Настоящая любовь и другие напасти - Гибсон Рэйчел - Страница 18

• Предыдущая
• 18/54
• Следующая

Тай встал, сбросив полотенце.

— Мне плевать, гей ты, гетеро или что-то между. — Он знал нескольких хоккеистов-геев, которые врезались в тебя, как товарный поезд.

— Почему ты думаешь, что я гей, гетеро или что-то между? — спросил Джулс, выглядя по-настоящему сбитым с толку. — Другие парни тоже считают меня геем? — Тай пожал плечами. — Потому что я использую средства по уходу за волосами?

— Нет. — Саваж надел белье. — Потому что ты говоришь «средства по уходу за волосами».

Нестройный хор криков и гудение доносились с арены и смешивались со звоном бокалов в VIP-ложе «Кей Арены» в Сиэтле. Фейт подалась вперед, вцепившись пальцами в подлокотник кресла, вглядываясь в потасовку, завязавшуюся у ворот «Чинуков». На пятачке мелькали клюшки и локти: игроки обеих команд сражались во втором периоде. И разумеется, Тай Саваж был в самой гуще событий.

Голкипер Марти Дарч «бабочкой» ринулся на лед, закрывая ворота щитками.

— Да выбейте же шайбу из зоны, — прошептала Фейт, как раз когда за воротами зажегся синий свет, знаменуя вторую забитую шайбу.

— Дерьмо, — выругался Джулс. Внизу бесновалась небольшая группка фанатов «Акул».

Динамики взорвались аккордами «Кто выпустил собак?», и Фейт прикрыла глаза рукой. Теперь, когда игра так захватила ее, было больно смотреть, как проигрывали «Чинуки». Нервы были на пределе, желудок сжимался, и миссис Даффи захотелось чего-то покрепче диетической «колы», стоявшей на полу у кресла.

Словно читая мысли дочери, Валери убрала руку Фейт от лица и вложила ей в ладонь бокал вина.

— Это поможет.

Затем мать вернулась к шведскому столу, чтобы угостить свою подругу Сэнди, приехавшую из Вегаса на пару дней. Прежде чем пригласить ее, Валери даже не удосужилась спросить разрешения дочери. Фейт всю свою жизнь знала и любила Сэнди и не возражала против ее приезда: просто ей хотелось, чтобы мать хотя бы предупредила о нем.

После игры Валери с подругой собирались заскочить в пару баров и «навести шороху». Фейт не знала, кто выглядел более нелепо. Взрослые женщины в спандексе, которые «наводят шорох», или она сама, которая собирается домой, чтобы пораньше лечь спать.

Фейт отпила глоток шардоне, пока на экране, подвешенном в центре арены, снова и снова повторяли момент гола.

На льду, в другом конце площадки, Марти Дарч поднялся на ноги и взял бутылку с водой с верхней перекладины ворот. Тай стоял перед вратарем, пока тот плескал струей сквозь маску себе в рот. Марти кивнул, и капитан похлопал его своей огромной перчаткой по шлему, прежде чем отправиться к скамейке.

На огромном экране камера приблизила изображение спины и широких плеч Тая и написанное белым «САВАЖ» на зеленом свитере. Болельщики «Сан-Хосе» засвистели. Фанаты «Чинуков» разразились приветствиями. Тай покатился по льду, опустив голову. Из-под шлема выглядывали закручивавшиеся кончики волос. Прошлым вечером, в раздевалке, Фейт провела пальцами по этим волосам и ощутила трепет в животе. Такой, который не испытывала годами. Но позже, после того как она вернулась домой, легкое покалывание превратилось в обжигающее чувство вины. Вирджил умер меньше месяца назад, и его вдове не следовало проявлять хоть какую-либо теплоту по отношению к любому мужчине — не говоря уже о капитане хоккейной команды мужа. Поправка: ее хоккейной команды.

Саваж остановился у скамейки и оглянулся через плечо. Голубые глаза смотрели с экрана. Уголок губ приподнялся в ленивой полуулыбке, словно Тай наслаждался и свистом, и приветствиями фанатов. И предательское, ужасное тепло снова разлилось в животе Фейт. Давно уже она не чувствовала этого покалывания и трепета в присутствии мужчин. Почему именно Тай Саваж? Да, он красивый, уверенный в себе, прекрасно уживающийся со своей брутальностью, которую носил, словно неотразимую ауру сексуальности. Но Фейт ему даже не нравилась. Да и он ей не особенно.

