Русские банды Нью-Йорка - Костюченко Евгений Николаевич Краев - Страница 40

• Предыдущая
• 40/72
• Следующая

На галерее он столкнулся с огромным негром. Тот держал корзину с шампанским, и поперек черного бархатного жилета у него блестела цепочка для часов.

— Занеси бутылку в четвертый номер, — попросил его Илья, протягивая пятидолларовую монету. — Отдай девчонке жетон, и скажи, что я скоро приду. Кстати, который час?

— Еще только полночь, сэр, — ответил негр, пробуя монету на зуб.

Он торопливо шагал по темным улицам. Свет газовых фонарей расплывался мутными пятнами в ночном тумане.

«Спиро был прав, — думал Илья, — сегодня самая подходящая ночь для воров».

Подходя к лодочному причалу, он замедлил шаги и прислушался. Среди легкого плеска волн доносился приглушенный детский голос.

Сверчок сидел под фонарем на перилах, болтая ногами.

— …Он даже сильнее, чем Томас. Говорят, они поспорили, кто больше раз поднимет стул одной рукой за ножку, и Билли выиграл. Он только на вид такой, а руки у него, знаешь, какие цепкие! Если схватит за горло, голова сама отвалится!

Илья подошел ближе:

— Ты чего не спишь?

— Отцу помогаю. — Мальчуган соскочил с перил. — Билли, верно же — ты в салуне самый сильный?

— Не сильнее, чем Спиро.

Одноногий лодочник сидел внизу на перевернутой лодке, попыхивая трубкой. Он коротко свистнул, и из тумана, скрывавшего реку, послышался ответный свист, такой же короткий и негромкий.

— Малыш покараулит лодки, пока нас не будет, — сказал он, вставая. — Ты не хочешь переодеться? Накинь вот этот плащ, на реке под утро будет холодно. А я не люблю, когда над ухом стучат зубами.

Илья надел просторный черный плащ с капюшоном и пошел за лодочником. У края причала покачивалась на воде широкая черная шлюпка. В ней сидели двое, в таких же плащах.

— Мои друзья, Джейк и Костас, — представил их Спиро. — А это тот самый Билли, который приехал с турками.

— Они не турки, а армяне, — поправил Илья, забираясь в лодку. — С турками у них война.

— У нас тоже была война с турками, пока мы сюда не перебрались, — сказал Костас. — А здесь некогда воевать. Здесь работать надо. И здесь все равно, кто ты — грек, турок или еврей. Все одинаковы.

— Ну, наговорились? — недовольно спросил Спиро, отталкиваясь руками от причала. — Тогда закройте рот. И не открывайте его, пока мы не вернемся. Билли, на руль. И следи за моей рукой.

Он перебрался на нос шлюпки и лег там, высунувшись над водой. Махнул рукой. Джейк и Костас гребли слаженно и абсолютно бесшумно. Слышно было лишь, как падают капли, когда лопасти весел заносились над водой, да журчание волны вдоль борта.

В плотном тумане проплыли тусклые огоньки пирса и стоящих там пароходов. Спиро махнул рукой вправо, и Илья налег на румпель. Шлюпка еще несколько раз меняла направление, обходя препятствия, которые были видны только греку. Наконец, Спиро вскинул руку вверх, Илья замахал гребцам, и те замерли с поднятыми веслами. Шлюпка, казалось, застыла на месте. Но вот что-то коснулось ее носа, и корму стало сносить по течению.

Спиро развернулся и протиснулся между Джейком и Костасом, поманив к себе Илью. Головы всех четверых сблизились, и грек зашептал:

— Мы у баржи. Держимся за кормовой якорь. Когда появятся «речные крысы», дождемся, пока они не сделают свое дело. И пойдем за ними.

— А там? — спросил Илья.

— А там — посмотрим, — ответил Спиро. — Всё. Замерли.

«Это невозможно, — думал Илья. — Невозможно сидеть в лодке, не шевелясь, до самого утра. Он же сам говорил, что пираты приходят на рассвете. Значит, нам придется ждать часа три-четыре. Зачем тогда мы вышли так рано? Ну, это как раз понятно — чтобы занять место для засады. А если нас заметят вахтенные с баржи? Или с проходящих судов?

А что, если Сильвер оказался не глупее нас, и отправил на патрулирование катер береговой охраны? Что мы скажем полицейским, если они нас застукают? А то и скажем, что мы баржу охраняем. Нет, кажется, Спиро все продумал. Да, лучшего плана придумать было нельзя. Придумать нельзя. А выполнить — невозможно».

