Кофейная горечь - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/51
• Следующая

— Я просто хотела… — Эвани осеклась и отвела глаза, сжимая злосчастную книгу.

— Побыть в одиночестве? — подсказала я мягко.

— Да, — откликнулась девушка растерянно и вдруг упрямо вздернула подбородок, глядя мне прямо в глаза: — Ричард Оуэн попросил моей руки.

Я ощутила настоятельную потребность срочно присесть на край скамьи.

— О, небеса, Эвани, это же прекрасно! — я перехватила ее ладонь и стиснула пальцами в порыве чувств. — А что вы ответили?

— Что я подумаю, — в ее серых глазах, всегда холодных и капельку насмешливых, появилась немая жалоба. — Но, леди, я хотела ответить согласием! А сказала почему-то совершенно другое… — она отложила книгу на скамью и нервно разгладила складки темно-серого платья.

Мне с трудом, признаюсь, удалось собраться с мыслями и вспомнить подобающие случаю слова:

— Что ж, полагаю, вы правильно поступили, Эвани. Этикет рекомендует на подобные предложения отвечать уклончиво. К тому же Оуэн действует несколько поспешно, предполагается, что сначала жених должен познакомиться с родителями своей избранницы.

Эвани отчетливо вздрогнула.

— Святая Генриетта, только не с мамой! Нет уж, мы сначала поженимся, а потом просто поставим ее в известность. Знаете, леди, у меня был жених, но она успешно отпугнула его, облив горячим супом. Трижды.

— Видимо, ваша почтенная мать — женщина с характером, — уклончиво откликнулась я.

— А вдруг он передумает, пока я буду думать?

— Кто?

— Ричард.

— Пусть только попробует!

— Если передумает, я ни за что не соглашусь.

— Значит, он трус, и не нужен вам!

— Вот именно! Ох, леди Виржиния, но я же люблю его! Кажется.

— Кажется?

— Уверена.

— Святые небеса!

— Святая Генриетта!

— Вы пригласите меня на свадьбу?

— Конечно!

Я потянулась к Эвани, она — навстречу мне, и уже через мгновение мы рыдали друг у друга на плече, сами не понимая толком, отчего. Лично я была очень рада за свою… нет, не служанку, не компаньонку — подругу уже.

Начал накрапывать мелкий дождь.

— Думаю, он не передумает, Эвани, — произнесла я, сентиментально всхлипнув.

— Тогда я еще денек-другой подумаю, — отозвалась нелогично мисс Тайлер. Ох, скоро мне придется звать ее миссис Оуэн… Даже представить сложно. — Пусть помучается.

— Мужчинам это полезно.

— Без всяких сомнений.

…Наверное, я искала в глубине души повод отвлечься от всех этих убийств, потому что уцепилась за него с неприличной поспешностью. В наш секрет мы посвятили только Мэдди, а она приняла новость с восторгом и удивительным энтузиазмом. Сами собою разыскались в особняке журналы мод — один прошлогодний, другой — этого месяца, привезенный самой Эвани. Когда существующие модели свадебных платьев нас не удовлетворили, мы принялись фантазировать — благо к нашим услугам были перо и бумага. Дорогие белые листы безжалостно изводились на рисунки, наброски и схемы. Особенно усердствовала в этом деле Мэдди. А я довольно скоро свернула на привычную стезю — планирование меню.

Правда, продумывать угощение для свадьбы мне еще не приходилось, но подбирать свой, особенный кофе каждому из гостей было так увлекательно, что я никак не могла остановиться. Опомнилась только тогда, когда начала уже набрасывать рецепт для Лайзо. Вот кому уж точно нечего было делать на свадьбе Эвани! Еще вопрос, стоит ли его вообще оставлять на службе.

Хотя, честно признаться, после того инцидента на похоронах я уже не была столь категорично настроена против Лайзо. Эллис только посмеивался:

— Я же говорил, что он весьма, весьма необычный человек! Жаль только, что свои таланты растрачивает обычно на дела не вполне законные. Ну, да у вас неплохо получается его перевоспитывать…

Пребывая в приподнятом настроении, мы с Эвани даже решились съездить к Шилдсам. Энтони все еще оставался очень слабым после обострения болезни, однако нас пустили к нему. Эвани немного почитала для мальчика вслух, ту самую книгу о принце Гае.

