Воин сновидений - Кащеев Кирилл - Страница 18

• Предыдущая
• 18/67
• Следующая

В руках у светленькой появилась раскрытая булавка. Совершенно хладнокровно девчонка ткнула себя острием в палец… Старая, давно забитая и заблокированная дверь распахнулась легко, даже не скрипнув петлями.

– Вы куда?! Стойте! – вновь крикнула Ниночка. – Туда…

Дверь за девочками захлопнулась. Когда подскочившая Ниночка дернула за ручку, та была неподвижна и нерушима, будто никогда и не поворачивалась.

– …нельзя, – еле слышным шепотом закончила Ниночка. – Там психиатрическое!

Прихлопнув и этот замок ладонью – так надежнее: когда Чума из больницы уберется, они сами разблокируются, – Танька окинула Ирку критическим взглядом.

– Девочка с мальчиком на руках – тебе не кажется, что мы будем излишне привлекать внимание? Как в фильмах поведем, – скомандовала она, заставляя Ирку прислонить Богдана к стене. – Закидывай одну его руку себе на плечо. Ногу ставь на ногу…

С другой стороны Танька подлезла Богдану под мышку, положила его руку на свое плечо, а свою ступню подвела под его.

– Голова болтается… – досадливо пробормотала она, когда Богдан завис между ними. Голова его действительно тут же свалилась на грудь. – Ладно, давай, ты левой, я правой – раз, два, раз, два… – шаркая подошвами по линолеуму и стараясь не дать Богдану свалиться, они двинулись по коридору через очередное отделение.

– …Вы утверждаете, что не спали и на самом деле видели мальчика-зомби: не живого, но и не мертвого? – повторил заведующий психоневрологическим отделением, разглядывая сидящую перед ним женщину в форме проводника и с сооружением в виде пирамиды на голове.

– Конечно, видела, – качнув пирамидой, равнодушно кивнула проводница. На заведующего она не смотрела, взгляд ее то блуждал по кабинету, то устремлялся сквозь прозрачное стекло двери. – Сперва он мечом прямо в купе размахивал…

– Мячом? – переспросил заведующий.

– Ме-чом, ме-чом, – раздельно повторила проводница и для большей понятности добавила: – Железякой такой острой… Потом трупом лег, потом пропал неизвестно куда, а потом из сумки как выскочит! Да вон он сам идет, спросите у него! – неожиданно, тыча пальцем в широкое стекло двери, сообщила она. – Говорила же, закопать надо, не то вылезет – и пожалуйста, шастает! Ждите теперь в своей больнице неприятностей, – убежденно добавила она.

Заведующий мельком глянул на дверь – крепко обняв друг друга за плечи, мимо неторопливо проследовали трое детей. Вполне мирная картинка, даже идиллическая… И только через несколько ударов сердца до врача вдруг дошло – а ведь дети у них в отделении не лечатся!

Поддерживая висящего между ними Богдана, девчонки прошаркали в большой зал, заполненный самым странным народом, какой им только случалось видеть. Хотя бы двое дядечек вполне приличного вида, азартно подпрыгивающих перед телевизионным экраном и орущих «Гол! Гол!». Вполне нормальная картинка – если не считать того, что скакали они у выключенного телевизора. Или тетенька, которая, сидя на ковре, старательно обдувала невидимые одуванчики. Обойдя по широкой дуге раскрашенную, как ирокез, девушку, выплясывающую танец диких, девчонки наладились к выходу… Когда сзади раздался уже надоевший крик:

– Дети, стойте!

– Не знаю, как он нас среди пациентов вычислил, – пробурчала Танька, оглядываясь на выскочившего из кабинета завотделением. – На первый взгляд, мы вполне вписываемся в здешнюю компанию.

– Он на нас второй раз посмотрел, – рявкнула Ирка, снова вскидывая Богдана на руки. – Бежим! – и они длинными прыжками ринулись вон.

Одно хорошо во всем этом безумном переплетении пристроек и соединенных коридорами зданий – что в каждом отделении обязательно по две двери! Задняя дверь возникла перед ними, будто сама выскочила навстречу. Танька с разбегу ткнула в солидный кнопочный замок все еще кровоточащим пальцем – внутри что-то хлопнуло, как взорвалось, и кнопки потекли тонкими ручейками расплавленного металла. Ирка ударила в створку плечом – провиснув на одной петле, та распахнулась. Девчонки кубарем скатились по очередной лестнице, слыша, как отдаляются крики и топот погони…

Отчаянно, как в мультиках, упираясь ногами в ступеньки, Ирка сумела затормозить. И не скатиться прямо к ногам замершей напротив окна неподвижной фигуры – дамы под черной вуалью. Придерживая Богдана на руках, Ирка попятилась… Оттолкнув подругу в сторону, Танька выскочила вперед и бесстрашно улыбнулась, глядя Владычице Чуме прямо в прячущиеся под вуалью глаза.

