Роман с убийцей - Жуков Вячеслав Владимирович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая

И Жанна даже постаралась сделать вид, что эти украшения ничего не значат для нее. Сказала, добавив в голос побольше безразличия:

– Ладно. Забирай эти побрякушки, если они тебе так нравятся.

Он утвердительно кивнул на сказанное ею.

– Я всегда беру все, что мне нравится. Поняла? Шлюха!

Такое оскорбление Жанну задело. То, что она лежит здесь перед ним связанная, это еще не повод называть ее шлюхой. В конце концов, сюда она попала не по доброй воли. Об этом она и сказала ему.

– Ты здесь потому, что я так захотел, – произнесено это было с таким величием, от которого Жанне сделалось тошно.

Тоже мне Бонапарт, подумала она и сказала:

– Да. Я поняла.

Она искоса глянула на свою левую руку. Там на среднем пальце она носила большой золотой перстень, который уже давно не снимала. Сустав на этом пальце был поврежден, распух, и хрящ затвердел. Жанна всегда носила перстень поближе к суставу, прикрывая его и стесняясь этого небольшого уродства.

Боже милосердный, только бы этот придурок не вздумал стянуть этот перстень с пальца. Ведь он не снимается, успела она подумать. И словно услышав ее мысли, он взялся за перстень. Для начала повертел его на пальце.

– У меня сустав поврежден. Перстень не снимается, – сказала она грабителю, видя что все попытки его завладеть перстнем, напрасны, а ей больно палец.

– Сейчас снимем, – ответил он, силясь стянуть перстень.

– Что ты делаешь? Мне же больно, – закричала Жанна.

– Придется потерпеть. Сначала будет больно, а затем наступит облегчение. Всегда так, – произнес он нечто похожее на проповедь начинающего священника.

Хотя самой Жанне сейчас было не до проповедей.

– Надеюсь, ты не собираешься ломать палец?

Казалось, ее замечание прозвучало даже очень своевременно. Он перестал стаскивать перстень и вроде как бы призадумался, после чего сказал:

– Зачем ломать? Есть и другой способ. Получше.

– И какой же он? – спросила Жанна, надеясь, что он пойдет за мылом. Хотя это тоже будет мартышкин труд. Сколько не мыль, сустав от этого меньше не станет, и перстень все равно не пройдет по нему. Однажды Жанна пробовала и у нее ничего не получилось. И у него не получится, зря только пытаться будет.

Но он придумал, кое-что другое, и Жанна испуганно дернулась, когда увидела, что он достал из кармана брюк опасную бритву. Что это за предмет, Жанна хорошо представляла. Острей ее, пожалуй, разве что клинок из дамасской стали.

Именно сейчас она вспомнила, что совсем недавно читала в какой-то газете о появившемся в городе маньяке, который грабит и убивает девушек. Но там писали про вокзалы, а она села к этому психу в машину почти что в самом центре Москвы. Неужели он вот так свободно раскатывает по всему городу в поисках своих жертв.

Он ловко крутанул бритву в руке, разложив ее, как нож «бабочку».

– Эй, ты чего? Не надо, – закричала Жанна, догадавшись, что он собирается сделать. – Пожалуйста… ну попробуй его снять. Вот увидишь, он обязательно снимется. Надо помылить палец… – Она сама не верила в то, что говорила, но ей важно было в этом убедить его. А что, если у него и в самом деле получится с мылом.

Он изо всех сил тянул перстень, покручивая его то в одну то в другую сторону по опухшему суставу. Матерился на Жанну последними словами.

– Ну пожалуйста. Я прошу тебя. Принеси мыло. Развяжи мне руки. Я его сама сниму, – пообещала она в глубине души еще надеясь на чудо.

В ответ он только грубо выругался и плюнул с досады на пол. И вдруг замахнувшись, ударил бритвой по пальцу. Отсек его по самый сустав.

– И мылить не надо, – усмехнулся он, снимая перстень с отсеченного пальца.

Жанна взвизгнула, задергавшись на кровати. Невыносимая боль пронзила руку от кисти к локтю, а потом дальше к плечу. Из раны брызнула кровь. Но ужасный человек с окровавленной бритвой в руке даже не думал оказать ей хоть какую-то помощь. Наоборот, ее мучения, явно доставляли ему радость.

Заглянув в ее залитое слезами лицо, он улыбнулся. И Жанна поняла: он не способен на жалость. Этот садист не знает, что это такое.

