В сладостном плену - Андерсен Блэйн - Страница 48

• Предыдущая
• 48/61
• Следующая

Бретана попыталась подняться с постели, но тошнота и угнетенное состояние духа одолели ее, и она рухнула в протянутые к ней руки своей горничной.

— Девочка моя, — начала успокаивать ее Бронвин, — неужели тебе так плохо?

— Да, — всхлипывая, ответила Бретана, — очень плохо. Побег нам не удался, а завтра я должна выходить замуж за этого ужасного человека.

— Время еще есть. Может быть, придет корабль. Бретана вздохнула и бурно разрыдалась, ничего уже не видя перед собой.

— Это уже не имеет значения. Я ношу ребенка Торгуна.

Бронвин уже кое о чем догадывалась, так как за последние несколько недель обычно стройная фигура Бретаны несколько округлилась. Из всех невзгод, которые свалились на них с момента их похищения из Нортумбрии, это было самое тяжелое, поскольку на все уверения Бретаны в обратном Бронвин знала, что она по-прежнему любит Торгуна. И вот теперь ребенок, да еще без отца, ну просто издевательство какое-то.

Бронвин тоже расплакалась. Так продолжалось довольно долго. Женщины обняли одна другую и мерно покачивались в такт рыданиям.

Наконец Бронвин нарушила долгую тишину.

— Что нам делать с Хааконом?

Бретана почти перестала плакать и внезапно успокоилась. Обращенный к ней вопрос Бронвин заставил ее осознать удручающую реальность, о которой она забыла под влиянием утреннего недомогания, вызванного беременностью.

— Мне придется выйти за него замуж.

— О, нет, — со страхом вымолвила Бронвин, облекая словами собственный безотчетный ужас Бретаны от этой мысли.

— А разве есть у меня другой выбор? — Бретана отвела глаза в сторону, как будто могла где-то там, в отдалении, разглядеть слабую надежду на это. — Бежать уже слишком поздно, и даже если мне удалось бы уйти от свадьбы, что бы это дало? Хаажон видел бы в этом только предательство и еще одного претендента на его трон. Он, вне всякого сомнения, убил бы меня. Мне нужен отец своего еще не рожденного ребенка.

— А Торгун?

Бронвин произнесла это имя с надеждой, молясь о том, чтобы Бретана хотя бы на миг допустила такую возможность.

Только успело это имя дойти до слуха Бретаны, как она тут же негодующе воскликнула, неистово тряся головой:

— Никогда! Не знаю, чего он хотел добиться от меня раньше, но при желании обрести меня он бы расстроил этот брак. Я не хочу превращать ребенка, которого я ношу в себе, в наживку для его заманивания.

— Тебе не надо ничего говорить ему. Он же предложил отвезти нас домой. Почему бы не прибегнуть к его помощи?

Всем своим видом Бронвин красноречиво умоляла Бретану прислушаться к ее словам.

Бретана опустила глаза и потом закрыла их.

— Нет, я могла бы быть с ним только в том случае, если бы он любил меня. А он не любит. Быть с ним как-то иначе для меня просто невыносимо.

— Но если ты останешься, разве Хаакон не узнает?

Эта мысль уже посещала Бретану.

— Я найду способ убедить Хаакона, что это его ребенок, — медленно ответила она. — Если он поверит, что ребенок появился на свет раньше обычного, то мы оба спасены, но для этого я должна выйти за него добровольно.

— О, госпожа!

Добрые глаза Бронвин опять наполнились слезами. Она как бы жила одним сердцем с Бретаной и чувствовала, как оно разрывается от этого рокового решения.

— Сейчас не время рыдать, — предупредила Бретана, задыхаясь от собственных слез.

От размышлений о том, как ей вести себя с этим отвратительным человеком, она опять почувствовала, как к ней возвращается недомогание. Она заставила себя встать, пытаясь отогнать мысль о том, как переменится ее судьба завтра ночью.

В тот момент, когда она всеми силами старалась отвлечь себя от мыслей о Хааконе, по другую сторону толстого занавеса раздался голос Магнуса.

— Бретана, можно войти?

— Подожди немного.

Бретана быстро накинула плащ из меха куницы.

— Да, я уже оделась.

Магнус имел такой вид, как будто ожидал ссоры.

