1Когда мой облик пред тобою блещет
И свет любви не по-земному льет,
Так, что твой взор, не выдержав, трепещет,
4Не удивляйся; это лишь растет
Могущественность зренья и, вскрывая,
Во вскрытом благе движется вперед.
7Уже я вижу ясно, как, сияя,
В уме твоем зажегся вечный свет,
Который любят, на него взирая.
10И если вас влечет другой предмет,
То он всего лишь — восприятий ложно
Того же света отраженный след.
13Ты хочешь знать, чем равноценным можно
Обещанные заменить дела,
Чтобы душа почила бестревожно».
16Так Беатриче в эту песнь вошла
И продолжала слова ход священный,
Чтоб речь ее непрерванной текла:
19«Превысший дар создателя вселенной,
Его щедроте больше всех сродни
И для него же самый драгоценный, —
22Свобода воли, коей искони
Разумные создания причастны,
Без исключенья все и лишь они.
25Отсюда ты получишь вывод ясный,
Что значит дать обет, — конечно, там,
Где бог согласен, если мы согласны.
28Бог обязаться дозволяет нам,
И этот клад,
[1252]такой, как я сказала,
Себя ему приносит в жертву сам.
31Где ценность, что его бы заменяла?
А в отданном ты больше не волен,
И жертвовать чужое — не пристало.
34Ты в основном отныне утвержден;
Но так как церковь знает разрешенья,
[1253]С чем как бы спорит сказанный закон,
37Не покидай стола без замедленья:
Кусок, который съел ты, был тугим
И требует подмоги для сваренья.
40Открой же разум свой словам моим
И в нем замкни их; исчезает вскоре
То, что, услышав, мы не затвердим.
43Две стороны мы видим при разборе
Подобных жертв: одну мы видим в том,
Чем жертвуют; другую — в договоре.
46Последний обязателен во всем,
Пока не выполнен, как изъяснялось
Уже и выше точным языком.
49Вот почему евреям полагалось, —
Ты помнишь, — жертвовать из своего,
Хоть жертва иногда и заменялась.
52Зато второе, то есть существо,
Бывает и таким, что есть пределы,
В которых можно изменить его.
55Но бремя плеч своих и самый смелый
Менять не смеет и обязан несть,
Пока недвижны желтый ключ и белый.
[1254] 58Да и обмен нелепым надо счесть,
Когда предмет, имевшийся доселе,
Не входит в новый, как четыре в шесть.
[1255] 61А если ценность — всех других тяжеле
И всякой чаши книзу тянет край,
Ее ничем не возместить на деле.
64Своим обетом, смертный, не играй!
Будь стоек, но не обещайся слепо,
Как первый дар принесший Иеффай
[1256];
67Он не сказал: «Я поступил нелепо!»,
А согрешил, свершая. В тот же ряд
Вождь греков стал, безумный столь свирепо,
70Что вместе с Ифигенией скорбят
Глупец и мудрый, все, кому случится
Услышать про чудовищный обряд.
[1257] 73О христиане, полно торопиться,
Лететь, как перья, всем ветрам вослед!
Не думайте любой водой омыться!
76У вас есть Ветхий, Новый есть завет,
И пастырь церкви вас всегда наставит;
Вот путь спасенья, и другого нет.
79А если вами злая алчность правит,
[1258] Так вы же люди, а не скот тупой,
И вас меж вас еврей да не бесславит!
82Не будьте, как ягненок молодой,
Который, бросив мать, беды не чуя,
По простоте играет сам с собой!»
85Так Беатриче мне, как здесь пишу я;
Потом туда, где мир всего живей,
[1259]Вновь обратила взоры, вся взыскуя.
88Ее безмолвье, чудный блеск очей
Лишили слов мой жадный ум, где зрели
Опять вопросы к госпоже моей.
91И как стрела спешит коснуться цели
Скорее, чем затихнет тетива,
Так ко второму царству
[1260]мы летели.
94Такая радость в ней зажглась, едва
Тот светоч
[1261]нас объял, что озарилась
Сама планета светом торжества.
97И раз звезда, смеясь, преобразилась,
То как же — я, чье естество
[1262]всегда
Легко переменяющимся мнилось?
100Как из глубин прозрачного пруда
К тому, что тонет, стая рыб стремится,
Когда им в этом чудится еда,
103Так видел я — несчетность блесков мчится
Навстречу нам, и в каждом клич звучал:
«Вот кем любовь для нас обогатится!»
106И чуть один к нам ближе подступал,
То виделось, как все в нем ликовало,
По зареву, которым он сиял.
109Суди, читатель: оборвись начало
На этом, как бы тягостно тебе
Дальнейшей повести недоставало;
112И ты поймешь, как мне об их судьбе
Хотелось внять правдивые глаголы,
Едва мой взгляд воспринял их в себе.
115«Благорожденный, ты, кому престолы
Всевечной славы видеть предстоит,
Пока не кончен труд войны
[1263]тяжелый, —
118Тот свет, который в небесах разлит,
Пылает в нас; поэтому, желая
Про нас узнать, ты будешь вволю сыт».
121Так молвила одна мне тень благая,
А Беатриче: «Смело говори
И слушай с верой, как богам внимая!»
124«Я вижу, как гнездишься ты внутри
Своих лучей и как их льешь глазами,
Ликующими пламенней зари.
127Но кто ты, дух достойный, и пред нами
Зачем предстал в той сфере, чье чело
От смертных скрыто чуждыми лучами?»
[1264] 130Так я сказал сиявшему светло,
Тому, кто речь держал мне; и сиянье
Его еще лучистей облекло.
133Как солнце, чье чрезмерное сверканье
Его же застит, если жар пробил
Смягчающих паров напластованье,
136Так он, ликуя, от меня укрыл
Священный лик среди его же света
И, замкнут в нем, со мной заговорил,
139Как будет в следующей песни спето.
