Выбери любимый жанр

Ультиматум губернатору Петербурга - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 31

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

* * *

Сашка-Краб доложил Штирлицу о том, что объект заподозрил, а возможно, и обнаружил наблюдение. И что он принял решение о прекращении слежки. Штирлиц решение одобрил. Предложил возвращаться и отдыхать. Попова, который вел Дуче, он тоже снял, заменил другой парой разведчиков.

Игорь Шалимов сидел в своем кабинете на втором этаже клуба «Золотой миллиард» и напряженно обдумывал ситуацию. Сенька Фридман явно раскручивал какую-то комбинацию. Опытный оперативник Шалимов пытался определить возможные варианты развития событий. Он второй раз перечитал отчет Попова, пересмотрел представленные фотографии. Первый зафиксированный контакт Фридмана — неизвестный мужчина на «семерке», госномер такой-то — существенного интереса не вызывал. На других фото фигурировал Колесник, в очках, поджидающий Дуче. Колесник — уже без очков — разговаривающий с Дуче. Дуче, сопровождающий Птицу. Птица и Колесник в новой одежонке и с явно накладной бородой. И снова: Дуче, Колесник, Птица. Через своего человека в РУБОПе Штирлиц попытался пробить Птицу по номеру машины. Выяснилось, что автомобиль принадлежит Наталье Викторовне Забродиной, проживающей по адресу Среднеохтинский проспект, дом… Личность автослесаря из мастерской пока осталась неустановленной. Второй, вооруженный и постоянно меняющий свою внешность, был темной лошадкой. По мнению Попова — дилетант. Но склонный к авантюре. Полностью просветить удалось только Финта.

Шалимов просидел над обработкой информации более часа и пришел к выводу: данных для серьезного анализа недостаточно. Что ж, будем работать. Сбор информации был его профессией, а стремная ситуация с Семеном Фридманом — весьма, в общем, неординарной. Шалимов интуитивно чувствовал, что это дело еще преподнесет немало сюрпризов.

На хвост Дуче он посадил другую пару разведчиков. Прошло два часа с тех пор, как Семен расстался с Бородой и Слесарем (так окрестили Колесника и Птицу) и отправился домой.

Штирлицу оставалось ждать новых событий.

* * *

К пятнадцати ноль-ноль стало ясно, что расчет на схему, найденную у Козлова, не оправдался. Оперативники ФСБ обследовали все двадцать три перекрестка, образованных улицами на буквы П и К. В двадцати двух случаях топография местности совершенно не соответствовала схеме. В двадцать третьем можно было с изрядной натяжкой обнаружить некоторое сходство.

В адрес направили группу сотрудников службы БТ, взрывотехников и двух кинологов с собаками. Все они проникали налево во двор под арку скрытно, врозь. Полуторачасовой поиск позволил с уверенностью сказать: чисто. Все помещения трех зданий были обследованы опытными людьми. Работу людей продублировали специально обученные собаки. Для работников, расположенных во дворе учреждений, придумали легенду о разлившейся ртути. Был, мол, такой сигнал к нам, в МЧС. Кроме нескольких мелких предприятий, офисов и склада, во дворе были и жилые помещения. С той же легендой, под прикрытием документов МЧС обследовали их. Четыре квартиры, в которых отсутствовали хозяева, вскрывали в присутствии понятых. Сотрудник ФСБ, скромный рыжеватый мужичок с потрепанным чемоданчиком, тратил на замок не более двадцати секунд. Понятые восхищенно ахали, а замки — от простеньких шестирублевых советской еще эпохи до весьма дорогого и сложного «Цербера» — даже ахнуть не успевали.

Проникновение в жилище без веских на то оснований — дело крайне щекотливое. Чреватое. Прокурор города, посвященный в суть вопроса, дал санкцию только после сорокаминутной консультации с Москвой. Учитывая особые обстоятельства.

К пятнадцати ноль-ноль стало ясно, что огромный объем работы по схеме дал нулевой результат. Двор с аркой неподалеку от перекрестка П-К был стерильно чист. В смысле тротила. На всякий случай там оставили засаду.

