Тор. Разрушитель - Хольбайн Вольфганг - Страница 68

Лошадь лягнулась во второй раз, и только сейчас Тор увидел, что именно она пытается сделать.

Напавший на нее пес был огромен. Казалось, он состоял из одних клыков и сжавшейся в мохнатый комок ярости, но это чудовище знало, что нужно делать. Псине не только удалось уклониться в прыжке, но и цапнуть кобылу за ногу. На землю хлынула кровь, лошадь заржала от боли и попыталась сбежать, но ее передние ноги были связаны, и бедняжка упала на землю. Издав победный лай, пес оскалил клыки и бросился на нее, целясь в горло. Он убил бы кобылу на месте, если бы в этот момент Тор не пнул его в бок, да так сильно, что псину отбросило на несколько метров в сторону, прямо на скалу, и лай сменился визгом.

Но не прошло и секунды, как пес отчаянно зарычал, с невероятной скоростью вскочил на лапы и, скрежеща зубами, бросился на Тора.

Это было невозможно. Тор пнул его достаточно сильно, чтобы ранить или даже убить, но этот удар только разозлил чудовище. Гора мышц и клыков, ведомая жаждой убивать, сбила Тора с ног. Эти клыки, способные пробить железо кольчуги и раздробить кости, сомкнулись на волоске от горла Тора, и тот выронил свой меч. Подтянув колени к груди, он напрягся и сбросил с себя чудовище, но в этот раз животное отлетело не так далеко, как он рассчитывал. Впрочем, возможность подняться на ноги у Тора все же была.

А Мьелльнир сам прыгнул ему в ладонь.

Тор не помнил, чтобы снимал молот с пояса, но Мьелльнир внезапно очутился у него в руке, словно верный защитник, бросившийся на помощь своему господину.

Повязка на запястье порвалась в клочья, боль была неописуема, но сейчас она не имела никакого значения, так как молот действовал сам. Это он поднял руку Тора и черной молнией ударил пса, раскроив ему череп. По инерции Тора понесло вперед, и он повалился на кобылу. Мьелльнир выпал у него из ладони — рукоять стала скользкой от крови. Собаку отбросило на несколько метров. Ударившись о скалу, она упала замертво.

И вдруг весь мир вокруг наполнился воем, словно сама Хель открыла врата подземного царства и выпустила всех своих чудовищ. Тору слышались звуки горна, зовущего к бою, — они еще были далеко, но неотвратимо приближались, ибо нельзя остановить то, что происходит по воле природы. Тор чувствовал, как кровь заливает глаза, затекает в рот. В этот раз он не сумел сдержать тошноту, и его вырвало на снег. Возможно, на пару мгновений Тор потерял сознание. Когда алая пелена спала, оказалось, что он лежит на боку неподалеку от кобылы. В нос ударил резкий запах рвоты, подслащенной кровью. С трудом поднявшись, Тор с отвращением вытер рот и оглянулся, пытаясь найти Мьелльнир. К его изумлению, молот висел у него на поясе как ни в чем не бывало, словно случившегося только что и не произошло вовсе. Но пес был мертв, а кровь на черном бойке явно не принадлежала Тору.

Кобыла жалобно застонала. Поднявшись, Тор поспешно схватил ее за уздечку, а потом снял с пояса кинжал и перерезал веревку на ее коленях. Удивительно, но лошадь тут же встала, немного припадая на заднюю ногу. Она сильно дрожала — след от укуса был довольно глубоким и животное потеряло много крови. Тор осторожно прикоснулся кончиками пальцев к крупу кобылы, и та жалобно заржала, попытавшись его лягнуть. Он быстро отдернул руку.

И все же лошади, видимо, повезло: она ничего не сломала, хотя после падения на всем ее теле остались ссадины. Она не только не возражала против его приближения, но и благодарно фыркнула… или хотя бы не воспользовалась возможностью откусить ему палец.

— Даже не думай об этом, — мрачно сказал ей Тор. — Я отдал тебе долг, и теперь мы квиты.