– Тебя сюда не звали, – тихо сказала ведьмочка. – Возвращайся, откуда пришла! – И она быстро забормотала: – Тут тебе не стоять, червоной крови не томить, людского сердца не нудить: ани батькови, ани матери, ани хлопцу, ани дивчине…

Стоящая перед ней черная величественная фигура вдруг попятилась, словно бы в неуверенности. Танька забормотала громче, настойчивей:

– Иди себе тихенько и легенько, з хаты – з дымом, а со двора – з витром.

Из-под вуали послышалось шипение, как из испорченного крана. На площадке омерзительно запахло, и черная фигура колыхнулась, будто на самом деле была соткана всего лишь из густого дыма, готового развеяться с первым же порывом сильного ветра.

– Иди себе далеко, куда люди не ходят и куры не пьют, – в голосе Таньки уже звучало звонкое торжество, а по лестнице лихо прошелся порыв свежего, пахнущего водой ветра. Ответное шипение стало громче, злее, но и беспомощней, и сама дама начала расплываться, истончаться…

– На болота и сухие леса, на быстрые воды, на страшного зверя и на дикого негра…

– Нет! – вдруг истошно завопила Ирка. – Заворачивай заклятье, Танька! Заворачивай!

Руки у нее были заняты Богданом. Одним толчком ноги она подбила Таньку под коленку. Не удержав равновесия, ведьмочка рухнула на ступеньки, полностью потеряв концентрацию, необходимую для заклятья.

– Ты что? – яростный крик Таньки слился с вырвавшимся из-под черной вуали резким омерзительным воплем, похожим на писк вцепившейся в добычу крысы. В одно мгновение снова обретя плоть, черная тварь с издевательской, уверенной медлительностью двинулась вверх по ступенькам. К ним.

Ухватив Таньку за шиворот, Ирка вздернула подругу на ноги и, стараясь не уронить Богдана, шаг за шагом принялась пятиться.

Цок-цок-цок! – будто гвозди по крышке гроба стучали каблуки неторопливо поднимающейся Чумы.

– Ты зачем заклятье поломала? – пятясь вместе с Иркой, с бешенством процедила Танька.

– Редькин. Ваня, – не спуская глаз с надвигающейся на них черной дамы, отрывисто бросила Ирка.

– Негритенок из послеоперационного? – удивилась Танька. И тут до нее дошло: – Проклятье! То есть заклятье… Мы бы отправили чуму прямо на него!

Дама в черном запрокинула голову и страшно захохотала. Темная вуаль отлетела, открывая бледное, усыпанное отвратительными черными пузырями лицо. А потом она стащила перчатку…

Ирка отпрянула в отвращении. Из-под черных длинных ногтей тягучими каплями стекала омерзительная смоляная жижа. В воздухе повисла нестерпимая вонь. Без всяких слов Ирка знала – именно так пахли сотни непогребенных трупов на улицах вымирающих от чумы селений.

– Не дай ей до себя дотронуться! – отталкивая подругу в сторону, крикнула Танька. – И не вздумай ее кусать, она заразная! – рявкнула она, увидев, что подруга, зашвырнув Богдана себе на спину, обтягивается гладкой собачьей шкурой.

Но зубы уже лязгнули… и Хортица привычно ухватила Таньку за ворот. Тряхнула ею, будто разыгравшаяся псина хозяйским тапком… Подброшенная в воздух Танька одним махом перелетела через перила. Она свалилась на ступени пролетом ниже перегородившей лестницу Чумы. Едва успела с визгом откатиться в сторону – прямо на нее уже летела Хортица с Богданом на спине. Чума развернулась на месте и растерянно перевесилась через перила, глядя на убегающих – только что загнанные в ловушку противники нахально сматывались! Только Хортица на мгновение запрокинула голову и вызывающе зарычала, скаля мощные клыки. И понеслась вниз по ступеням, прямо на бегу перевоплощаясь из угольно-черной борзой в черноволосую девочку.

• Предыдущая
• 18/67
• Следующая