Виагра для дракона - Хаус Доктор - Страница 125

• Предыдущая
• 125/134
• Следующая

    Слова старика тут же откомментировали истерические крики охранников, прерванные мощным ударом, сотрясшим стены тюрьмы. Раздался противный скрежет сминаемого железа, яростный звериный рев, хлестко ударила автоматная очередь, и снова закричали люди, - совсем близко и коротко. Кричали так, как кричат перед смертью, - истошно, с подвыванием, внезапно захлебнувшись.

   Снова низкий звериный рык. На сей раз спокойный, наполненный сытым довольством. И короткий приказ на ставшем уже непривычным слуху Русском языке: - Назад. Тихо, Катя. Пропусти Василия вперед. Тут уже чисто. – Голос у говорившего был тихий и совсем не вязавшийся с безапелляционностью тона.

   Виктор Сергеевич прожил достаточно и повидал на своем веку много. С учетом событий последнее недели, сделавших его волосы совершенно седыми, более чем достаточно, чтобы все понять. Моталин бессильно опустил голову на колени, не желая видеть то, что принесла ему долгожданная свобода.

     Когда Василий отодвинул ржавую задвижку, заменяющую замок на двери камеры катиного отца, вместо будущего тестя его встретил одетый в грязный ватный халат на голое тело улыбчивый сухощавый старикан.

    Не дав нам опомниться дед, подпрыгивая от возбуждения и потрясая густой бородой, с радостью объявил. – Салам Алейкум, люди добрые! Слава Аллаху, пришли. Старый Исмаил совсем ослабел, а мой мюрид уже потерял терпение. Маловерный. Я осмелился усомниться в своем сердечном друге, Василии. Вася обещал, - ты пришел!

     Из-за костлявого плеча Исмаила на нас со  смесью недоверия и ненависти в спокойных серых глазах  глядел Катин отец. Держался олигарх молодцом и внешне почти не выказывал страха, хотя поджилки у него подрагивали. Я начинал понемногу проникаться к Виктору Сергееичу уважением, и даже пожалел, что наше знакомство состоялось при столь нерасполагающих дружеской беседе обстоятельствах.

    Высокий, коренастый мужчина с лицом профессионального боксера и ежиком коротких седых волос, смотрел на нас без особой радости, будто оценивая – убьют его прямо сейчас или еще помучают перед смертью. А чего еще ожидать от человека, проведшего несколько дней в упырьих застенках, при виде новых демонических тварей? Да и преображение дочери не доставило ему большой радости. Судя по выражению лица, папенька был еще не готов прижать любимое чадо к груди.

   Слава Богу, старик Исмаил не разделял пессимизма сокамерника. Не прекращая улыбаться, старик крепко обнял оторопевшего Василия, так и не понявшего, почему его обозвал «сердечным другом» неизвестный дед, отодвинул оборотня в сторону, походя потрепал оторопевшую от такой фамильярности пантеру-Катюху за ухом и уверенно направился ко мне.

   Кого-то мне эта уверенность сильно напоминает. И я даже знаю кого. Догадываюсь, сейчас в далекой Москве один мой знакомый в клетчатом костюме довольно посмеиваясь потирает руки. Я обреченно вздохнул, понимая, что в наши планы придется вносить существенные коррективы. – Аллах акбар, дедушка. Забирайте потерпевшего олигарха и пошли на выход. Сдается мне, у нас не так много времени, чтобы убраться от сюда по-добру по-здорову.

   Потом, уже тихонько, обратился к ребятам: - Василий, ты бы перед стариком мудями не тряс, неудобно как-то. Понимаю, не остыл еще после боя. Но то, что после оборота ты будешь гол как младенец, мы уже обсуждали! А ты, Катенька, вообще не отсвечивай. Здается мне, твой папенька уже просек «Ху из Ху», - вон серый с лица какой. И морду от тебя воротит.

   Дав Катюхе приказ уйти в тень и прикрывать нас с тыла, а Василию прикрыть срам любой мало-мальски подходящей тряпкой и держаться поближе, я повел свой отряд к свободе. Впереди шел сам, за мной следовали по очереди: - не прекращающий болтать дед Исмаил, Катин папочка и сгорающий от стыда Василий Иванович, успевший где-то раздобыть хлопчатобумажные армейские штаны.

