Обнаженная натура - Гамильтон Лорел Кей - Страница 90

— В тебе не ощущается зла, маршал.

— Она сегодня что-то со мной сделала. Как-то изменила мои паранормальные способности, увеличила открытость.

— Я думаю, что здесь мы можем помочь. А я была бы рада узнать о том, кто она и как ты привлекла ее внимание.

— У нас нет на это времени, Анита, — напомнил Эдуард.

— Знаю.

— Тьма пыталась сожрать ее дважды за один день, — сказал Олаф. — Если Анита не научится защищаться получше, она погибнет.

Мы с Эдуардом уставились на великана.

— Ты много видел или ощутил? — спросила я.

— Не очень много, — ответил он.

— Тогда с чего это только ты меня подталкиваешь заняться вплотную метафизикой?

— Марми Нуар тебя хочет, Анита. Что такое навязчивое желание, я хорошо знаю. — Он уставился на меня пещерами глаз, и мне большого труда стоило не отвести взгляда. Мне даже непонятно было, что меня больше нервирует: пристальность этого взгляда или отсутствие в нем других эмоций. Как будто в этот момент он весь свелся к той острой нужде, что смотрела из его глаз. — Она выбрала тебя жертвой, и она тебя получит, если только ты не сможешь исправить то, что она в тебе нарушила, улучшить свою защиту — или убить ее раньше.

Я сухо рассмеялась:

— Убить Мать Всех Вампиров? Это вряд ли.

— Почему? — спросил он.

Я посмотрела на него хмуро:

— Если она все это проделывает за тысячи миль отсюда, то я и думать не хочу, что она сможет сделать, если я окажусь ближе. От приближения все вампирские силы возрастают.

— Можно это сделать бомбой. Чем-нибудь с высоким выходом тепловой энергии.

Я всмотрелась в его лицо, пытаясь что-то в нем прочесть, понять, к чему весь этот разговор, но это было почти как смотреть в лицо оборотня, когда он в получеловеческом образе. Просто не читается.

— Мне все равно придется быть с ней в одном городе, и это уже слишком близко. Кроме того, я в бомбах не разбираюсь.

— Я разбираюсь, — ответил он.

Тут до меня наконец дошло.

— Ты предлагаешь ехать со мной?

Он только кивнул.

— Черт побери, — сказал Эдуард.

Я посмотрела на него:

— Я тебя не прошу ехать.

— Я не могу отпустить тебя одну с ним на охоту за ней.

Сказал он это так, будто это уже решено и подписано.

Я замотала головой, замахала рукой, будто стирая что-то, написанное в воздухе.

— Я тоже не еду. Никто из нас не подойдет к ней и близко.

— Она тебя наверняка убьет, если ты не убьешь ее раньше, — сказал Олаф.

— Это обязательно обсуждать при свидетелях? — спросил Бернардо, наконец подойдя к нам.

Мы посмотрели на Фебу и Майкла, будто только сейчас о них вспомнили. Тем более что я и правда о них забыла. Эдуард никогда ни о чем не забывает, но сейчас, когда он смотрел на меня, я видела в его глазах виноватое выражение. Никогда раньше ни по отношению к кому не видала у него такого — кроме Донны и детей.

Я протянула руку, осторожно положила пальцы ему на рукав:

— Если ты погибнешь в попытке убить Марми Нуар, мне это сейчас не поможет. Тебя не станет, а я останусь наедине с этими двумя.

Это почти заработало мне улыбку:

— Или она будет убита, а ты в безопасности.

Я крепко сжала его руку.

— Кончай рефлектировать, Эдуард, ты этого не умеешь. В этой хреновой ситуации, единственное, что у нас есть, — определенность.

Тут он действительно улыбнулся.

— Надо же, кто говорит. Уважаемая госпожа Все-Решенья-Под-Сомненьем.

— Вы хотите сказать, что это создание обладает физическим телом в нашей плоскости, в данный момент? — спросил Майкл.

Я подумала и кивнула.

— Я видела, где лежит ее тело.

— Я думал, что ты никогда не была рядом с ней?

— Только во снах и в кошмарах.

Заиграла музыка — «Уайлд бойз» группы «Дюран Дюран», и я только через минуту поняла, что это мой сотовый. Я полезла в карман, про себя клянясь найти другую мелодию, чтобы ее Натэниел поставил мне рингтоном, и больше этой не слышать.

