Наполеон. Последняя любовь - Костейн Томас - Страница 52

• Предыдущая
• 52/103
• Следующая

— Несмотря на то, как он к нам относится, я считаю, что можно только сочувствовать Лоуву, — заключил господин Бэлкум.

— Вильям, вы всегда по-доброму относитесь к людям, — сказала госпожа Бэлкум. В таких вещах она была реалистом. — Для сэра Хадсона Лоува вы — грязь у него под ногами, и я не успокоюсь, пока все не узнают, какой он мелочный, злобный и неумный человек, и не отправят его домой!

Бетси вышла из-за экрана и подошла к открытой двери родительской комнаты.

— К сожалению, я слышала, о чем вы говорили. Мама, я уверена, что вы правы.

— Вот так! — заявила мадам Бэлкум. — Мама оказалась права раз в жизни.

— Сэр Лоув — ужасный человек, а наш папа — очень добрый и спокойный человек. Ему следует быть, как Наполеон. Тот недобрый и вспыльчивый.

— Дорогая, неужели ты обнаружила отрицательные черты у этого великого человека? — спросила мать.

— Наполеон — великий человек. У великих людей имеются свои отрицательные черты, и эти отрицательные черты такие же огромные, как и сам великий человек. Я это где-то прочитала, в данном случае все совпадает, не так ли?

— Меня больше интересует, что вы делаете так поздно, юная леди?

— Я ждала, когда вернется Джейн.

— Возможно, тебе будет интересно узнать, что Джейн давным-давно дома и уже спит в собственной постели.

— О! — Бетси повернулась, чтобы идти в свою комнату, потом остановилась и тихо захихикала.

— Это был чудесный трюк, правда? Я хочу сказать о том, что ему удалось так сильно разозлить этого Лоува, что он приказал переплавить серебро, считая, что таким образом он сможет все сохранить в секрете. А теперь об этом известно всему миру, и все сочувствуют Наполеону.

Родители решили, что Бетси пора учиться ездить верхом не на пони, а на лошади. Она выбрала Монмута. Девушка проснулась рано утром и сразу отправилась в конюшню. Она не нашла Вильяма Питта, но рядом оказался Менти, и он занимался делами, которыми обычно был занят Вильям Питт.

— Где Вильям Питт? — спросила Бетси.

— Вильм заболел и не встает, — ответил Тиммс.

Бетси прошла в глубь конюшни, где старик частенько дремал. Он лежал там с закрытыми глазами, и Бетси была поражена, увидев, как сильно он похудел. В течение нескольких дней кости черепа, казалось, лишились всех покровов, и кожа натянулась плотно, как на барабане.

— Вильям Питт, почему ты ничего нам не сказал?

Старик открыл глаза и попытался сесть, но безуспешно.

— Миз Бет, — прошептал он, — никакое лекарство мне не поможет. Я отправляюсь домой. — Он увидел на Бетси костюм для верховой езды. — Вы поскачете на Томе?

Бетси покачала головой.

— Нет, ему тяжело меня возить. Я собиралась отправиться на Монмуте.

— С папой?

— Нет, он еще не вставал. Но все в порядке. Я только поезжу недалеко от дома.

— Этот Монти, — шептал старик, называя коня ласковой кличкой, которой называли все слуги любимого коня господина Бэлкума. — Этот Монти носится как ветер. Миз Бет, не позволяйте ему сойти с дороги.

— Я прослежу за этим, Вильям Питт. Не волнуйся. Она не учла своенравия крупного чалого коня. Как только она села в седло и разобрала поводья, он помчался как стрела, выпущенная из лука. Девушка ощутила панику от внезапности рывка и скорости, с которой он мчался. Но ей, несмотря на это, удалось удержаться в седле, и она почти перестала бояться. Наоборот, ей понравилась эта скорость, девушка немного успокоилась. Они объехали Хай Нолл и выехали на дорогу к «Плантейшн-Хаус». Девушка поняла, что она сможет справиться с ситуацией.

— Не горячись, Монти! Тихо, тихо! Мы не должны испугать живущего тут злобного человека.

Одним прыжком они пересекли дорогу, ведущую к дому губернатора. Они так быстро скакали, что Бетси едва успела заметить белые стены дома и единственного слугу, ковылявшего по газону. На нем были черные хлопковые штаны, и он удивленно остановился, глядя на дикую скачку крупного животного с юной всадницей.

