Беглец - Бубела Олег Николаевич - Страница 80

• Предыдущая
• 80/93
• Следующая

Незаметно мы выехали к дороге, что стало для меня приятным сюрпризом. Досказав сказку до конца, я достал карту из сумки и решил проверить, та ли это дорога. Оказалось, что действительно, эта дорога вела в Вернар, так как других поблизости просто не было. Во всяком случае, так было нарисовано на карте. Однако меня все еще терзали смутные сомнения, что на карте просто много чего не отмечено, поэтому мы можем спокойно зарулить совсем не туда, куда нужно. Проехав еще полчасика, я совсем отчаялся – людей на дороге совсем не было, как не было указателей или дорожных столбов. Именно поэтому, увидев далеко впереди одинокую фигуру на лошади, я кинулся догонять всадника. Дети припустили за мной.

Всадник оказался пузатым человеком лет сорока с большим серебряным медальоном, что висел у него на цепи поверх черного плаща. На медальоне был выгравирован большой глаз, а сам человек больше всего напоминал служителя культа. Ну и ничего страшного, подумал я, мне бы только дорогу узнать...

– Святой отец, не подскажете, далеко ли до Вернара? – спросил я.

Алона ткнула меня острым локтем в бок и, в свою очередь, обратилась к человеку:

– Благословите нас, отче!

Священник остановил лошадь и степенно слез с нее. Алона, а затем и подоспевший Ален быстренько спрыгнули на землю и смиренно склонили головы перед этим святым отцом. Тот возложил им ладони на головы и торжественно проговорил:

– Да пребудет с вами милость Единого!

Дети подняли головы, но забираться на лошадей не спешили, с почтением уставившись на святого отца, а тот выжидательно посмотрел на меня.

– Так далеко ли до Вернара? – повторил я свой вопрос, даже не думая спускаться на землю.

– Сын мой, разве тебе не нужно мое благословение? – удивился священник.

– Нет, спасибо, ограничимся только ответом на мой вопрос, – настаивал я.

– Ты не веруешь в Единого? – возмутился святой отец, всплеснув руками.

– Скажем мягче, – уточнил я. – Я лишь допускаю возможность его существования.

Видимо, ответа мне все же не дождаться, вздохнул я и посмотрел на детей, которые все так же стояли рядом со священником, не залезая на лошадей раньше него, чтобы не проявить неуважение. А святой отец от моего заявления побледнел и открыл рот, хлопая им, как рыба, выброшенная на сушу.

– Поехали, – сказал я детям. – Святой отец не знает, где Вернар.

Алона послушалась сразу и легко запрыгнула на лошадь, а Ален еще стоял, глядя на священника. К тому наконец-то вернулся дар речи.

– Еретик! – воскликнул он. – Нечестивый грешник! – потряс он кулаками.

– Только кричать так не нужно, – поморщился я. – Все мы не безупречны. Ален, садись скорее, нам ехать нужно.

Ален залез на лошадь, смущенно глядя на священника, который все так же продолжал выкрикивать обвинения:

– Богохульник! Нечестивец!..

– А вот этого не нужно! – отрезал я. – Против вашей веры я ничего не имею, так что в этом отношении я чист, как младенец.

Я тронул лошадь и поехал искать других путешественников, которые окажутся посговорчивее. Дети пристроились рядом. Вскоре я услышал приближающийся топот. Обернувшись, я увидел, что нас догонял священник, нахлестывая свою лошадку длинной розгой. Поморщившись и пожалев бедное животное, я с интересом дождался, когда он поравняется с нами.

– Неужели вспомнили, святой отец? – ехидно осведомился я. – Так подскажете нам, далеко ли до Вернара?

Священник кинул на меня яростный взгляд.

– До Вернара еще целый день пути, если тебе так нужно это знать. Я поеду туда вместе с вами! – безапелляционно заявил он.

– Это почему же? – удивился я такой наглости.

– Видя такое безбожное заблуждение в твоей голове, я решил совершить благое дело и развеять туман ереси, обратив нечестивого в лоно праведной веры.

Я расхохотался, вызвав еще один яростный взгляд святого отца. Дорога обещала быть весьма интересной!