Камера переключилась на зрителей и проехала по рядам фанатов «Чинуков». Замерла на двух мужчинах, чьи лица были раскрашены в зеленый и голубой, и покалывание утихло. Со своего места над ареной Фейт посмотрела на скамейку «Чинуков», на игроков, переставших бриться с начала плей-офф. Растительность на лицах варьировалась от едва заметной и неравномерной щетины до трехдневной, в стиле «Полиции Майами». Тай был одним из немногих игроков НХЛ, кто решил пренебречь этой традицией и побрился.

Капитан занял свое место рядом с Владом Фетисовым, взял бутылку у помощника тренера и направил струю воды в рот. Выплюнул ее на пол между ног, затем вытер лицо полотенцем.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил Джулс Фейт, поднимаясь со своего места.

— Нет, спасибо, — покачала она головой, глядя на своего ассистента, одетого в красно-белый с узором из ромбов свитер: такой тесный, что облегал мощные мускулы, словно вторая кожа.

Миссис Даффи откинулась на спинку кресла и подумала о завтрашнем перелете и игре против «Сан-Хосе». Фейт никогда не планировала путешествовать с командой, но как раз сегодня утром Джулс убедил ее, что это хорошая мысль. И возможность продемонстрировать игрокам свою поддержку. Он сказал, что совместная поездка — хороший способ узнать побольше о тех двадцати четырех мужчинах, которые играют в команде. Если они будут чаще видеть новую хозяйку, то, возможно, легче свыкнутся с ней. Фейт не была уверена, заботится ли ассистент о ее интересах или же просто хочет попасть на вторую игру.

Когда здоровье позволяло, Вирджил иногда ездил с «Чинуками», часто посещая одну-две игры, прежде чем вернуться домой, но Фейт никогда не сопровождала мужа. Никогда не испытывала потребности жить и дышать хоккеем. И хотя уже начинала немного разбираться в таких терминах, как «очки» и «средний показатель», она спрашивала себя, сможет ли когда-нибудь понять игру до конца? В той мере, чтобы жить, дышать хоккеем и любить его долгие годы.

Джулс вернулся с бутылкой «Короны» и тарелкой такито и присел рядом с Фейт.

— Скажи мне вот что, — начал он, понизив голос так, чтобы слышала только она. — Если парень говорит «средство по уходу за волосами», ты сразу начинаешь думать, что он гей?

Она посмотрела в темно-зеленые глаза Джулса и осторожно ответила:

— Нет. Это мама назвала тебя геем? Или Сэнди?

— Нет. — Он откусил от своего такито. — Наверное, ты удивишься, но некоторые парни из команды считают меня геем.

— Правда? — Фейт сохраняла нейтральное выражение лица. — Почему?

Джулс пожал могучим плечом и поднес бутылку ко рту.

— Потому что я забочусь о своей внешности. — Сделав глоток, прибавил: — И видимо, настоящие мужики не говорят «средство по уходу за волосами».

— Это смешно.

На самом деле «чинуки» подозревали, что Гарсия — гей, из-за его предпочтений в одежде и сомнительном выборе цветов.

Фейт снова посмотрела на лед, где Уолкер Брукс приблизился к кругу вбрасывания, пока Тай наблюдал от боковой линии. Камера переключилась на скамейку «Чинуков». Некоторые хоккеисты были расслаблены и просто смотрели, как и Тай, а другие что-то кричали проезжавшим мимо соперникам.

Уолкер въехал в круг, остановился в центре и ждал, опустив клюшку. Шайба упала на лед. Игра началась.

— А кто сказал, что ты не можешь говорить «средство по уходу за волосами»? — спросила Фейт.

— Тай Саваж.

Она повернулась к Джулсу:

— Не слушай Тая. — У капитана слишком много тестостерона, чтобы кого-то судить. — Настоящие мужики все время говорят «средство по уходу за волосами».

— Назови хоть одного.

Ей пришлось задуматься на несколько секунд. Наконец она щелкнула пальцами:

— Например, этот парень из «Блоу Аут», Джонатан Энтин.

Джулс вздрогнул, словно она только что подтвердила правоту Тая, и проворчал:

— Не думаю, что шоу еще идет. И этот парень смахивает на гея. А я не гей. — Вероятно, что-то мелькнуло на лице Фейт, потому что глаза Джулса сузились: — Ты тоже считаешь меня «голубым»!

Та покачала головой и сделала ничего не понимающее лицо.

• Предыдущая
• 18/54
• Следующая