Словно поняв его слова, кобыла ткнулась в него мордой и снова фыркнула — на этот раз, как показалось Тору, насмешливо. Тор ничего не сказал. Если теперь он начнет говорить с животными, то вряд ли стоит беспокоиться о такой мелочи, как преследователи…

Горько улыбнувшись этим мыслям, Тор понял, что нужно торопиться, в особенности учитывая, что кобыла ранена и непонятно, сможет ли он на ней ехать. И все же он не стал сразу отправляться в путь, а подошел к убитой собаке, чтобы рассмотреть ее повнимательнее. Даже мертвой она производила устрашающее впечатление. Молот превратил ее массивный череп в кровавую кашу, но все равно были видны громадные челюсти, способные без труда откусить человеку руку. Весила она не меньше ста фунтов, и в ней не было и грамма жира, только мышцы и ярость.

А еще на ней был ошейник.

Зря Тор надеялся на то, что все это лишь невероятное совпадение и пес, одичав, просто напал на подвернувшуюся добычу.

Отведя лошадь под уздцы к подножию холма, Тор вскочил в седло, подозревая, что кобыла тут же упадет, но она устояла и даже пошла вперед. Двигаясь по направлению к горной гряде, видневшейся на горизонте, она скакала во всю прыть, насколько ей это позволяла рана.

Но надежды укрыться там оставалось все меньше, и не только из-за лошади. Рука по-прежнему болела, а главное, кровоточила, хотя Тор сжал ее в кулак и держал на груди, закрывая рану. По снегу тянулся багровый след, и собаки его точно не упустят. Только не эти собаки.

К счастью, ветер был на его стороне и заметал следы, а еще он сменил направление и теперь дул Тору в лицо, как и его врагам. Но это все равно ничего не меняло. Повернувшись, он увидел, что за это время преследователи успели приблизиться, и с каждым шагом расстояние между ними и Тором сокращалось.

Ветер становился все сильнее, начиналась буря, и Тору даже слышались раскаты грома. «Боги хотя бы стараются», — горько подумал он. Но в то же время они словно насмехались над ним. Следующий раскат грома прозвучал уже ближе, и через мгновение Тор увидел, как небо взрезала яркая молния, осветившая горизонт и погасшая раньше, чем он успел заметить очертания гор вдалеке.

Горы были уже близко — не настолько, чтобы добраться туда достаточно быстро, но ближе, чем Тор предполагал. Может, боги все-таки смилостивились над ним. Следующий раскат грома был еще громче, и только потом вспыхнула молния, словно законы природы окончательно утратили свою силу.

А возможно, было что-то, что могло победить саму природу…

Что-то встрепенулось в его душе, и это что-то, похоже, знало, что происходит. Тем не менее это знание отказывалось служить Тору. Его охватила ненависть к преследователям, к судьбе и к себе самому и что-то в этой ненависти было… прекрасным. Гнев придавал Тору силу, позволял прикоснуться к тайным знаниям в глубине его души, вот только у него не было возможности воспользоваться ими.

Что-то происходило. Ветер усилился, стал еще холоднее. Гром скатывался по крутым склонам гор, молнии не прекращались ни на мгновение. Поднялась настоящая буря, и она становилась все сильнее. Снежинки плясали вокруг лошади и ее всадника, впиваясь тысячей иголочек в лицо Тора, и инфернальные удары грома превратились… во что-то иное, невообразимо могучее. Нужно было только протянуть руку, чтобы вобрать в себя эту силу и поразить ею врагов. Однако Тор не знал, как это сделать.

Он почти ничего не видел, все вокруг было белым-бело и беспорядочно кружилось перед глазами — хаос чистого движения. И не было в этом мире ни верха, ни низа, ни севера, ни юга, а лишь гром и молния, да еще холодный воздух, от которого леденели легкие. Время от времени Тору казалось, что он слышит лай собак — или это был волчий вой? — и звуки горна. Все замело, и Тор даже не знал, движется ли под ним лошадь или он вдруг оказался на палубе чужого корабля, и она покачивается под ним, а вокруг взлетают к небесам то ли ледяные кристаллы снежинок, то ли морские брызги…

Его охватила паника — Тор понял, что не знает, сон это или явь. Возможно, он опять провалился в одно из этих загадочных видений и весь мир стал пространством его кошмаров. Время от времени белая пелена бури рвалась, и тогда Тор видел своих врагов — всадники пригибались к шеям лошадей, защищая лицо от ветра, но неумолимо приближались. Косматые чудовища, мчавшиеся за ними, пытались своим лаем отпугнуть разбушевавшуюся стихию. А может, это были лишь призраки, морок, наведенный его собственным страхом, путаные узоры, нарисованные бурей на белоснежном полотне.