  По пути к машине дед подтвердил мои худшие подозрения. Упыри, так лихо упокоенные нами в первом бою, были лишь одним из четырех звеньев местной нежити. Возглавлял их некий Галия ибн Шайтан, редкостной, по мнению Измаила, мерзопакостности.

   Описывая его силу старик только присвиснул и, со спокойным бесстрашием заглянув мне в глаза, добавил. – И тебе, древний Змей, его не одолеть. Он сметет тебя, как сель молодое деревце. – Обращался старик явно к дракону, но ответить взял на себя смелость я сам. - Ты не волнуйся, дедушка Исмаил. Молодое деревце гнется, да не ломается. А сель – всего лишь дикое безумие стихии. Умный человек всегда найдет, как преренаправить его силу в нужное русло.

 – Хорошо сказал. Даже отец Катерины, за все время не проронивший ни единого слова и упорно отказывавшийся даже смотреть в нашу сторону, встрепенулся и захотел, было, что-то вставить. Захотел, да помешали. У стоявшего в ста метрах выше по склону одинокого дома раздались крики, несколько выстрелов, рык, снова крики, уже наполненные болью, тишина.

   Вообщем, все как обычно. Только старый Исмаил внезапно споткнулся, и, шатаясь, оперся о мое плечо. Лицо старика исказила гримаса страдания, он схватился за сердце и тихо, так, что слышал только я, прошептал.  -  Не надо, Платон, там же живые люди. Они чувствуют боль.

   Знаю, Катюха не хотела зла, она просто выполняла свою работу. Работу, которую поручил ей я. Старательно расчищая наш путь, оборотница наткнулась на вооруженных людей и обезвредила вероятного противника. А может, совсем не противника, а просто кучку оплоумевших от страха людей, на свою беду решивших не расставаться с оружием.  

    Мы этого уже не узнаем, а на сердце у ее отца возникла еще одна рана. Ну да бог с ним, с олигархом. Его взгляд на дочуру это происшествие вряд ли изменит, и меня это особо не волнует. А вот мнение «сердечного друга» профессора Блаженного нам с Реальгаром совсем небезразлично. О том, каким чудовищем я предстал в глазах святого, без сомненья по достоинству оценившего наши «художества» при штурме аула, не хотелось и думать.

     К УАЗу, в котором, вопреки моим ожиданиям, нас поджидал Ваха, мы шли в полном молчании. Завидев среди нас старика, наш водитель пришел в неописуемое возбуждение. Оказалось, Ваха только что встретил того, кого уже с полгода считали мертвецом. И встреча эта оказала на него весьма воодушевляющее действие.

    Дедушка Исмаил оказался не только признанным авторитетом в духовных вопросах, целителем и наставником многочисленных последователей-мюридов в Ичкерии и Дагестане. Наш Шейх был знаменитым миротворцем. Используя свой громадный авторитет среди старейшин, он разрешал межплеменные споры.

    Старик активно боролся с кровной местью, похищением людей, и другими, мерзкими по его мнению, в глазах Аллаха, обычаями. Его бесследное исчезновение едва не привело к настоящей войне между Тейпами, обвинившими друг друга в гибели святого.

    Убедившись, что люди заняты активным обсуждением последних событий, мы с Василием поспешили на помощь Кате, которой упорно не давалась обратная трансформация. Пришлось опять поить оборотниху своей кровью, и даже с такой энергетической подпиткой Катерина обернулась в человека с заметным трудом. Да не очень-то ей этого и хотелось. Учитывая повышенную агрессивность, проявленную девушкой в теле зверя, это было тревожным признаком.

    В самом начале нашего знакомства Кеша прочитал мне подробную лекцию о колдунах, питающих пристрастие к обороту в хищных зверей. Такая трансформа дает видящемуни с чем не сравнимое ощущение свободы, силы и азарта кровавой охоты. Да и в плане сексуальных возможностей переспективы расширяются до такой степени, что обыкновенному человеку трудно и вообразить.

    Не удивительно, что оборот быстро становиться своеобразной наркотической зависимостью, вынуждающей колдуна проводить в зверином теле все больше времени. При всем разнообразии существующих форм оборотничества, конец таких историй однообразен и вполне закономерен. Потерявшего свою человечность мага неизбежно убивают. Убивают самые обыкновенные, лишенные виденьяи магии люди.

• Предыдущая
• 125/134
• Следующая