Он протянул руку к серьге на ее правом ухе. Жанна попыталась увернуться, но он поймал ее за ухо.

– Какие у нас ушки, – промурлыкал он, потрогав ее золотую серьгу с бриллиантом.

– Не надо. Умоляю. Не делай мне больно. Серьги легко снимаются. Расстегни их и возьми. Прошу, не убивай меня. У меня дома есть деньги. Я привезу тебе их, только отпусти меня.

– Как с твоей стороны мило, – произнес он доверительным тоном и улыбнулся. – Ты привезешь мне свои деньги. – Но тут же тон его изменился, а улыбка исчезла с лица. Теперь в голосе послышалась злая ирония. – Ты хочешь, чтобы я тебе поверил и отпустил?

Жанна закивала.

– Да. Очень хочу. Пожалуйста… Будь милосерден. У меня – больная мать. Она не переживет, если со мной что-нибудь случится, – она побоялась, не стала вот так впрямую говорить о своей смерти. Все же хотелось надеется, что этот изверг еще одумается. Ведь она не сделала ему ничего плохого.

Он улыбнулся, погладив Жанну по волосам.

– Ты, оказывается, хитрая девочка. Если я тебя отпущу, ты наведешь на меня ментов. А встречаться с ними, поверь, у меня нет ни малейшего желания, – изобразив крайнее сожаление, он отрицательно покачал головой.

Жанна не знала, как его убедить. Хотя сейчас говорила искренне, ни о каких ментах не может идти речи.

– Да нет же. Не наведу. Я никому не скажу о том, что со мной произошло. Ну честное слово. Поверь…

Он рассмеялся. Уж слишком по-детски прозвучало это ее обещание.

– Поначалу все так говорят. Но потом, когда проходит боль и страх, каждому человеку хочется только одного – мести. Отомстить за поруганную честь. За обиду. И даже за то, что в его жизни не сбылось. Ведь кто-то же виноват в этом. Не важно кто, но наказание должно случиться. Месть, это чувство удовлетворения. Поэтому, я тебя не отпущу, – сказал он.

Жанна ничего не видела перед собой от пелены слез. Что еще можно ему сказать, когда все ее слова не имеют смысла.

– Пожалуйста… – в голосе ее слышалась мольба. Но как раз она-то, оказалось, привела его в ярость.

– Жалость – удел слабаков, – произнес он и оттянув мочку уха, взмахнул бритвой, отсек ее в том месте, где была серьга.

Жанна от боли ерзала по кровати, силясь разорвать веревки, которыми были привязаны ее руки и ноги. Ее мучитель не обращал на это внимания, рассматривал серьгу. Его сейчас больше интересовал маленький бриллиант в ней.

– Эти сережки дорого стоят, – произнес он и схватил ее за другое ухо.

Жанна закричала да так, что казалось, оглохла от собственного голоса. Но ее мучителя это не остановило. Он без замаха полоснул острой бритвой по мочке, отделив серьгу. Улыбнулся, прикидывая на ладони, на сколько эти две серьги потянут. Его улыбка на бледном, слегка вытянутом лице казалась зловещей.

Жанна отодвинулась на край кровати, насколько это было возможным в ее положении. Но он схватил ее за волосы, вернул на прежнее место, произнес угрожающе:

– Лежи, сука! Не дергайся.

Потом наклонился и своими жесткими губами жадно впился в ее влажные губы, целуя. Этот его поцелуй оказался долгим. И Жанна вдруг заметила в его глазах возбуждение.

Он же сумасшедший, ублюдок, подумала она, ожидая за всем этим, с ней неминуемо должно произойти нечто худшее. И все-таки, попросила, когда он отслонился, глубоко задышал.

– Пожалуйста, не убивай меня?!.

Он как будто удивился ее просьбе.

– Да нужна ты мне, убивать тебя, – ответил, еще толком не отдышавшись. Дотронулся рукой до ее груди. Провел ладонью по соскам.

– Ты хочешь меня? Ну хочешь же? – Жанна задышала неровно. – Давай же. Трахни меня, – предложила она себя. Вдруг он все же сжалится, после того, как займется с ней сексом. Но заметила по его глазам, что он еще не готов.

– Ну что ты ждешь? Ты же хочешь получить кайф?

Он склонился над ней, но проявлял нерешительность.

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая