В сладостном плену - Андерсен Блэйн - Страница 47

• Предыдущая
• 47/61
• Следующая

— Ты мчишься как стрела. Что-нибудь случилось?

Она едва могла поверить своим глазам. Хуже встречи и нарочно не придумаешь: это был Торгуй собственной персоной.

— Ты мешаешь мне идти по своим делам. Я пойду дальше, если не возражаешь.

— Поскольку судьба опять свела нас вместе, я хочу поговорить с тобой.

Во время своего последнего одинокого рейса на остров Эйнара и обратно Торгуй думал только о Бретане и той страсти, которую они вместе делили там. На обратном пути он изо всех сил старался найти способ исторгнуть ее из своего сердца, а вернулся в полной уверенности, что забыть ее ему уже не удастся никогда.

Может быть, она за это время стала мягче к нему. Здесь по крайней мере у него есть шанс еще раз объясниться перед ней. Торгуя отчаянно надеялся на то, что она согласится его выслушать.

— Ты сказал все, что я хотела слышать. Хватит с меня двуличности я предательства.

Сердце Торгуна упало. Ничего не изменилось.

— Ласточка моя, я…

— Не надо! — резко оборвала Бретана. — С меня достаточно твоей лжи! Больше ничего не хочу слышать.

Бретана и в самом деле так исстрадалась за последние две недели. Ей бы вроде только радоваться, что Торгун больше не домогается ее прощения, а она с тяжелым сердцем узнает о его отъезде. Почему, при такой якобы любви, он все же уезжает? Он наверняка покинул ее, потому что настоящая любовь так легко не сдается. Какую хитрость он еще замышляет?

— Я просила дать мне пройти. Торгун уже был готов повиноваться, как вдруг заметил — во что она одета.

— Я еще не видел тебя одетой как викинг. Тебе это идет.

Он также обратил внимание на то, сколько на ней всяких дорогих украшений. И еще, когда он налетел на нее, в ее карманах что-то сильно звякнуло. Наконец он понял, в чем дело.

— Сразу видно, что миледи — дочь богатого ярла. Или, может быть, ходячая касса для уплаты фризам?

— Не собираюсь ничего тебе объяснять, — презрительно ответила она, обеспокоенная как быстрой сообразительностью Торгуна, так и видом корабля, разворачивающего свой красный парус в бухте фиорда.

Схватив одной рукой Бронвин за полный локоть, она попыталась обойти массивную фигуру викинга, однако он оказался проворнее и как утес встал между ней и дорогой к морю. На этот раз они столкнулись лицом к лицу.

— Это безумие. Что бы там тебе ни говорил Вагн, но пока вы на корабле, вам везде грозит опасность.

Бретана повторила свою попытку разминуться с Торгуном. На этот раз он схватил ее за руки, но еще раньше она увидела, как фризский корабль снялся с якоря.

— Смотри, что ты натворил, они уходят без нас! Это был для меня едва ли не единственный шанс вернуться в Глендонвик, и тот ты украл у меня. Ну что тебе еще надо?

Торгун так сильно держал Бретану за кисти рук, что одно это могло бы вызвать боль, однако появившиеся на ее глазах слезы были вызваны не этим физическим воздействием, а охватившим ее отчаянием.

— Так что он тебе сказал?

Торгун отпустил Бретану, понимая, что она рассталась с мыслью о побеге.

Фризы на веслах быстро уходили от берега, поэтому она уже не видела больше смысла в том, чтобы скрывать свой план.

— Вагн уверял, что моего серебра будет достаточно, чтобы благополучно провезти нас. Он собирался доставить нас в место, которое называется Дорстад, откуда, по его словам, фризские корабли отправляются торговать в Восточную Англию. Это еще не дом, но уже Англия. По крайней мере, не эта чужая земля.

— Какая же ты глупая! — Торгун был вне себя от ее бессмысленного поступка, который чуть было не привел к беде.

— Ты что, думала покинуть этот корабль с незапятнанной честью? Как только ты оказалась бы на борту, он сам и его люди получили бы от тебя то, что они хотят, а затем продали на невольничьем рынке в Хебеди.

— Все же лучше, чем моя жизнь здесь. И потом, насколько я припоминаю, моя честь уже и без того сильно пострадала.