* * *

Леха сидел на пеньке в глубокой задумчивости. Он машинально поигрывал саперной лопаткой, а на земле перед ним сидел Ванька Колесник. Последние тридцать минут Ванька отвечал на вопросы этого страшного человека… он говорил только правду, он просто не мог врать. Манипуляции Птицы с лопаткой довели прапора до такого состояния, когда разум полностью парализован страхом.

«Копай яму, сука!» — сказал, улыбаясь, Леха полчаса назад. А Ванька был уверен, что с тех пор прошел год.

Птица сидел в задумчивости. Он понимал, что прапор рассказал все, что знал. Ванька оказался шестеркой, которую Дуче использовал как поставщика тротила. Сема затевал какую-то адскую стряпню, и армейский прапорщик был поваренком, ему поручили подносить дрова к плите. Когда он станет не нужен, его тоже нанижут на вертел и подадут к столу людоеда…

Но что делать-то? Что-то надо решать… Как просто все казалось: принять их условия, выехать с этим бородатым жеребчиком за город и в подходящем тихом месте быстро выпотрошить.

Выпотрошил!… Да, хитер Сема. Он ведь специально отправил со мной этого… прапорщика. Понимал, что я попробую начать свою игру. И подставил дебила, которого хоть на куски режь, а ничего не добьешься — пустышка. Ты вытянул пустышку.

Птица закурил, посмотрел на Ваньку. Тот ощутил тяжелый взгляд и опустил голову ниже. Редкие волосы на макушке, большие оттопыренные уши… Птице захотелось опустить лопату на эту никчемную голову. Желание было таким сильным, что он испугался.

Главные вопросы: где Наташка? Что с ней? Сколько человек ее держат? — не решены. В дебюте этой партии позиция Дуче оказалась сильней… в этом нет ничего удивительного, он начал играть с огромной форой. К тому моменту, когда Птица только сел за стол, Дуче уже сделал несколько ходов. Более того — партию он начал с того, что снял с доски королеву Птицы. В придачу ко всему, Птица сразу оказался в жесточайшем цейтноте. Время… Время бежало, тикали невидимые часы.

Они отсчитывали не абстрактное шахматное время, а продолжительность жизни…

В отличие от Ваньки, Леха отлично знал Семена Ефимовича и особых иллюзий не строил. Если операция настолько масштабна в финансовом отношении, если она вызовет громкий резонанс (еще бы не вызвать — серия взрывов в городе!), то неизбежна зачистка внутри самой команды. А уж случайные фигуры, такие как прапор, Наташка и он сам, будут уничтожены в первую очередь. Дуче не остановится… И сделать все постарается чужими руками, стравив подельников между собой. Тут он мастак. Леха смотрел сверху на лопоухую голову Ваньки с редкими волосенками на макушке, сквозь которые просвечивала бледная кожа, предвестница лысины, и думал, что до лысины прапор не доживет. Приговор ему уже вынесен.

— Закурить хочешь, Ванька? Убийца, безжалостно расправлявшийся со слабыми — со стариком и женщиной, — вздрогнул. Сейчас он сам был во власти сильного, сам испытывал смертный ужас. Нет, он не помнил о своих жертвах, не чувствовал раскаянья, не думал о том, что пришла расплата. Ванька думал только о том, как выжить, как угодить этому человеку. Он по-животному ощущал, что Птица в случае надобности не дрогнет… Убьет. Сделает это быстро и умело.

Ванька вздрогнул. Он не сразу понял смысл обращенных к нему слов. А когда понял — кивнул и сглотнул комок в горле. Птица швырнул на землю сигарету. Белый цилиндрик с желтой полосой фильтра лег на толстый слой коричневой хвои. Бородатый ублюдок схватил его огромной лапой. Вот из таких получаются лагерные шестерки, готовые за пайку на все. Таких Птица навидался… Никчемные человеческие отходы, они, тем не менее, нужны и паханам, и кумовьям. С одинаковой легкостью они будут опускать слабых, компенсируя собственную ущербность, и лизать сапоги сильным. Жестокость и подлость шестерок беспредельна…

Ванька смотрел на Птицу снизу вверх. В глазах была готовность выполнить любую команду… и предать, как только подвернется случай. Леха швырнул окурок, и прапор поймал его на лету. Он прикурил от хабарика, жадно затянулся. Инстинкт шестерки уже подсказывал, что убивать его не станут…

— Ладно, — сказал, поднимаясь, Леха, — собирайся. Поехали…