— С приготовлениями к церемонии введения тебя в нашу семью все в порядке. Она состоится во второй половине дня, а затем будет твоя свадьба с Хааконом. Его слуги уже готовят дом к большому празднику. Это будет редкое здесь событие, так как король не часто берет себе жену. Хотя я и сомневаюсь в твоем согласии, но я пришел просить твоего содействия.

Магнус остановился, ожидая очередного взрыва протеста, в выражении которого Бретана так преуспела в последний месяц. Он знал, что его настойчивость в том, чтобы она соединилась с Хааконом, выводила ее из себя, и такое отношение больно ранило его чувства. Но как ее отец и защитник, он чувствовал себя обязанным принимать мудрые решения, даже если она еще и не оценила этого.

— Бретана!

— Да, отец, — холодно ответила она, — можешь не сомневаться в моей полной покорности.

Магнус недоверчиво наклонил голову, не будучи вполне уверенным, что он правильно расслышал обращенные к нему слова.

— Твое сердце переменилось? — с недоверием спросил он.

— Да, — кивнула она. — Я знаю, что до сих пор мои поступки не характеризовали меня как достойную дочь своего отца. Я была непослушной и поэтому даже не смею просить тебя о прощении. Но теперь я вижу, что тебя прежде всего заботит мое благополучие, и я прошу простить меня за то горе, которое причинила тебе своим сопротивлением. Я мечтаю о том, чтобы стать женой Хаакона.

Именно эти слова хотел услышать Магнус, и все же он не мог поверить своим ушам. После всех гневных выпадов и упорного непослушания ее теперешняя кротость казалась просто странной. И, тем не менее, он мало чего добьется, если выдаст свое недоверие. Надо проявлять спокойствие и быть с ней начеку. Он выдавил из себя улыбку.

— Я так рад твоей рассудительности. Быть королевой викингов — это исключительная судьба. Я знаю, что у тебя много дел к завтрашнему дню. Скоро придет Бригитта и поможет тебе закончить твой свадебный наряд. Мне тоже есть чем заняться, но я найду время сказать своему будущему зятю, как ты предвкушаешь выйти за него замуж.

— Да, отец, — ответила Бретана, слегка наклоняя голову в знак покорности. — Благодарю.

Она и сама не знала, как ей удалось вымолвить эти последние слова. Хотя частично она была сама виновата в том, в каком положении она теперь оказалась, но ненавидела Магнуса за судьбу, которую тот ей уготовил.

Скоро придет Бригитта, которая просто жаждет хорошенько приладить и завершить сложный свадебный наряд Бретаны, в котором она предстанет перед Хааконом. При мысли о своем будущем муже ей захотелось уснуть, чтобы забыть о грядущем несчастье, которое скоро обрушится на нее. Но нет, время ей нужно для того, чтобы все обдумать.

Заставить Хаакона поверить, что он первый в ее жизни мужчина — это проще простого, она наслышалась об этом от многих других женщин, так что была уже достаточно искушена в этом вопросе. Но вот как выдержать его неистовую похоть, это гораздо серьезнее. И как она вообще позволит этому мужлану овладеть собой?

— Ну что мне теперь делать? — громко произнесла она и, тяжело вздохнув, снова уселась на устланную меховым покрывалом постель.

В большом очаге дома Хаакона бушевало пламя, согревая его тело, разгоняя кровь и будоража мысли о Бретане. Магнус не замедлил донести до него весть о перемене ее настроения.

Он с довольной улыбкой представлял добровольно отдающуюся ему Бретану. По правде говоря, его даже тешила мысль о небольшом сопротивлении с ее стороны, проявления которого он, впрочем, все же ожидал под флером ее согласия. Хаакон представлял это так: она — покорная невеста, а он наслаждается ее диковатым нравом, который так уместен, пока она извивается под ним.

Он почти не видел ее за последний месяц, здраво рассудив, что более частные встречи только ухудшили бы ее отношение к нему. Надо сказать, что это его вполне устраивало, поскольку, не будучи в состоянии отказаться от других женщин, открыто он этого делать бы не мог. Так что он вволю погулял эти последние несколько недель, и ему не надо было отчитываться перед сварливой сожительницей, где и что он делал.

• Предыдущая
• 48/61
• Следующая