После… - Мюссо Гийом - Страница 52
- Предыдущая
- 52/52
Натан сел в машину и нажал на газ, но движение в центре было плотное, и он ехал медленно, в потоке автомобилей. Проскочив на красный свет, повернул на Бродвей, — охваченный ужасом, ехал не разбирая дороги.
Бонни, радостно прыгающая на кровати, и лицо Мэллори в ореоле света — только они стояли перед глазами… В тот миг он подошел к жене и провел рукой по волосам, будто хотел прогнать этот проклятый ореол. Но свет не исчез… И он единственный видел его.
В районе Фултон-стрит Натан выскочил из машины, даже не заперев ее. Дальше пошел пешком и через несколько минут был на подступах к южной точке Манхэттена. Пересек аллеи, обсаженные со всех сторон деревьями, и вышел на дорожку, ведущую вдоль Гудзона. Стая чаек взмыла в небо. Он помчался по выступу вдоль реки. Людей здесь было не много: несколько человек совершали пробежку: какой-то старик воспользовался отсутствием паромов и расставил удочки вдоль причала. Несмотря на солнечную погоду, статуя Свободы, протягивающая факел к Стейтен-Айленду, была едва различима в тумане.
Наконец Натан заметил Гаррета: скрестив руки за спиной, тот спокойно выгуливал свирепого Куджо, который бежал впереди хозяина.
Натан закричал:
— Что все это значит?!
Гаррет обернулся — казалось, он не удивился, будто знал, что вся эта история закончится именно здесь и именно так.
— Думаю, вы прекрасно знаете, Натан.
— Но вы говорили другое, — запротестовал тот, поравнявшись с доктором, — вы говорили, что умереть должен я!
Гаррет покачал головой:
— Я этого никогда не утверждал. Это вы так считали.
— Нет, вы это говорили! Мне же не приснилось…
Натан вспомнил свой вопрос: «…Не пытаетесь ли вы намекнуть, что пришли за мной?»Поразмыслив, понял — Гаррет прав: доктор никогда не утверждал, что умрет именно он. Это было во время разговора в кафетерии больницы — Натану показалось тогда, что он услышал ответ. Но Гудрич уточнил: «Я не говорил этого».Натан не обратил внимания на его замечание.
Другие слова Гудрича проносились сейчас в голове: «…существуют люди, которые готовит тех, кто скоро умрет, к великому переходу в мир иной»; «роль Вестников заключается в том, чтобы облегчить расставание с телом»; «что-то вроде братства»; «мир населен Вестниками, только мало кто знает об их существовании»; «я не полубог, всего лишь человек, такой же, как вы».
Эти последние слова: «…такой же, как вы».Натан вздрогнул. Все факты налицо, не может быть сомнений. Адвокат пристально посмотрел Гаррету в глаза.
— Вы пришли не затем, чтобы сообщить мне о смерти.
— Действительно, — покорно согласился доктор, — не поэтому.
— Вы хотели предупредить меня, что я стану Вестником, так?
Гудрич утвердительно кивнул:
— Да, я должен был посвятить вас в тайну. Подготовить вас к этой роли и убедиться, что вы способны ее исполнить.
— Но почему я?
Гаррет развел руками:
— Не пытайтесь понять то, чего нельзя объяснить.
Поднялся ветер… пришло время получить подтверждение, за которым он пришел.
— Мэллори умрет, да?
Гаррет положил руку ему на плечо и произнес очень мягким голосом:
— Да, боюсь, что так.
Натан яростно оттолкнул руку Гудрича.
— Но почему?! — закричал он в отчаянии.
Гаррет глубоко вздохнул:
— Первое испытание нового Вестника самое тяжелое: ему предстоит проводить к смерти самого близкого человека.
— Это подло! — закричал Натан и с угрожающим видом двинулся на доктора.
Несколько любопытных остановились поглазеть.
— Успокойтесь, не я устанавливал такие правила, — грустно произнес Гудрич. — Я сам прошел через это!
Тень Эмили мелькнула в его глазах, и ярость Натана утихла.
— Почему? — спросил он, обезоруженный. — Зачем нужно присутствовать при смерти той, которую любишь, чтобы стать Вестником?
— Так происходит всегда. Такова цена.
Натан взорвался:
— Какая цена?! У меня не было выбора!
Гаррет не согласился:
— Это неправда, Натан. Именно вы решили вернуться.
— Вы говорите ерунду!
Гудрич тепло посмотрел на Натана. Казалось, он перенесся на двадцать пять лет назад, когда ему, молодому врачу, предстояло подвергнуться такому же испытанию.
— Вспомните ваш опыт.
— Когда я был в коме после несчастного случая?
Натана словно током ударило — мысленно он вошел в туннель света.
— Что вы видели? — снова спросил Гаррет. — Что заставило вас вернуться в мир живых?
Натан опустил голову:
— Я видел лицо, лицо… у которого, казалось, не было возраста…
Да, теперь он вспомнил! Он снова стал восьмилетним мальчиком, увидевшим мягкое белое сияние смерти. Потом вдруг, в последний момент оказавшись по другую сторону, он почувствовал, что ему дали возможность выбрать — уйти или вернуться. И, чтобы помочь принять решение, послали видение — мимолетное, словно короткий отрывок будущего.
Это была та, которая спустя годы станет его женой. Внешне она выглядела по-другому, но он всегда знал, что это она. Она страдала; она была одна и звала его. Потому он и вернулся: чтобы быть рядом со своей женой, когда смерть придет за ней.
В третий раз Гаррет задал тот же вопрос:
— Что вы видели, Натан?
— Мэллори… Ей было страшно, она нуждалась во мне.
Слабые порывы ветра поднимали рябь на водной глади Гудзона. Туман рассеивался, залив постепенно открывался взору от Бруклина до Нью-Джерси. Натан Дель Амико шел пешком на север Манхэттена; он знал — предстоят очень тяжелые дни.
В голове у него все смешалось… Что он скажет Мэллори, когда будет рядом, не дрогнет ли, сумеет ли нести эту огромную ответственность, сможет ли выполнить свой долг?
В одном он был уверен — он окружит ее такой любовью, на какую только способен, — любовью глубокой и нерушимой, той, что всегда была и будет. Об остальном лучше не думать. Не думать, что произойдет потом, когда Мэллори не станет.
Сейчас он отдаст себя, свои мысли ей одной. Он станет ее маяком, провожатым, указывающим путь в последние минуты. Вестником, тем, кто возьмет ее за руку и проводит к порогу — туда, куда все мы придем.
Около церкви Тринити Натан ускорил шаг: его ждала женщина, которую он любил. И будет любить. Всегда.
- Предыдущая
- 52/52
