Поэт - Коннелли Майкл - Страница 73

• Предыдущая
• 73/111
• Следующая

— Думаю, нам следует открыть телефонную линию, чтобы принимать любые возможные отклики, — добавил он.

— Кто этим займется?

— Брауну достанется основное, а Байер займется проверкой на местах. Я сам стану просматривать весь материал.

Похоже, меня передали в надежные руки. Браун и Байер — лучшие из «газетных шакалов».

— Итак, что у тебя намечено на завтра? — спросил Гленн, пока мы оба ждали копирования. — Возможно, еще рано, однако нам следует обсудить и воскресный номер.

— Пока мыслей нет.

— Мы должны развить тему, Джек. Чем угодно. Зачем выходить с таким громким материалом сегодня, чтобы назавтра пустить ему вдогонку серую прозу дня? Продолжение должно последовать. В этот уик-энд я предпочел бы развернутое повествование. Знаешь ли, события внутри следствия, охота ФБР за серийным маньяком, возможно, немного о персоналиях, об участниках расследования, с которыми ты имел дело. Нам ведь необходима настоящая литература.

— Знаю, знаю, — сказал я. — Просто не думал на эту тему.

Мне не хотелось говорить о последнем открытии, а также о той новой гипотезе, что из него вытекала. Такая информация, окажись она в руках редактора, могла бы стать опасной. И следующее событие, о котором ты только узнал, моментом может оказаться в ближайших новостях. Это все равно что высечь нечто на граните. Например, что я намереваюсь связать Поэта с Горацием Гипнотизером. Прежде чем хоть что-то сказать Гленну, я решил посоветоваться с Рейчел.

— Какие новости в бюро? Они продолжают держать тебя в составе группы?

— Хороший вопрос, — заметил я. — Сомневаюсь. Мне казалось, что утром так и было. А на деле я даже не знаю, где они находятся. По-моему, их вообще нет в городе. Что-то произошло.

— Хреново, Джек. Кажется, тебе следует...

— Не беспокойся, Грег. Я сумею выяснить, куда они подевались. И отправлюсь туда сам: у меня имеется свой рычаг для давления и кое-какие данные, для которых пока нет места в публикации. Так или иначе, к завтрашнему дню я что-нибудь раскопаю. Пока не знаю, что именно. Мне нужно прикинуть тему для продолжения. Только не стоит рассчитывать на портреты. Эти люди не любят, когда о них пишут.

Спустя несколько минут Гленн получил «добро» из копировальной, и статью уже ставили в номер. Гленн обещал, что останется сиделкой до тех пор, пока выпуск не выйдет из типографии, чтобы лично убедиться, все ли в порядке. Меня оставляли в покое до завтра. Гленн разрешил поужинать по высшему разряду, за счет редакции, и непременно позвонить ему утром. Оставалось только согласиться.

Пока я раздумывал, стоит ли терзать дальше пейджер Рейчел, раздался звонок.

— Здравствуй, сачок.

Я снова услышал в голосе агента сарказм.

— Торсон...

— Быстро соображаешь.

— Что надо?

— Хочу сообщить, что агент Уэллинг сильно устала и не ответит тебе, по крайней мере в ближайшее время. Так что сделай себе и нам одолжение, перестань долбить ее пейджер. Это нервирует.

— Где она находится?

— Это ведь не твое дело, не так ли? Ты срубил денег и получил свою историю. Теперь свободен.

— Вы в Лос-Анджелесе?

— Сообщение доставлено, отключаюсь.

— Погоди! Послушай, Торсон, мне нужно поговорить с Бэкусом. Я кое-что нашел.

— Нет, сэр, вы не имеете права говорить ни с кем из работающих по данному делу. Макэвой, запомните, вас нет в составе группы. Все связи с прессой по данному расследованию ведет соответствующий отдел из штаб-квартиры ФБР в Вашингтоне.

У меня внутри все закипело. Челюсти свело от злости, но я попытался отыграться на Торсоне.

— Это включает журналистское расследование Уоррена? Может, у него прямая линия для связи с тобой?

— Какой же ты тупой! Не я слил информацию, и такие, как ты, меня раздражают. Я большее уважение испытываю к подонкам, которых сажаю.

— Ты идиот!

— Ты что, не понял, что я имею в виду? У вас нет элементарного уважения к...

— Иди ты на хер, но сначала переключи на Рейчел или Бэкуса. У меня есть зацепка, которую должны знать и они.

— Если есть, говори мне. Они сейчас заняты.

