Каприз Фортуны - Уилфер Хеди - Страница 7
- Предыдущая
- 7/32
- Следующая
И она снова пожала плечами. Правда, Виктория забыла упомянуть о том, что большую часть состояния Мануэль де Вальдерро утратил еще до эмиграции в Южную Африку благодаря своему брату и ее деду Ирразио задолго до рождения внучки.
— Вам совершенно не о чем беспокоиться, поверьте мне, — продолжила Виктория. — Мануэлла с легкостью загорается праведным гневом и строит из себя высоконравственную особу, но я отношу это на счет ее воспитания. Она несколько старомодна, если вы понимаете, о чем я говорю, но мне удастся уломать ее… Просто Мануэлла не привыкла иметь дело с мужчинами, опять-таки благодаря влиянию деда.
— Да, пожалуй, это многое объясняет, — с усмешкой протянул Джералд, но Виктория не заметила его сарказма.
— Поручите все мне и увидите — проблем больше не будет, — самоуверенно закончила она.
Джералд нахмурился. Ему уже было ясно, что Мануэлла находится в крайне уязвимом положении там, где дело касается Виктории и бизнеса. Вот если бы она была членом его семьи… Но он не мог себе позволить ни с того ни с сего взять на себя роль опекуна и защитника слабых. Да и с какой стати ему беспокоиться о женщине, которая до сих пор не выказала по отношению к нему ничего, кроме враждебности.
Он нахмурился сильнее. Джералд Каннингем, влиятельный, богатый и красивый тридцатипятилетний американец, не привык к открытому проявлению враждебности со стороны женщин. Напротив, ему никогда не приходилось гоняться за приглянувшейся дамой, и он не собирался делать этого в отношении Мануэллы, которая ясно дала понять, что знать его не желает. Но он испытывал вполне понятные раздражение и досаду, однако не намеревался уделять внимание таким пустякам, признавая их и, тем более, реагируя на них.
Нет, самое главное сейчас — жизненно важное — это приобретение «Дома де Вальдерро». Из предыдущих бесед с Викторией Каннингем понял, что, покупая фирму, он получает права на существующие коллекции и возможность изготовлять новые, используя творческие находки Мануэля де Вальдерро, положенные в основу серии украшений «Золотая орхидея», а также на полноценное творческое сотрудничество с Мануэллой. Теперь ему стало ясно, что Виктория была с ним не совсем честна.
— Все будет в порядке, Джералд. Нет никаких оснований для беспокойства, — повторяла она снова и снова. — Все, что нам надо, это убедить Мануэллу, что вы собираетесь использовать натуральные камни и драгметаллы, и она станет мягкой как воск в ваших руках. Даже будет умолять позволить ей создать новую коллекцию под маркой «Дома де Вальдерро».
— Боюсь, это меня никак не устроит, Виктория. Одна стоимость натуральных камней и золота доведет членов совета директоров до сердечного приступа. Это коммерчески не выгодно — производить товар массового потребления из дорогих материалов и с использованием традиционных технологий.
— Возможно, и нет. Но вы ведь можете и не говорить ей об этом, разве не так? — с вызовом спросила Виктория.
— Вы предлагаете, чтобы я намеренно обманул ее?
— Джералд, вам нужны права на «Золотую орхидею»? Вы хотите, чтобы Мануэлла работала на вас?
Каннингем на минуту задумался, потом ответил вопросом на вопрос:
— Скажите, Виктория, почему вы не поставили меня в известность об отношении вашей родственницы и совладелицы фирмы к предполагаемой сделке? И почему не потрудились сообщить, что именно она — владелица патента на дизайн «Золотой орхидеи»?
Та пожала плечами.
— Не думала, что это так уж важно. Вообще-то, я считаю, вы могли бы доказать, что все, связанное с «Золотой орхидеей», принадлежит «Дому». Человек с вашими возможностями в состоянии нанять лучших юристов, которые способны обосновать в суде все, что угодно. Даже то, что испанская корона по праву принадлежит именно вам, а Хуан Карлос Бурбон — жалкий самозванец! У Мануэллы не хватит денег, чтобы состязаться с вами, но, конечно, будет много проще, если она уступит и передаст права. А я обещаю, что так оно и будет, если вы поведете себя правильно.
— Похоже, вы не особенно заинтересованы в благополучии вашей родственницы, — сухо прокомментировал ее слова Джералд.
