Навлекая беду - Скоттолайн (Скоттолини) Лайза (Лиза) - Страница 39

Бенни была уже на трибуне.

— Добрый день, — начала она, поправляя черную стойку микрофона. — Я — Бенни Росато, и я искренне благодарна тем, кто пришел сюда. Сегодня мы собрались, чтобы почтить память молодой женщины, которой я восхищаюсь. Это Энн Мерфи. Я взяла ее на работу год назад. Она сразу произвела на меня впечатление умного, образованного и трудолюбивого молодого юриста. Хотя, по правде говоря, на протяжении этого года у меня не нашлось времени, чтобы узнать ее получше. Это потеря для меня — не для нее.

У Энн пересохло во рту. В офисе они обсуждали другую заготовку. Бенни претила ложь, так что она собиралась выдержать свою надгробную речь в самом общем ключе. Джуди и Мэри, которые наблюдали со стороны, обменялись взглядами, а остальные работники фирмы начали перешептываться.

— Относительно недавно, — продолжала Бенни, — мне довелось пообщаться с Энн Мерфи поближе, и я по-настоящему полюбила ее. За бесстрашие, выдержку и упорство. За изобретательность. И даже за безрассудство…

Вдруг в дальнем конце третьего ряда вскочил какой-то молодой человек.

— Джуди Каррир! Мисс Каррир! — кричал он. — Мисс Каррир! Вы! — Он указал на Джуди, стоявшую перед рядами стульев. — «Сити бит» желает знать, мисс Каррир!

Бенни удивленно приоткрыла рот, а Джуди в ужасе отпрянула в сторону. Энн ничего не понимала. Это шутка? Что там за клоун? Присутствующие повернули головы к молодому человеку, а он все кричал:

— Мисс Каррир, как вы оказались в машине Энн Мерфи на следующий день после ее смерти? Вам есть что сказать?

Говоривший вскочил со складного стула и направился прямо к Джуди, так что никто не успел понять, в чем дело. На ходу парень вытащил из бокового кармана крошечный цифровой фотоаппарат.

— «Сити бит» желает знать!

«Сити бит»? Эту газету Энн читала по дороге в офис. Та самая, где работает журналист в австралийской шляпе, Ангус Конолли. Однако этот парень — не Ангус. И что ему нужно от Джуди?

Энн встала, изумленно наблюдая, как журналист приближается к Джуди и щелкает фотоаппаратом. Детектив Раферти и его здоровенный напарник вскочили со своих стульев и бросились на репортера.

В тот же момент другой мужчина завопил с противоположного конца ряда:

— Джуди Каррир! Каррир! Ответьте на наши обвинения! Что вы делали в машине Энн Мерфи? Энн Мерфи убили вы! В «Сити бит» выйдет статья!

«Что такое?!»

Энн окаменела. Глаза Джуди широко раскрылись, она замахала руками, пытаясь удержать равновесие, и рухнула на цветы. Энн кинулась ей на помощь. Краем глаза она увидела, как Гил рванулся к выходу, а следом за ним Дитсы. Мэт и Бенни пытались добраться до второго репортера, который выкрикивал обвинения в адрес Джуди, чем-то потрясая.

— Джуди Каррир! — кричал он. — Вы убили Энн Мерфи! У нас есть доказательства! У «Сити бит» есть доказательства! Единственное в своем роде тайное расследование!

Он не прекратил кричать и тогда, когда Бенни схватила его. Подоспели Мэт и еще двое мужчин, и все же журналист не унимался:

— Признайтесь! Вас видели в ее машине! У нас есть доказательства! Вы сидели за рулем машины Мерфи на следующий день после того, как ее застрелили!

«Боже мой!»

Энн приросла к месту, в глазах потемнело. Эти дилетанты считают Джуди убийцей!

— Это сделали вы! — завывал первый репортер, пока детектив Раферти с помощником укладывали его на пол. — Вы не смеете! Мы представители прессы! Мы представители прессы! У нас есть права! Конституционные права!

Панихида превратилась в ад кромешный. Люди повскакивали со своих мест, бежали, спотыкались о стулья. Энн толкали со всех сторон, и тут ее взгляд привлекла яркая красная вспышка в дверях. Дюжина красных роз, которые нес курьер. Над цветами было видно лицо. Волосы тускло-черные, однако глаза, нос и губы нельзя было не узнать.

«Это Кевин».