Немного поразмыслив, Бретана пришла к выводу, что Торгун, скорее всего, прав, и она зря так поспешно доверилась фризам. Но, с другой стороны, это был единственный торговый корабль за три недели с тех пор, как она решила бежать.

— Для тебя так важно попасть домой? Ответом ему был исполненный страдания взгляд Бретаны, который сказал ему все красноречивее всяких слов. Торгун вздохнул. Только сейчас он понял в полной мере, сколько мучений причинил он любимой.

— Тогда я отвезу тебя.

— Что?

Бретана подумала, что из-за своих рыданий она ослышалась.

— Если тебе так нужны белые стены твоего Глендонвика, ну что же, я привезу тебя к ним. Нам удастся устроить твой побег, и Магнус ничего не узнает.

Бретана, до глубины души пораженная этими словами, безмолвно застыла на месте. Что еще он такое придумал? Может ли быть искренним его предложение? Она хотела бы так думать, но не могла не сомневаться, поскольку он сделал его только тогда, когда увидел, что ее собственный план провалился. Ну да, конечно! Он убоялся того, что ее побег лишит его денег Магнуса. От самой этой мысли в ее глазах вспыхнул гневный огонь.

— Что заставляет тебя думать, что я соглашусь плыть на твоем корабле?

— Наверное, желание попасть домой. Твое поведение не дает мне основания думать, что причиной этого является желание побыть в моем обществе.

Она не могла проникнуть в его мысли. Это человек без стыда и совести. Если он думает, что сначала мог предать и покинуть ее, а потом вновь завоевать место в ее сердце посредством какой-то дьявольской хитрости, которая скрыла бы его лживые намерения, то тогда он поступает глупее, чем она, доверившись фризам.

— Меньше всего я бы хотела быть в компании такого грубияна.

Торгун не ожидал такой неприкрытой ненависти.

— Правда? Это хуже брачного ложа моего брата?

— Это ничто по сравнению с тем, что меня ожидало бы с тобой.

Бретана хотела сказать совсем не то, но ее слова убедили Торгуна в том, что она совсем не против того, чтобы выйти замуж за короля викингов. Он услышал ее слова, а не голос сердца.

— Ну что ж, миледи, если это ваш выбор, то не мне быть судьей.

Отступив в сторону, Торгун дал Бретане возможность продолжить ее путь по дороге, ведущей на пристань. Однако, сделав первый осторожный шаг в этом направлении, она вспомнила, что корабль в это время уже проплывает воды фиорда. Оставалось только возвращаться в дом Магнуса.

Смущенная, она быстро повернулась и пошла обратно, жестом приказав Бронвин следовать за собой. Ладно, будут и другие корабли.

Она почувствовала себя хуже, чем на терзаемом штормом корабле. Бретана повернулась на спину, надеясь подавить мучивший ее позыв к тошноте, однако это не могло избавить ее от страха того, о чем она уже знала, — она беременна.

Она уже догадывалась об этом еще в то время, когда собиралась бежать с фризами. Теперь же вообще не оставалось никаких сомнений она носит в себе ребенка Торгуна. К тому же на завтра намечена официальная церемония ее введения в семейство Магнуса. После этого она должна будет выйти замуж за этого презренного Хаакона.

Как бы она хотела, чтобы ее жизнь вновь стала такой, какой она была всего какой-то месяц назад. Когда ее сердце было преисполнено мечтой о жизни с Торгуном. О, в то время мысль о том, что она будет носить его ребенка, преисполнила бы ее огромной радостью. Теперь же это только напоминало ей о том, чего они лишили себя.

Но даже несмотря на то, что сердце Бретаны разрывалось от отчаяния, ее внутренний голос взывал к его ласкам и защите. Она думала о том, какое это безумие любить человека, которому до нее нет никакого дела. Мысль о нем вызвала горячий поток слез, которые, несмотря на то, что она плотно закрыла глаза, ручьем хлынули по ее щекам.

Внезапно ее охватил сильнейший приступ тошноты. Она сделала, казалось бы, невозможное и на этот раз справилась с ним. Закрыв рот рукой, Бретана с глухим стоном повернулась на бок.

— Госпожа?

Бронвин, которая уже встала с постели и оделась, услышала шум и из соседней комнаты поспешила посмотреть, что происходит.

• Предыдущая
• 47/61
• Следующая