Как ни досадно отдавать ему что-либо, пришлось проглотить обиду и злость, сделав то, что я считал правильным.

— У меня есть имя. Возможно, это и есть преступник. Уильям Гладден. Это педофил из Флориды, он сейчас в Лос-Анджелесе. По крайней мере был там недавно. Он...

— Я знаю, кто он и что он.

— Откуда?

— Из прошлой жизни.

Тут я вспомнил: допросы по тюрьмам.

— Проект по изучению насильников? Рейчел мне рассказала. Вы с ним беседовали?

— Да. Забудь о нем, это не тот человек. Думал, вот-вот станешь героем?

— Откуда тебе знать, тот или не тот? Гладден подходит, и существует вероятность, что он научился гипнозу у Горация Гомбла. Если ты знаешь Гладдена, то знаешь и Гомбла. Совпадает вообще все. Гладдена объявили в розыск в Лос-Анджелесе. Он порезал на куски горничную в мотеле. Разве не ясно? Убийство горничной может оказаться делом-наживкой. Тогда детектив, его имя Эд Томас, может оказаться следующей жертвой, о которой говорилось в факсе. Позволь мне...

— Ты не прав, — грубо прервал меня Торсон. — Мы уже проверяли этого человека. И ты не первый, кто обнаружил совпадение. Это не для дилетантов. Мы проверяли Гладдена, и он не наш парень. И мы тоже не идиоты. А теперь оставь это дело и вали обратно в свой Денвер. Когда поймаем настоящего убийцу, тогда узнаешь.

— Что ты имеешь в виду, говоря «мы его проверяли»?

— Даже не собираюсь ничего разъяснять. Мы заняты делом, а ты больше нет. Ты вышел вон и там останешься. Просто кончай звонить на пейджер. Сказал уже — раздражает.

Он положил трубку прежде, чем я успел возразить.

Свою трубку я с размаху кинул на аппарат, так что все повалилось на пол. Хотелось немедленно перезвонить Рейчел, но я решил немного остыть. Что такого она делала и почему просила не вызывать ее пейджер? Почему не позвонила сама, а поручила Торсону? В голове замелькали самые разнообразные варианты. Может, ее приставили ко мне на время участия в деле? Чтобы следила за мной, пока я следил за ними? Неужели все было дешевым представлением?

Я постарался отделаться от этого ощущения. Все равно не удастся узнать правду до тех пор, пока ее не увижу. Нужно, чтобы впечатление от разговора с Торсоном не могло повлиять на нашу встречу.

Что, если проанализировать сказанное Торсоном? Итак, Рейчел не могла мне звонить, и она очень устала. Что бы это значило? Возможно, они взяли подозреваемого, а она допрашивает его, как ведущий следователь? Или занята наблюдением? Тогда она может находиться в машине, вообще без телефона.

Или, попросив Торсона позвонить, она тем самым передала мне послание, высказать которое не хватило духа?

Нюансы ситуации казались совершенно непонятными. Перестав задаваться вопросами о глубинных причинах, я стал рассуждать о том, что находилось на поверхности. Подумал о реакции агента на имя Гладдена. Никакого удивления, и казалось, информация слишком легко проигнорирована. Мысленно просчитав диалог, я понял, что Торсон играл со мной независимо от того, прав я или нет. Если прав, ему захочется меня обойти. Если нет, он не упустит возможности сказать именно это.

Далее я предположил, что прав, а бюро совершило ошибку, исключив Гладдена из круга подозреваемых. В этом случае детектив из Лос-Анджелеса находился в опасности, даже не подозревая об этом.

Сделав пару звонков в Лос-Анджелес, я раздобыл номер детектива Томаса из отделения полиции в Голливуде. Однако, набрав номер, обнаружил, что мне никто не отвечает, а затем вызов переключили на дежурного. Снявший трубку офицер сообщил, что Томаса нет на месте, и не пояснил, будет он на телефоне или нет. Сообщений я решил не оставлять.

Пометался по комнате еще какое-то время, решая, что делать дальше. Рассматривая дело с разных позиций, приходил к одному выводу: единственный путь к ответу на вопросы о Гладдене — отправиться в Лос-Анджелес, чтобы поговорить с Томасом. Терять уже нечего. Статьи отданы в печать, а меня вывели из следствия. Сделав еще несколько звонков, я заказал билет на ближайший борт «Саутвест» из Феникса до Бербанка. Как сказал агент, резервировавший место, от Бербанка до Голливуда так же близко, как от международного аэропорта Лос-Анджелеса.

• Предыдущая
• 73/111
• Следующая