Он вспомнил, сколько всего случилось за этот день, и сразу ощутил страшную усталость. Драка на пирсе, гулянка в «Арсенале», а потом еще эта Изабелла…

«Надо было остаться с ней, — подумал он с тоской. — Она выглядела вполне здоровой, и постель у нее была чистая. Она явно из дорогих. Не из тех, что берут двадцать центов, если клиент разувается, и двадцать пять, если ложится, не снимая сапог. Пять долларов за шампанское! Эмигранты вкалывают месяц, чтобы заработать такие деньги! Представляю, что сказал бы отец…»

Чьи-то мокрые пальцы потеребили его нос, и он проснулся.

Костас зажал его рот ладонью и шепнул:

— Уже грузятся.

Илья затаил дыхание, чтобы хоть что-нибудь расслышать. Да, в ночи возник какой-то новый звук. То скрип, то шелест, то глухой удар — и вот, наконец, знакомый плеск весел.

Рука Спиро вытянулась вправо. Илья повторил его жест для гребцов, и шлюпка осторожно отошла от якорного каната. Движение не ощущалось. Волокна тумана выползали из темноты и тянулись перед глазами.

Впереди мерно всхлипывали весла невидимой лодки «речных крыс». Это томительно медленное преследование, казалось, не кончится никогда. У Ильи ломило спину, ныли затекшие колени, не говоря уже об ушибленном ухе, которое то горело, то разрывалось от пульсирующей боли. Вдруг Спиро несколько раз резко махнул рукой вперед. Джейк и Костас стали грести чаще, а Илья привстал, разглядев впереди силуэт над мерцающей водой.

Спиро перебрался к нему на корму и перехватил руль.

— Давай вперед. — Его шепот был едва слышен. — Как только догоним, работаем баграми. Костас держит лодку, а ты с Джейком цепляешь и сбрасываешь. Их там трое. Сбросишь — и сразу оба на весла. И уходим на тот берег.

Джейк уже протягивал ему багор. Древко было сырым и скользким, на конце Илья нащупал петлю, в которую тут же продел запястье.

Впереди над водой вдруг прозвучал отчетливый, хотя и приглушенный голос:

— Ты ничего не слышал?

Илья кинулся вперед, и его багор легонько задел борт шлюпки. Удар показался ему оглушительно громким. Но теперь уже незачем было таиться. Перед глазами выросла длинная, низко сидящая лодка. Один сгорбленный силуэт возвышался на носу, и двое сидели ближе к корме.

«Впереди — главный. До чего же он высокий…», — подумал Илья и резко выбросил вперед руку с багром, стараясь зацепить противника сверху.

Крюк наткнулся на мягкую преграду. Человек в лодке сдавленно вскрикнул и схватился за багор руками. Илья откинулся назад и потянул изо всех сил. Рядом слышались удары по дереву.

«Костас цепляется», — понял он, и в этот миг тот, кто сидел в лодке, вдруг выдернул багор из его рук. Петля потянула руку Ильи, и он едва не свалился в воду.

Лодки сошлись и стукнулись бортами. Илья выдернул руку из петли и выхватил дубинку, которую держал в кобуре под мышкой. Человек в лодке замахнулся отнятым багром, но тут же выронил его и заорал от удара дубинкой в лицо, а Илья уже схватил его за рукав и сдернул с сиденья. Лодки снова разошлись, человек свалился в этот проем, головой вниз, обдав Илью волной брызг.

— Не надо, не надо! — крикнул кто-то рядом, но голос оборвался с шумным плеском воды.

И снова тяжелый всплеск, и голос Джейка:

— Билли, на весла!

Он перебрался в чужую лодку, до самых краев нагруженную мягкими тюками. Теперь ему стало понятно, почему противник так легко вывалился за борт — он сидел не на банке, а на тюках. Нащупал весло, уселся удобнее и, как только рядом пристроился Джейк, стал грести.

Сброшенные в воду люди шумно отплевывались, но не кричали.

«Боятся, что мы их утопим, если будут орать, — подумал Илья. — Правильно боятся».

Скоро их головы исчезли в тумане. Две лодки бесшумно и быстро уходили по течению, забирая к берегу. А над рекой уже светлело небо, и над туманом выросли трубы пароходов.

— Успели, — негромко сказал Джейк.

• Предыдущая
• 40/72
• Следующая