Навлекая беду - Скоттолайн (Скоттолини) Лайза (Лиза) - Страница 38

— Расслабься, Мерфи, — сказала та. — Дела идут замечательно. Кухня, пресса, цветы — пока все под контролем. Возможно, ты почувствуешь себя лучше, если зайдешь внутрь и посидишь там.

Энн кивнула и вдруг увидела Мэта. На нем был темный костюм со светло-голубым галстуком. Он только что вырвался из объятий прессы и теперь поднимался по лестнице. Синяк распространился на всю щеку. Ее сердце сжалось — и тут же ожесточилось. Мэт был не один! Следом за ним шли Билл и Бет Дитс, оба в черном. Энн не верила собственным глазам. Зачем Мэт их сюда притащил?

— Видела? — прошептала она Бенни, которая, конечно же, все заметила, судя по выражению ее лица: у нее сжались губы, а голубые глаза остекленели. Она взяла Энн под руку.

— Пора идти внутрь, — сказала Бенни, провожая подругу обратно в холл. — Начинаем. Я должна пообщаться с людьми.

Энн завернула в большую комнату. Мэт прошел справа от нее, не узнав. Следом шагали Дитсы. Зачем он их привел? В интересах прессы? Он должен был понимать, что это в любом случае ее огорчит. Энн не поднимала головы, держа колкости при себе. Потом вдруг она поняла, что сзади пристроился какой-то мужчина. Он смотрел прямо на нее. Гил Мартин.

Энн вздрогнула. Отодвинув мысли о Гиле на задворки сознания, она пыталась отгородиться от действительности. Сегодня ей могли дать отставку. По лицу Гила — как и положено, скорбному — Энн не могла ничего понять. На нем был темный костюм с блестящим галстуком. Гил коротко коснулся ее руки.

— Если под этой шляпой — ты, то нам надо поговорить.

«Проклятие!»

— Сейчас?

— Да. Джэми уже пошла туда. У нас есть одна минута.

Энн провела его в курительный салон — мимо лестницы и через зал со старинными деревянными телефонными кабинками. Помещение располагалось на отшибе, так что там никого не было. Она подошла к филенчатой двери и толкнула ее: в маленькой комнате оказалось пусто. Энн скользнула внутрь. Гил за ней.

— Гил, — начала Энн свою вступительную речь. — Я действительно считаю, что ты должен оставить меня…

— Стоп. — Гил сжал ее плечо. — Тебе не нужно меня убеждать. Я подумал о том, что ты сказала. Особенно о журналистах. Я полагался на тебя прежде и остаюсь верным своему курсу.

— Прекрасно! — Энн была так благодарна, что обняла его, несмотря на викторианскую шляпу и остальное. Тут дверь с треском открылась. Энн с Гилом оглянулись. В дверях стояла жена Гила, Джэми. Она была в черном костюме. От гнева она дрожала.

— Даже здесь, Гил? Ты не можешь удержать его в штанах и во время похорон? Когда я нахожусь в соседней комнате? — Хорошенькое лицо Джэми покраснело, накрашенные губы скривились. — Кто на этот раз? Нет, не надо, мне все равно! Гил, ты обещал! Мы заключили договор!

Она круто развернулась и вышла. Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась.

Энн в ужасе отпрянула от Гила, пытаясь осознать случившееся. Ей всегда казалось, что у Гила с Джэми — благополучный брак.

— О чем она, Гил? Какой договор?

— Понятия не имею, — невозмутимо ответил Гил. — Джэми вечно думает, что у меня романы. Ничего подобного, естественно, нет и в помине. Например, разве у нас с тобой роман? Нет. Она просто рехнулась.

— Хватит заливать!

Слишком многие женатые мужчины западали на нее, чтобы она теперь поверила. Ее разыграли? Мэт прав? Лжец — Гил, а не Бет?

— Бет говорит правду? Ты принуждал ее к сожительству?

— Будь добра!.. — Гил прищурил свои сине-зеленые глаза. — Я никогда никого не заставлял, у меня нет такой необходимости!

— Так у тебя есть с ней связь?

— Ладно. Ты — мой юрист и будешь держать это при себе, договорились?

— Гил, скажи мне правду! — закричала Энн. Мартин схватил ее руку. Он разозлился.

— Тсс! Не делай из мухи слона. Что из того? Да, у нас с Бет — связь, мы развлекались несколько месяцев. Только я не заставлял ее трахаться со мной под угрозой увольнения. Ей самой этого хотелось. Она ненавидит мужа. Он просто кретин, да еще и агрессивный в придачу!