— Ты хорошая, — улыбнулся вдруг Энтони слабо, когда Эвани сделала паузу, чтобы перевернуть страницу. — А я, наверное, скоро умру.

Сказано это было до жуткого буднично и просто. Не жалоба, не вызов — спокойное утверждение, смиренная убежденность. Таким вежливо-равнодушным голосом говорят «добрый вечер» нежеланному гостю.

— Глупости, что ты такое говоришь! — Эвани захлопнула роман. Руки у нее подрагивали. — Конечно, ты не умрешь. По крайней мере, не скоро, — поправилась она с привычной прагматичностью и тут же беспомощно потянулась к Энтони: — Ты тоже хороший.

Он смутился и накрылся с головой одеялом. Из-за этого ответ прозвучал глухо:

— На самом деле, не очень хороший. Если бы я был хорошим, то мог бы ходить. А так отец мучается, я мучаюсь… мы все мучаемся.

— Мучения, к сожалению, часть жизни. Такая же, как и счастье, — тихо произнесла я. В памяти проносились образы-картины: пожар, выгоревший изнутри особняк, леди Милдред в ворохе белых цветов…

Из-под одеяла послышались всхлипы. Служанка в балахоне, которая безмолвно наблюдала за нами все это время, вышла бесшумно и возвратилась уже в сопровождении сэра Шилдса. Тот оглядел светлую комнату, вздрагивающий комок покрывал на кровати, задержал взгляд на книге в трясущихся руках Эвани… и вздохнул:

— Очень сожалею, леди, но сейчас вам, наверное, лучше уйти. Я дам Тони успокоительное… зря я не сделал этого раньше. Он не спал всю ночь, вот и расчувствовался, — и, помолчав, добавил: — Спасибо вам за визиты, мисс Тайлер, леди Виржиния. И, еще раз, примите мои извинения за то, что вынужден просить вас покинуть сейчас мой дом. Если желаете, приходите завтра. И… я слышал, мистер Норманн справлялся обо мне на станции? Если так, то жду в гости и его, — Дуглас Шилдс устало улыбнулся.

— Я передам Эллису ваше приглашение, — пообещала я.

Служанка, подчиняясь указанию сэра Шилдса, проводила нас до ворот. Мы с Эвани, посоветовавшись, решили не возвращаться сразу и прогулялись еще немного по округе и вернулись уже в сумерках. Встретил нас на подъездной аллее не кто иной, как доктор Брэдфорд. Он помог спешиться мне и Эвани, а потом, склонившись к моему уху, тихонько произнес:

— Не хочу вас пугать, леди, но, кажется, Эллис получил дурные вести из Бромли днем, — я порядком замерзла, и дыхание доктора Брэдфорда казалось обжигающе-горячим — до неприличия. — И то, что вы поехали так далеко одни, расстроило его несколько больше, чем следовало бы.

Такое заявление меня порядочно разозлило, хотя доктор, конечно, был тут ни при чем

— Эллису следовало бы помнить, что хозяйка этого дома — я, а он всего лишь гость. И, между прочим, мы с Эвани гуляли вдвоем, а не ходили поодиночке. Не о чем было волноваться.

— Все же, будьте осторожнее. Хотя бы еще несколько дней, — загадочно улыбнулся Брэдфорд.

— Откуда такие сроки? — я удивилась.

— Поинтересуйтесь у Эллиса, леди, если вам будет угодно. Хорошего вечера… К слову, если Эллис станет спрашивать — я собираюсь прогуляться к реке. Надолго. Если у него портится характер от дурных новостей, то все остальные не обязаны от этого страдать, — добавил он сердито, пожалуй, впервые с момента нашего знакомства проявляя открыто свои чувства.

Разумеется, после такого выступления я не могла не помчаться тут же к Эллису. И мне даже расспрашивать детектива не пришлось — он сам выложил сходу все, что знал.

А новостей было две.

Во-первых, осведомители из Бромли сообщили, что около трех лет назад баронет Хэмбл пытался получить патент на врачебную практику. И ради этого ассистировал некоторое время не кому-нибудь, а хирургу в госпитале Святого Милосердия, но комиссия посчитала навыки баронета «недостаточными» — и отказала ему в патенте. Осведомитель сделал на полях письма циничную приписку — «скорее всего, не хватило денег для взятки». Хэмбл некоторое время возмущался, но вскоре оставил затею стать врачом и вернулся в Тайни Грин Халлоу.

• Предыдущая
• 39/51
• Следующая