— Естественно, меня больше волнует мое личное благополучие, чем ее, — без тени смущения заявила Виктория. — Почему должно быть иначе? Мы с ней знакомы всего несколько месяцев. Мне надо продать дело, Джералд. Если не вам, то кому-нибудь другому. И я не собираюсь позволить маленькой вздорной Мануэлле помешать мне в этом.
— Полагаю, лучше мне самому переговорить с ней, — холодно заявил Джералд и добавил: — Это правда, что я хочу купить ее талант, как правда и то, что я хочу получить права на дизайн «Золотой орхидеи». Но я не собираюсь обманывать Мануэллу относительно моих планов, касающихся будущего «Дома де Вальдерро». Я не пожертвую честью ради выгоды. Никогда!
Сначала, когда он увидел Мануэллу на выставке, организованной Викторией, то счел, что она сделана из того же теста, что и ее не очень-то разборчивая в средствах родственница. Но теперь начал сильно сомневаться в первоначальной оценке.
Однако Джералд понимал, что не может позволить себе роскошь симпатизировать молодой женщине. Кроме того, судя по всему, Мануэлла и не желала его симпатии.
Виктория привычно пожала плечами.
— Отлично. Если вам так хочется, поговорите с ней. В конце концов вы — будущий босс.
Вот именно — будущий, сердито сказала себе Виктория, когда Каннингем удалился. А пока владелица «Дома де Вальдерро» — я. И я не собираюсь рисковать, доверяя вам переубедить мою строптивую родственницу. Особенно когда могу сделать это и сама намного проще и быстрее.
Оказавшись наконец в своем просторном номере, Джералд поговорил с исполнительным директором в Нью-Йорке, положил трубку и подошел к открытой двери, ведущей на балкон.
Он совершенно не ожидал сегодняшнего поворота событий. Тот факт, что именно Мануэлла владеет правами на лучшую коллекцию «Дома», явился для него таким же сюрпризом, как и сама Мануэлла. Но Джералд не собирался прибегать к предложенной Викторией тактике ведения переговоров. Обман и закулисная игра никогда не использовались им в делах, хотя в отношении самих Каннингемов применялись, едва не доводя их предприятие до катастрофы.
Он помрачнел, вспомнив тяжелые годы, когда его семья едва не потеряла бизнес. Они, благодарение Господу, давно миновали, но оставили в его душе неизгладимый след. Однако сейчас он думал не столько о прошлом, сколько…
Джералд признавал, что не совсем понимает, что именно так отвлекает его от мыслей о делах: воспоминание о длинных ногах Мануэллы, облаченных в мягкие брюки, о высокой груди, прорисовывающейся под блузкой, или о прекрасных темных глазах, отражающих движения души.
Она невозможно упряма, решил он, необузданно страстная и безнадежная идеалистка. Мануэлла — одиночка, отщепенец в мире бизнеса, ориентированного на получение сверхприбылей. Короче, сплошные проблемы и неприятности, с какой стороны ни посмотри. Фанатик чистого мастерства, пророк истинных ценностей, способный привести упорядоченный мир в состояние полного хаоса.
И к тому же способный заставить членов совета директоров концерна усомниться в его профессиональной компетенции, раз он хочет принять участие в бизнесе, к которому эта женщина имеет хоть малейшее отношение.
Неужели Мануэлла искренне верит, что возможно изготовить украшения, способные не уронить марку сделанных вручную, из настоящих высококачественных драгоценных камней в количествах, удовлетворяющих массовый спрос, и по разумной цене?
А ведь Джералд и так уже встретил довольно резкое сопротивление со стороны некоторых членов правления, когда представил им свой план приобретения «Дома»!
— Почему именно «Де Вальдерро»? — воинственно спросил один из них. — Черт, Джералд, ведь полно старинных ювелирных фирм, находящихся в намного лучшем финансовом положении, с ценными активами, и…
— Я хочу «Дом де Вальдерро» именно потому, что это «Дом де Вальдерро», — ледяным тоном заявил Каннингем. — Его имя широко известно и пользуется давним и заслуженным уважением. Оно заманчиво. А из-за нынешних их финансовых трудностей мы можем купить его за разумную цену и полностью перепрофилировать. Новая коллекция украшений «Дома де Вальдерро» будет пользоваться бешеным успехом.
- Предыдущая
- 7/32
- Следующая
