялся доктор Брэдфорд. Мне стало немного стыдно.

— Я подозреваю троих, — понизил голос детектив. — Это уже не тайна, в общем-то. Мистер Уолша, сэр Шилдс и баронет Хэмбл. Уолш явно скрывает больше, чем мы думаем. Сожженные архивы — это еще цветочки. А как вам такие ягодки: сын Уолша делает дорогие подарки своей невесте, один за другим, да и свадьбу обещает роскошнейшую? Мол, вся деревня гулять будет. А откуда у них такие деньги? На колечко золотое для невесты, на кружево альбийское для платья?

— Убийства не приносят денег, — заметила я.

— Вы, как всегда, восхитительно прагматичны, леди, — улыбнулся Натаниэлл Брэдфорд. — Однако сейчас правда не на вашей стороне, увы. Убийства приносят деньги… Иногда прямо — когда племянник травит тетку ради наследства. Порою косвенно — когда дворецкий этого племянника просит его поделиться некоторой суммой. Деньги в некотором роде — эликсир забвения.

Я едва не поперхнулась миндальным пирожным.

— Вы намекаете на то, что Уолш может шантажировать убийцу?

Эллис рассмеялся от души:

— Он не намекает, он прямо говорит, Виржиния. Да, я думаю, что Уолш кого-то шантажирует. Но не обязательно убийцу, — сказал он веско и сделал глоток сразу на полчашки, даже не поморщившись. — Может, миссис О'Бёрн — вдруг еще до Лайзо она уже, гм, водила дружбу с кем-нибудь из деревни? А это нарушение условий, записанных в завещании. Или вместе с мельником он облапошил мистера Уоткинса — мало ли, какие грешки за банкирами водятся? Ну, а может, все гораздо проще, и Уолш всего-навсего нашел какой-нибудь клад, — развеселился Эллис, но, заглянув в свою чашку, снова помрачнел. — Версий много, Виржиния. В пору на кофейной гуще гадать, какая верная. Вы не умеете, случаем?

— Не умею.

— Какая жалость, — притворно огорчился он, игнорируя мою холодность. — Итак, к убийству может быть причастен Уолш — как свидетель или как соучастник. Что же до Шилдса… Конечно, я подозревал его и подозреваю до сих пор. Личная трагедия и близкое знакомство с кровавыми культами накладывают свой отпечаток на личность. А Шилдс к тому же преподавал медицину, пусть и недолго, совмещая ее с преподаванием астрономии и истории. То есть теоретическая возможность совершить такое убийство у него имеется, и предпосылки тоже налицо. Но вот на практике все сложнее, — Эллис вздохнул. — Сын-инвалид — не слабоумный, но достаточно наивный, чтобы случайно разоблачить убийцу. Студенты-помощники, которые не скрывают своих странных пристрастий. Ну, и наконец… — Эллис помолчал, но потом все же выложил последний козырь: — Я навестил Шилдса недавно, а потом расспросил смотрителя на железнодорожной станции. Шилдс действительно уехал в Бромли за день до того, как пропала Белла, а вернулся только спустя трое суток. Остается Хэмбл.

Я ничего не сказала. Эллис был прав, слишком многое указывало на баронета. Белла пропала по дороге из поместья Хэмблов, Кэтрин намекала на некую тайну, и на то, что их с мужем шантажирует «этот человек». Уильям Хэмбл отказался пускать к себе детектива… И, наконец, увлечение анатомией. Даже не так. Человеческими телами. «Увлечением анатомией» это можно было смело назвать, когда Хэмбл скупал дорогие атласы. Когда он приобрел первый свой образец, настоящее сердце в банке с раствором — уже с натяжкой. А когда в подвалах особняка появилось особенным образом обставленное помещение с десятками таких «образцов», от которых у обычного человека к горлу подступала тошнота… Нет, тогда хобби уже вышло за пределы простого чудачества и превратилось в манию. Кто знает, какой шаг мог быть у Хэмбла следующим? Засунуть в огромную банку целого человека и любоваться на него, как на очередной «образец»? Или, может, начать добывать экспонаты незаконным путем, не покупая, но просто изымая их из тел жертвы?

Способен ли Уильям Хэмбл лишить кого-то жизни, чтобы получить очередной «образец» для коллекции?

Себе я вынуждена была признаться — мог. Мог, к сожалению. Хэмбл был фанатиком, а такие люди способны на страшные поступки, неподотчетные человеческой логике. Но, с другой стороны, Кэтрин и дочери… Если хозяйка поместья могла скрывать преступления мужа из одной своей больной, жертвенной любви, то как быть с девочками? Или Уильям их просто запугал?

Я почувствовала легкое головокружение при одной мысли о том, что могло происходить в этой закрытой от всех семье.

— Леди Виржиния?

Обеспокоенный голос доктора вывел меня из полузабытья. Я улыбнулась не к месту и попросила передать мне печенье, намекая на то, что разговор о преступлениях окончен. И даже Эллис не стал возражать, а напротив, поддержал меня. Только сказал напоследок:

— Дождемся письма из Бромли. И, как только разрешение на обыск окажется у меня — клянусь, я переверну дом Хэмбла вверх дном. А до тех пор — попытаемся хотя бы не допустить новой… трагедии.

После чаепития я спустилась в сад, где, к своему удивлению, обнаружила Эвани, сославшуюся утром на якобы плохое самочувствие. Она читала ту самую книгу о принце Гае, отданную Энтони.

— Добрый день, Эвани.

— Леди Виржиния! — всегда спокойная, мисс Тайлер на этот раз почему-то подскочила на месте и захлопнула книгу, едва не выронив ее. — Вы… я…

— Вы ведь, кажется, болели? — мне отчего-то захотелось рассмеяться. Низкие облака, сплошной пеленой затянувшие небо, словно давили на затылок. Хоть бы уже или дождь пошел, или разогнало наконец эту дурную муть! Нервы стали еще хуже, чем у миссис Хат.

38
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело