После… - Мюссо Гийом - Страница 51

• Предыдущая
• 51/52
• Следующая

Гринвич-Виллидж

Эбби Купер возвращалась с рождественской вечеринки одна. У нее сильно болела голова. Прошел еще один день, а она так и не встретила свою любовь. Перед дверью портье оставил пакет, она с любопытством открыла его — бутылка французского вина и записка: Натан желал ей счастливого Рождества и благодарил за все, что она для него сделала.

Быстро сбросив туфли, Эбби поставила свой любимый диск джазового трио Брэда Мелдау и приглушила свет. Устроившись на диване и вытянув ноги, перечитала записку: что-то странное в этом послании — оно напоминает прощальное письмо, будто они никогда больше не увидятся…

Нет, это глупо, она все выдумала. Где Натан сейчас, в эту минуту? Наверняка со своей бывшей женой, подсказала ей интуиция. А жаль, ведь он мог бы стать ее большой любовью.

Гаррет Гудрич вышел из Центра паллиативной помощи больницы Стейтен-Айленда.

— Давай, Куджо, полезай! — Доктор открыл заднюю дверцу автомобиля.

Огромный пес тявкнул и послушался хозяина. Гаррет сел за руль, повернул ключ зажигания и включил старенькое радио. Скривился, услышав Бритни Спирс; нахмурился, наткнувшись на припев Эминема; но вот нашел станцию с классической музыкой — опера Верди «Набукко». « Отлично!»— подумал он, покачивая головой в такт, и медленно поехал в сторону дома. Остановившись у первого светофора, посмотрел на собаку и зевнул. Сколько же времени он не спал… Кажется, тысячу лет.

Бонни Дель Амико в своей комнате не могла сомкнуть глаз. Она была так счастлива, что ее родители снова вместе… Об этом девочка просила в молитвах каждый вечер вот уже два года. Однако тревога не совсем ушла, будто какая-то опасность еще витала над их семьей.

Девочка вскочила, взяла со стула свою перуанскую шляпу и прижала к груди — это поможет ей наконец уснуть.

Толстый слой снега покрывал могильную плиту Элеоноры Дель Амико на кладбище Квинса. Сегодня утром сын принес ей цветы — букет роз в вазе. Будь ваза прозрачной, было бы видно, чем связаны стебли цветов, — браслетом из четырех нитей жемчуга с серебряной застежкой, украшенной маленькими бриллиантами.

В маленьком городе Мистик, штат Массачусетс, было еще темно. В пустом доме у пляжа, в комнате с металлическими полками, лежал в большой коробке альбом — кто-то недавно его открывал — с записями, рисунками, фотографиями… На одном из снимков женщина бежала по пляжу; внизу она подписала: «Я бегу так быстро, что смерть не догонит меня никогда».

Звали ее Эмили Гудрич, и она знала, что смерть все же заберет ее. Она никогда не верила в Бога. Может быть, есть что-то другое… тайна… Место, куда мы все попадем.

Мэллори открыла глаза, прислушалась к дыханию спящего рядом мужчины. Впервые за долгое время она почувствовала уверенность в будущем и подумала о том, чтобы могла бы родить еще одного ребенка. Эта мысль наполнила ее безудержной радостью.

Засыпая, бог знает почему вспомнила, что из-за поездки в Бразилию не забрала результаты анализов — врач заставил сдать их на прошлой неделе. Что ж, подождет еще несколько дней, доктор Олбрайт всегда беспокоится напрасно.

День занимался над островом Нантакет. В такой час у озера Санкати Хед, за болотами, заросшими клюквой, пустынно. Вот уже несколько дней как вода в озерах и прудах покрылась ледяной коркой. Одинокий белый лебедь плавал вдоль тонкой кромки льда.

Как эта птица очутилась здесь среди зимы, никто и никогда не узнает. Никто и не увидит его больше. Лебедь поднялся с поверхности озера одним взмахом крыльев, испустив протяжный крик, и улетел.

25 декабря

Сначала он почувствовал, как лицо обдало теплом, и не решился сразу открыть глаза — боялся того, что увидит. Потом услышал музыку вдалеке: мелодия ему знакома… что это? Моцарт, наверное… Да, «Концерт для фортепиано с оркестром № 20», ее любимый.

Ему показалось, что в воздухе витает запах блинчиков. Только тогда Натан открыл глаза: в мире ином, конечно же, не подают блинчиков. Да он же дома, в комнате, где провел прекрасную ночь! С трудом верится, но он все еще жив. Натан поднялся и сел на кровати — рядом никого. Повернул голову к окну: отличная погода на Рождество — солнце заливало комнату ярким светом.

Бонни просунула голову в дверной проем.

— Как дела? — осведомилась она, увидев, что отец проснулся.

— Привет, бельчонок. Все хорошо?

— Очень хорошо! — воскликнула она, разбежалась и прыгнула в постель.

Натан поймал ее на лету и прижал к себе:

— Где мама?

— Готовит блинчики. Будем завтракать втроем в постели!

Бонни не скрывала своего счастья — прыгала вверх, назад, через голову, превратив кровать родителей в трамплин. Натан прислушался — звуки классической музыки доносились с первого этажа, смешиваясь со звоном кастрюль и кухонной утвари: Мэллори всегда любила готовить под музыку. Встав перед зеркалом во весь рост, он внимательно рассмотрел себя, ребром ладони потер пробивающуюся щетину, будто не верил своим глазам. Без сомнения, это он собственной персоной. Вчера ему вдруг представилось, что он умрет ночью, а сейчас он ничего не чувствовал — ни жара, ни боли, — будто опасность, грозившая ранее, миновала. Как это объяснить?

Из кухни раздался голос Мэллори:

— Кто-нибудь мне поможет?

— Иду-у! — крикнула Бонни и спрыгнула с кровати на паркет.

Дочь, жена и он — наконец они вместе и нет никакой угрозы. Слишком хорошо, чересчур много счастья. Однако Натан смутно чувствовал — что-то не так… надо поговорить с женой.

— Я тебе нужен, дорогая? — предложил он свою помощь.

— Все в порядке, любимый, мы справимся, — отозвалась Мэллори.

Натан подошел к окну — посмотреть, как пробуждается Центральный парк; утренний туман уже полностью рассеялся. Бонни поднялась по лестнице с подносом, на котором высилась гора блинчиков. Поставила его на кровать, опустила палец в кленовый сироп и облизала его, сопровождая это действо своим знаменитым двойным подмигиванием.

— Ням-ням! — Погладила животик.

Натан услышал скрип ступенек за спиной и обернулся — сейчас он увидит, как войдет Мэллори. Сначала он не заметил ничего особенного: она стояла у окна, лучезарная, залитая солнечным светом, в руках поднос с кофе, фруктами и рогаликами. Но вот она прошла в глубь комнаты. Натан вздрогнул и почувствовал, что земля уходит из-под ног: ореол белого света остался над ее головой…

Натан на высокой скорости мчался в направлении Сохо, совершенно выведенный из равновесия, в плену самых невероятных мыслей. Он должен знать! Только у Гаррета есть ответы. Сегодня выходной, доктор, скорее всего, еще дома.

Ракетой он влетел на Хьюстон-стрит, оставил машину посреди дороги и побежал к дому Гудрича. Бросил беглый взгляд на адрес на почтовом ящике — и через ступеньку помчался на верхний этаж. Оказавшись у двери квартиры, громко постучал — никого. Яростно ударил кулаком в дверь — та задрожала. Услышав грохот, горбатая старушка, соседка, вышла на площадку.

— Это вы тут шумите? — спросила она слабым голосом.

— Доктор дома?

Она посмотрела на часы:

— В это время он гуляет с собакой.

— Вы знаете, где именно? — Натан пытался взять себя в руки.

— Не знаю, — пролепетала испуганная старушка, — но иногда он гуляет в… — конец фразы затерялся на лестнице, — в Бэттери-парке!

• Предыдущая
• 51/52
• Следующая