«О Господи!»

Энн отступила назад. Где же правда? Эта связь возникла с обоюдного согласия? А Дитс — агрессивный кретин, верно… В голове у нее вихрем закружились мысли. Гил сохранял исключительное спокойствие.

— Основания для иска отсутствуют. Я разорвал связь, а она захотела реванша. Линия защиты остается прежней. Это ничего не меняет.

— Это меняет все! Я несколько раз спрашивала, есть ли у тебя связь с Бет, помнишь? А ты лгал мне! — Какой же она была доверчивой! Верила, потому что хотела верить. Он был ее клиентом, ее другом… — Ты говорил мне, что оскорблен вопросом! И я чувствовала себя настоящим дерьмом!

— Я не хотел, чтобы ты узнала. Стеснялся. Боялся, что расскажешь Джэми. Или по крайней мере это как-то дойдет и до нее. Однако с юридической точки зрения все остается по-прежнему. Уверяю тебя, я не заставлял ее заниматься любовью.

— О каком договоре говорила Джэми? Что у вас за договор?

— Она останется со мной на время процесса и «Ай-пи-оу». Я хочу быть чистым как младенец. Так вот, если она дождется «Ай-пи-оу», мы разводимся, а ей достается десять миллионов. Если она уходит сейчас, то получает шиш. Сама бы ты что предпочла? Если понадобится, она солжет в суде.

— Не понадобится! — Энн туго соображала. Она не знала, что Гил бывает и таким. Какая же она тупица! — Я не заставлю Джэми врать ради тебя! И ты не будешь врать! Я не хочу с тобой работать! Поищи себе другую подельницу!

— Ну-ну, перестань, не принимай так близко к сердцу…

Его голос звучал умиротворяюще, однако Энн стало противно. Гил потянулся к ней, чтобы успокоить. Она попятилась. У нее никак не укладывалось все это в голове. Только что она вела определяющее для карьеры дело, а тут… Оказывается, она защищала настоящего мерзавца. Сейчас не было времени на размышления. Вдруг Кевин уже здесь? Церемония могла начаться в любую минуту.

Энн круто развернулась. При этом у нее здорово и слегка театрально закружилась юбка. Она вышла прочь, не сказав клиенту ни слова. Как такое объяснить? Никак, ведь она теперь брюнетка. Мысль: несдержанность и цвет волос не обязательно идут рука об руку.

Энн поспешила по коридору. Пройдя мимо выхода на улицу, она вошла в зал. Большая прямоугольная комната, стены в деревянных панелях. Ряды светло-коричневых складных стульев стояли двумя группами с проходом посередине. Заняты оказались только первые три ряда. Энн села сзади, чтобы лучше видеть. Она пыталась взять себя в руки. Это же ее последний шанс поймать Кевина. Она изучала головы и плечи сидящих впереди. Кевина не было. Энн посмотрела на часы. Одиннадцать пятьдесят пять. Мероприятие должно было вот-вот начаться. Где он? В пути?

Энн оглядела комнату. Джуди и Бенни стояли впереди и тихонько разговаривали. Потом вошла Мэри и присоединилась к ним. Мэт сидел справа, вместе с Дитсами. Гил — двумя рядами подальше, со склоненной головой. Кажется, на душе у него было тяжело. Рядом с ним — детектив Раферти, при плаще и галстуке, и его непрерывно курящий напарник, чья спина тяжело вдавилась в спинку стула. Собрались вроде бы все, и тут вошли несколько отставших. Энн пыталась не думать о том, что ее мать не потрудилась прийти, любовник предал, клиент лгал сквозь тщательно отбеленные зубы, а ненормальный убийца все еще находился в бегах.

Вошел человек из цветочного магазина. Поспешившая навстречу Джуди, проверив удостоверение, махнула, чтобы он шел в переднюю часть комнаты. Парень поставил цветы к остальным. Там уже находились лилии, хризантемы и белые розы. Розы были корпоративным подарком от клиента, другие цветы — от местных юридических фирм и букет от спортзала. От друзей — ни одного, так как друзей у Энн не было, а если этой иллюстрации недостаточно… Никто из присутствующих не плакал и не выглядел озабоченным. Даже слегка.

Она тут же вспомнила о пустом доме Уиллы, о ее черно-белых рисунках. Энн не хотела продолжать жизнь в духе Уиллы — закрывшись ото всех, в одиночестве. Однако шла она именно в этом направлении. Все вокруг служило подтверждением. Энн тут же решила, что эта смерть изменит ее жизнь. Но сначала нужно остановить Кевина. Раз и навсегда.