Наследство Найтингейлов - Коултер Кэтрин - Страница 74

• Предыдущая
• 74/91
• Следующая

В этом письме содержалась угроза убийства. Оно было написано в мае 1726 года виконтом Чилтоном, прадедом Норта, человеку по имени Гриффин. Чернила выцвели так, что в некоторых местах текст почти не удавалось разобрать, но смысл был достаточно ясен: “Гриффин, держись подальше от моей жены или мой меч пронзит твое черное сердце. И подпись: Д. Найтингейл, виконт Чилтон. Донниджер Чилтон”. Да, это, конечно, прадед Норта. Странное имя, поэтому она и запомнила его. Но кто этот Гриффин? И почему письмо спрятали в этот давным-давно отпиленный столбик?

Кэролайн разгладила листок и бросилась вниз, в пивную.

Она тяжело дышала, и миссис Фрили испуганно спросила:

— Иисусе, дитя мое, что вы там видели?

— Просто не поверите, миссис Фрили. Я нашла это в одном из кроватных столбиков. Взгляните только, как удивительно. Думаю, отсюда берет начало легенда о семейном проклятии Найтингейлов.

Миссис Фрили поспешила увести Кэролайн на кухню, и обе женщины снова расправили смятую бумагу.

— А, Гриффин! — воскликнула миссис Фрили — Бабка рассказывала мне о нем.

Кэролайн в который раз поразилась цепкой памяти корнуоллцев.

— Кто он? — поинтересовалась Кэролайн.

— Молодой повеса, известный своим буйством по всей округе, беззаботный красавец, получивший в наследство от папаши кучу денег. Настоящий покоритель дамских сердец, хуже самого Казаковы. Из этого письма видно, что он наставил рога и прадеду его милости. Знаете, если я верно припоминаю, он не остался в этих местах, а покинул Корнуолл навсегда. Скорее всего, отправился в Лондон, чтобы совращать дам из общества. Значит, бросил ее, предоставил самой оправдываться перед мужем и даже не защитил! Не удивительно, что бедняжка долго не прожила. Не знаю только, почему это письмо сунули в кроватный столбик.

— Откуда у вас эта кровать? Миссис Фрили задумалась;

— Пожалуй, можно узнать, миледи. Выпейте чая, а я пока просмотрю приходные книги матушки. Она записывала все, что покупала для гостиницы и, уж конечно, эту кровать не пропустила.

Кэролайн не удивилась, когда миссис Фрили сообщила, что кровать принадлежала семье Гриффинов, в конце концов разорившейся из-за пьянства и распутства наследников. Последние, оставшиеся в живых члены этой семьи распродали все и в конце прошлого века отправились в Америку.

— Да-да, ма так и написала в своей инвентарной книге, что они уехали в Бостон, к родственникам.

Что же, значит, одна из жен Найтингейлов действительно предала мужа. У Кэролайн неприятно защемило сердце. Лучше бы ей не ворошить прошлое. В эту ночь, когда она и Норт, обнявшись, лежали под одеялом, она призналась мужу:

— Я прочла записи твоего прадеда в дневнике. Он ни разу не назвал Гриффина по имени. И, кажется, не убил, а если и убил, то похоронил тайком, так что никто и никогда не нашел тела. А твоя прабабка умерла всего лишь месяц спустя. Какой трагический конец!

Норт долго молчал, прежде чем ответить:

— Знаешь, я, наверное, напишу письмо Гриффинам. Говоришь, миссис Фрили упомянула, что они переехали в Бостон? — Кэролайн кивнула, уперлась лбом в плечо мужа, вдохнула его запах и позабыла обо всем.

— Бог мой, — пробормотал Норт, уже гораздо позже, когда наконец снова был в состоянии связать хотя бы два слова, — Ты даришь мне видение рая на земле, Кэролайн.

— Никогда не забывай об этом, Норт Найтингейл, — предупредила она. — Как бы я хотела, чтобы могила короля Марка действительно оказалась такой же настоящей, как наследство Уиндемов! Подумать только, Уиндемы сумели по древним книгам и неверным следам найти путь к спрятанному сокровищу!

— Сожалею, милая, но, скорее всего, это просто фантазии оскорбленных мужчин, и ничего больше.

— Хорошо же ты думаешь о своих предках! Нет, я действительно надеялась, что твоя прабабка была верна мужу. Теперь, кажется, сомнений нет.

— Сомнений нет… Но, может, были какие-то причины? Кто знает?

Кэролайн изо всех сил зажмурилась и сцепила зубы. — Кэролайн, расслабьтесь же, прошу вас. Я не причиню вам боли, просто проверю кое-что. Норт, отойдите, если, конечно, не желаете занять мое место.