— Анита, — спросил Нечестивец, — все там у тебя в порядке?

— Да, вполне.

— Ты под принуждением?

— Нет-нет, действительно все в порядке.

— Я не могу войти. Не могу даже встать на порог.

В голосе Нечестивца звучал испуг. Никогда не слышала у него такой интонации — только когда он боялся за жизнь брата.

— И не надо входить, Нечестивец, подожди снаружи. Я скоро выйду.

— Я ощутил присутствие Матери Всей Тьмы, а потом почувствовал…

Ему не хватило слов.

И я чуть не подсказала ему, но он — вампир, а это были ангелы. Мне хотелось узнать, что он почувствовал. Наконец он заговорил снова:

— Когда я только прилетел, я мог войти в этот дом по приглашению, но сейчас бы не осмелился. Он сияет, как что-то святое.

— Жрице пришлось обновить щиты, — сказала я, — чтобы не впустить Марми Нуар.

— Если там что-нибудь случится, я не смогу тебе помочь.

— Тут все под контролем, Нечестивец. Нет, правда.

— Я знаю, что с тобой Эдуард, но я твой телохранитель, Анита. Жан-Клод поручил мне твою безопасность. Если я допущу, чтобы ты здесь погибла, Жан-Клод убьет меня и моего брата. Наверное, даже сперва убьет Истину у меня на глазах, а потом уже меня. А я вот прямо сейчас не могу к тебе подойти, блин!

— Последнее слово — вроде бы моя реплика?

— Анита, мне не до шуток.

— Послушай, мне жаль, что ты не можешь пройти эту защиту, но тут все в порядке, а от Марми Нуар ты меня не защитил бы, даже если бы был здесь.

— И это тоже проблема. Я ее видел как черную бурю, нависшую над домом. Она меня в упор не видела, будто меня на свете нет, но я ощутил ее силу, Анита. Ее никакое оружие этого мира не остановит.

— Магия, как видишь, справляется.

— Та защита, за который ты сейчас находишься, ее удержит?

— Может быть.

— Но не допустит к тебе и никакого другого вампира, и у Витторио есть оборотни, чтобы послать за тобой. Так мне говорит Жан-Клод.

— Да, я в этом вполне уверена.

— Тогда мы должны быть с тобой, — сказал он.

— Согласна.

— А Мать Всей Тьмы нельзя к тебе допускать. Как же нам это совместить?

То, что он задает вопрос, уже тревожно.

— Волки, — ответила я после паузы.

— Что?

— Волки. У нее нет над ними власти, только над кошачьими.

— А гиены?

— Не знаю, я заставила на себя работать только волков.

— У нас есть Грэхем.

— Любые волки были бы сейчас полезны.

— Свяжусь с Грэхемом, посмотрю, что можно будет найти.

И он повесил трубку. Мне оставалось только повернуться к собравшимся в комнате и сказать:

— Вот, знаете, понятия не имею, как это все объяснить, так что и пытаться не буду.

— На тебе есть предмет, который должен защищать тебя от Тьмы, — сказала Феба.

Я чуть не коснулась медальона, висящего на одной цепочке с крестом, но остановилась.

Феба улыбнулась.

— Да, — сказала я, — но это не важно, потому что он перестал действовать.

— Ты разрешишь мне на него посмотреть? Я думаю, достаточно будет только чистки и подзарядки. — Очевидно, лицо у меня было достаточно выразительным, потому что она добавила: — Та, кто научила тебя так держать щиты, что ты можешь закрыться от Майкла, не могла тебя и этому не научить.

— Она пыталась, но я как-то не очень полагаюсь на украшения.

— И все же ты веришь в этот кусочек металла на шее, — улыбнулась она снова.

Я не совсем поняла, имеет она в виду крест или медальон, но в любом случае в ее словах был смысл.

— Ты права, моя наставница мне говорила о камнях и прочей бижутерии. Просто я в нее не верю.

— Есть вещи, которые действуют независимо от веры или неверия, маршал.

— Вот на мне кое-что есть, — сказал Бернардо, — и оно просто действует, Анита.

— Камни? — спросила я.

Он кивнул.

— Они помогают тебе видеть то, за чем ты охотишься, — сказала ему Феба. — Но когда ты снял крест, они улучшали твое зрение в духовном мире, но не защищали тебя от него.