— Остановите его! — вопила Энн, стараясь перекричать грохот, но в следующий момент Кевин испарился. — Остановите его! Остановите того человека! — выкрикивала она. Увы, ее голос терялся в общем реве.

— Нет! — завизжала Энн, потом развернулась и кинулась за Кевином. На этот раз она его не упустит! Нет! Она врезалась в толпу, спеша к выходу. В комнату ворвались полицейские и преградили ей путь. Она вцепилась в короткий рукав одного из них, тщетно пытаясь добиться помощи. — Я без вас не справлюсь! Идите со мной!

Но коп уже был позади нее и тянулся к закованному в наручники репортеру, которого волокли детективы. Придется самой!

— Шевелитесь! ШЕВЕЛИТЕСЬ! — кричала Энн на выбегающих из комнаты людей.

На мгновение она увидела просвет и начала проталкиваться в холл, пытаясь высмотреть Кевина поверх движущейся толпы гостей. Вдруг кто-то впереди остановился, и Энн чуть не упала. Кто-то наступил ей на подол. Шляпа и очки были сбиты прочь. Энн дико оглядывалась, бросаясь то в одну, то в другую сторону. Кевина нигде не было. Она упустила его! Опять! Энн была готова заплакать, завизжать! Из глаз брызнули слезы отчаяния…

— Эй! — крикнула она, когда ее пихнули в бок, а затем почувствовала, что падает назад. Энн вцепилась в чью-то сумочку, которую женщина тут же дернула на себя. Следующее, что Энн запомнила, — она лежит на ковре, бьет по нему рукой и ее вот-вот затопчут. Прикрыв голову, Энн попыталась откатиться в сторону. На ладони и на лицо налипли лепестки цветов. Лепестки красных роз.

Энн открыла глаза и прищурилась, глядя сквозь движущиеся ноги. Красные лепестки были рассыпаны по всему ковру. Наверняка от роз Кевина. Похоже, он выбежал вместе с ними, а потом бросил. Все впереди закрыли черные лодочки, а шпилька чуть не проткнула Энн ухо. Рядом перекатывалась лежавшая на боку пустая стеклянная ваза. Под вазой лежал необычный белый листок, ярко выделявшийся на фоне кроваво-красного ковра. Маленькая карточка. Такие кладут в цветы.

«Карточка Кевина!»

Рискуя конечностями и самой жизнью, Энн на локтях поползла вперед. Чья-то тяжелая резиновая подошва чуть не наступила ей на лицо, и все же она не отрывала взгляда от карточки. Та оказалась приколота иголкой к обезглавленной розе. Если она будет ждать, пока все разойдутся, карточку могут растоптать, как только что розы. Тут Энн получила удар под ребра и поморщилась от боли.

Вот она в трех футах от карточки, затем в двух… Квадратик бумаги лежит в пределах досягаемости. Энн протянула руку, и ей сразу же наступили на указательный палец.

— Йоу-у! — завопила она и сделала последний рывок.

Комната для допросов в «Раундхаусе», штаб-квартире филадельфийской полиции, была набита, словно купе в фильмах братьев Маркс, [35]вот только веселья тут не было и в помине. Детектив Раферти стоял у стены. Он снял пиджак, полосатый галстук остался распущенным после давки в «Честнате». Его напарник сидел рядом, грохоча на допотопной пишущей машинке. На ней был заметен значок фирмы, сделанный рукописным шрифтом: «Смит-Корона». Машинка возвышалась на фанерном столе у стены. Если не считать нескольких стульев, в том числе и прикрученного к полу стального «трона», в этой тесной, душной обувной коробке не было никакой мебели. Цвет обшарпанных до невозможности стен — тускло-зеленый. Пахло застоявшимся сигарным дымом. Джуди и Мэри стояли в стороне, рядом с заляпанным зеркалом, а Бенни — плечо к плечу с Энн, как юрист. Энн занимала стальной стул.

— Нет, я не мертва, — сказала она.

Это было очевидным. А может, и нет. На лбу у нее красовался синяк (как у Мэта), а ребра все еще болели после того, как ее пинали ногами тогда, на ковре. От высокохудожественного платья оторвалось две пуговицы, а подол больше не был подколот и опять стелился по полу. Зато уцелели украшенные бисером серьги, а кое-что еще более ценное было упрятано в бюстгальтер.

— Выходит, тело в морге принадлежит Уилле Хансен? — спросил детектив.

— Верно.

— И у нее нет родственников?

— Ближайших родственников.