Норт отступил и молча наблюдал, как доктор Трит осматривает его жену. Доктор не поднял ее ночную сорочку, просто сунул руки под одеяло и тонкий батист, а потом, выпрямившись, объявил:

— Живот плоский и мягкий, но я вынужден проверить, как там внутри. — И прежде чем Норт начал задыхаться от гнева, доктор Трит встал и велел сестре:

— Принеси горячую воду и мыло, Бесс, да побыстрее.

— Мне это не нравится, — пожаловалась Кэролайн.

— И мне тоже, дорогая, но, как я уже сказал, ничего не поделаешь. Приходится осматривать всех беременных пациенток. Я постараюсь не сделать вам больно, но для собственного и вашего спокойствия нужно убедиться, что все в порядке. Сначала он пощупал ее груди, и Кэролайн отчаянно пыталась думать о чем-нибудь постороннем. Ей неприятно было само прикосновение пальцев доктора. Эти пальцы, сухие и длинные, проникли внутрь, и Кэролайн почувствовала резкую боль, и хотя он был осторожен и даже нежен, ничего более оскорбительного она в своей жизни не переживала, а когда другая рука нажала на живот, Кэролайн едва не потеряла сознания. Перед глазами все поплыло.

— Ну вот и готово, — объявил доктор Трит, отступая. — Что ж, дорогая, видимо, с вами все в порядке. Ничего страшного, вы вполне здоровы. Придется осмотреть вас еще раз, когда срок будет достаточно большим. А теперь, Норт, спустимся вниз, пока Бесс помогает вашей жене одеться.

— Это было ужасно, — простонала Кэролайн, когда мужчины вышли.

Бесс, нахмурившись, помогла Кэролайн встать с постели.

— Вас не затошнило?

— О нет, просто ужасно смутилась. Я знаю, это глупо, ведь он доктор, но все равно невыносимо. Спасибо за то, что помогли мне, мисс Трит.

— Ну конечно, он доктор, — улыбнулась Бесс все еще багровой от стыда Кэролайн и вручила ей сорочку и чулки.

Дачесс пребывала в угнетенном состоянии духа. Она обыскала каждый клочок местности, о которой рассказывала Кэролайн, но не нашла ничего, ни малейшего следа. Вздохнув, она положила в рот кусочек бланманже и сказала:

— Конечно, прошло столько лет! И так много людей здесь побывало, и каждый считал, что сможет отыскать сокровище. Если бы только твой прадед, Норт, написал поточнее, где нашел этот несчастный браслет!

— Мне очень жаль, Дачесс, но поверьте, этот несчастный браслет никогда не существовал, а если и существовал, наверняка не имел ничего общего с королем Марком.

Граф погладил жену по руке:

— Ты пыталась, как могла, душечка. Большие часы, хрипевшие так, словно проглотили лягушку, пробили семь раз.

— Как я ненавижу звук этих часов! — поежилась Элис. — Они всегда так противно скрипят?

— Сколько я себя помню. Я уже говорил Кэролайн, что если эта проклятая штука когда-нибудь сломается, я вышвырну их в мусорное ведро, — ответил Норт.

— А мне нравится их бой, — вмешался Оуэн. — Словно сильно простуженный король пытается отдавать приказы. Кэролайн, засмеявшись, покачала головой.

— Все вы неисправимые романтики и наделены чересчур живым воображением. По-моему, их просто нужно смазать.

После роскошного ужина, состоявшего из тушенной в пиве говядины, пирога с анчоусами, жареной баранины с белыми бобами, бесчисленных салатов и бланманже с миндальными пирожными на десерт, граф и графиня объявили, что в среду уезжают в Лондон. Кэролайн искренне расстроилась. Она полюбила Дачесс и подружилась с ней и с ее невыносимым мужем, позволявшим себе говорить все, что хотел сказать, немилосердно дразнившим жену и тут же не стеснявшимся целовать ее при всех… Кроме того, он обладал блестящим остроумием и был очень занятен, хотя и не так, как Норт, конечно, но все же часто заставлял ее улыбаться.

— Иди сюда, — позвал Норт этим же вечером, в тишине их спальни, — посиди у меня на коленях. Не могу видеть тебя расстроенной. Вот так, милая, лицом ко мне.., ах, как я люблю, когда ты рядом… Он начал целовать жену; нетерпеливые руки уже стягивали с нее халат и ночную сорочку, а ладони ласкали обнаженную грудь.

• Предыдущая
• 74/91
• Следующая