– Попробуйте, святой отец, – отсмеявшись, с улыбкой заявил я. – Не обещаю, что получится, но выслушаю я вас очень внимательно.

Священник приободрился и глянул на меня уже высокомерно, как могут только служители церкви, смотрящие на прихожан, как на неразумных животных. Попадались мне такие, и я недоумевал, как они умудрялись всех верующих своим поведением не разогнать.

– Вижу, ты внутренне уже готов принять святую веру, – заявил мне святоша.

– Нет, просто я очень сказки люблю, – ответил я, обернувшись и подмигнув детям, следующим за нами.

Священник чуть не поперхнулся.

– Вера в Единого – это не сказки! Ведь он является создателем всего сущего, он дарит нам жизнь и свое благословение.

– Жизнь мне подарили мама с папой, – возразил я. – А без его благословения мне живется вполне нормально, так что менять что-либо я не хочу.

Священник удивленно на меня уставился:

– Разве тебя в детстве не посвящали Единому, что ты так упрямо отрицаешь его благословение?

– Нет, меня в детстве посвящали совсем другому богу, не спросив моего на то согласия, поэтому я всегда считал себя свободным от любых обязательств перед богами! – твердо заявил я.

Действительно, меня крестили в церкви, когда я был еще совсем маленьким. Мне запомнился красивый храм и бородатый поп в блестящем плаще, что помазал мне лоб какой-то гадостью, после чего протянул икону, чтобы я ее поцеловал. Так как до меня ее целовали неизвестно сколько человек, а мама говорила, что в рот нельзя тянуть всякую гадость, то целовать ее я отказался. Тогда поп просто наклонил мою голову, ткнув лбом в стекло на иконе, и пошел крестить остальных в очереди. Так началась моя вера и тут же закончилась. И хотя мои родители были довольно суеверными людьми, привить веру в бога они мне так и не смогли.

В школе на уроках литературы я прочитал «Библию для детей», найдя ее неплохим набором сказок, хотя подчас очень бестолковых. После этого я с усмешкой смотрел на верующих, считая их жалкими личностями, не способными противостоять окружающему миру. Довершила все дело песня «Арии» «Рабство иллюзий», после которой я стал ярым атеистом, не признававшим никаких религиозных праздников, суеверий и тому подобной чепухи. Особо в этом постарался мой преподаватель в институте, объясняя студентам, как и для чего создавались религии, почему в них так много парадоксов и различных нестыковок. Его лекции были единственными, на которые являлась почти вся группа, потому что он рассказывал так интересно, что хотелось слушать еще и еще. Именно он окончательно убедил меня в том, что вера – это абсолютно ненужная вещь, особенно для человека с сильным характером. А себя я причислял именно к таким, ведь и мерзкий характер может быть сильным!

– Поэтому ты и не признаешь над собой власти Единого? – уточнил священник.

– А я не раб, чтобы признавать над собой чью-то власть! – ответил я.

– Но ведь Единый заботится о тебе...

– О себе забочусь только я сам, а божьей помощи я в своей жизни никогда не наблюдал.

– Он не помогает явно, только своим благословением...

– Тогда зачем оно мне нужно?

– Но ведь все происходит по воле Единого, даже наша встреча произошла, потому что ему угодно, чтобы я обратил тебя в свою веру!

Пора осадить святого отца, подумал я.

– Если все происходит по его воле, то тогда твой Единый – очень большая сволочь! – твердо заявил я. – Они могут это подтвердить, – кивнул я на детей. – За последние десятицы им многое пришлось вынести, так что любовью к нему они после ваших слов явно не воспылают!

Священник задумался, но быстро нашел ответ:

– Пути Единого неисповедимы! Мы своим жалким умишком просто не можем охватить всю грандиозность его замыслов.

– Железная отмазка! – похвалил я священника. – Главное, что после такого заявления тот, кто верил, проникнется еще больше. Только я, как и раньше, отказываюсь верить в Единого, который, как выясняется, может сделать со мной все, что ему заблагорассудится. Зачем мне такой бог, от которого никакой пользы нет, кроме вреда?

• Предыдущая
• 80/93
• Следующая