Бетси хотела было помахать ему рукой, чтобы показать, что все в порядке, но она не могла ни на секунду отпустить поводья. Они с грохотом промчались мимо дома Леди в Вуали, и Бетси не могла ее поприветствовать. Потом они выехали в чистое поле, и там начался такой крутой подъем, что конь поневоле снизил скорость. Девушка покрепче ухватила повод и смогла удерживать коня, когда они отправились вокруг сигнального поста. Затем они выехали на главную дорогу, и чалый более спокойно проследовал мимо «Хаттс Гейт».

— Монти, дружок, — еле переводила дыхание Бетси, — мы должны с тобой договориться. Пожалуйста, больше не выкидывай подобных штучек. Если Менти Тиммс расскажет обо всем отцу, меня снова переведут на пони для прогулок верхом. Ты же не хочешь, чтобы со мной случилось именно это, правда?

Лошадь немного успокоилась после бешеной скачки, повернула в «Брайарс» и остановилась у конюшни. У Менти Тиммса глаза блестели от страха, он подошел к ним и протянул дрожащую руку за поводьями.

— Миз Бет, с вами все в порядке? — пугливым шепотом спросил он.

— Конечно. Мы быстро скакали, не так ли?

— Этот парень Монти застаивается в конюшне, и ему требуется размять ноги. Господи, у вас из-под копыт летели такие комки грязи! Я испугался до смерти!

Бетси соскользнула с седла. Она никому не призналась бы, но как она была счастлива почувствовать твердую землю под ногами! У нее мелкой дрожью дрожали колени. Девушка коснулась рукой гривы лошади и сказала слуге:

— Менти, мы с ним подружимся.

— Ты так считаешь? — спросил отец, выходя из дома. У него было серьезное и суровое лицо. — Возможно, твоя дружба с Монти закончится уже сейчас.

— Папа, вы так рано встали…

— Кажется, я все равно опоздал, — мрачно заметил господин Бэлкум, — Бетси, тебе было сказано, что ты можешь попробовать скакать на этой лошади только в моем присутствии. Я услышал, как ты отправилась покататься, и очень испугался. Когда я подошел к окну, вы уже приближались к «Плантейнш-Хаус». Тогда я взял бинокль, и пока было можно, наблюдал за вами. Каждую минуту я ждал, что тебя выбросит из седла. Юная леди, чтобы больше не случалось ничего подобного. Ты это в состоянии запомнить?

— Но папа, мне на самом деле ничего не грозило. Ну-у-у, по-настоящему…

Вильям Бэлкум был справедливым человеком и должен был признать, что Бетси хорошо справилась с создавшимся положением.

— Бетси, я страшно испугался, но я горжусь тобой. Ты ехала, как опытный всадник. Тебе было страшно?

— Н-нет. Ну, я немного боялась, папа. Можно сказать, что после первых минут я уже боялась гораздо меньше. Я была уверена, что смогу удержаться в седле, вне зависимости от скорости, с какой мы ехали.

— Наверно, это у тебя врожденное, у тебя хорошие крепкие руки. Наверно, ты не собиралась меня ослушаться, но Монти перехватил у тебя инициативу. Я прав?

Бетси кивнули головой.

— Пожалуйста, папа, не сердись на Монти. Он такой чудесный.

— Ты мне должна дать твердое обещание не ездить на нем без меня.

— Обещаю, папа. О, бедняга Вильям Питт очень болен. Наверно, нам стоит позвать врача.

— Я схожу посмотрю на него.

По дороге в конюшню Бетси заглянула в кухню, и Сара Тимсс передала ей тарелку, прикрытую салфеткой.

— Сара не забывает своих обещаний, — сказала девушка, шагая рядом с отцом. — Я ее вчера попросила испечь булочки с изюмом, потому что Вильям Питт любит изюм. Это булочки для него. Надеюсь, у него хватит сил, чтобы их съесть.

Когда старик увидел в руках Бетси булочки, он протянул за ними руку.

— Булочки с изюмом.

Бетси на секунду повернулась к отцу, а когда вновь взглянула на Вильяма Питта, булочек уже не было. Она не удивилась. Ей было известно, что у старика были разные «захоронки», куда он прятал всякие вещи, на которые могли польститься другие слуги. Булочки были спрятаны в надежном месте.

— Вильям Питт, — взволнованно сказал хозяин дома. — Я хочу позвать врача. Мне кажется, ты серьезно болен.

• Предыдущая
• 52/103
• Следующая