Наследство Уиндемов - Коултер Кэтрин - Страница 57

• Предыдущая
• 57/75
• Следующая

Марк усмехнулся, бросив на своего конюха кислый взгляд, и повел Стенли с конюшни.

Он уже подъехал к аббатству, но ни Тревора, ни Джеймса нигде не было видно. Где этот проклятый босяк? И где Джеймс? Марк вдруг поймал себя на том, что всматривается в лощину в поисках старого дуба с колодцем. Не хватало еще начать поиски девятиликого Януса! Хорошенький ключ! Зачем понадобилось составлять такую белиберду, по которой ни о чем невозможно догадаться.

И вдруг он заметил одинокую женскую фигурку, бредущую по дороге из Чейза. Урсула! Он направился к ней.

— Доброе утро, кузина, почему пешком?

— Сегодня такой чудесный день, прогуляться пешком — одно удовольствие. Верхом я постоянно боюсь свалиться с лошади, поскольку хочется увидеть все поближе — каждую травинку, цветок. Вы не заметили, кузен? Листва на деревьях сегодня кажется особенно чистой и зеленой. Не день, а сокровище! Здесь у вас так часто идут дожди, милорд, гораздо чаще, чем у нас дома. Хотя и в Балтиморе климат не очень здоровый. Моему отцу он совсем не нравился. Марк усмехнулся.

— Ты скучаешь по дому, Урсула?

— Да. Но ведь Англия тоже мой дом, раз папа родился здесь. Чейз-парк — это восхитительное место. В Америке совсем нет таких старинных дворцов. Конечно, и у нас есть большие имения, но все они такие новенькие и чистенькие, без всяких загадочных историй. Я имею в виду историю о наследстве Уиндемов.

Марк спешился и зашагал рядом с ней.

— Ты называешь это не сокровищем, а именно наследством. Почему?

— Мама говорит, что это наследство младшего брата. Раз старшему остались все деньги и владения, должно же что-то перепасть и младшему! Она считает, что оно должно было принадлежать ее мужу, а раз он умер, то — ей.

— Понятно, — ответил Марк, готовый чуть ли не аплодировать железной логике Вильгельмины. — Девочка, если здесь и есть сокровище, то принадлежать оно должно прямому наследнику — графу Чейзу. О том же говорит и закон. Извини, моя дорогая, но я не позволю твоей маме наложить на него ручки. Тревор с Джеймсом, должно быть, уже здесь?! Почему я их не вижу?

— Не знаю. Тревор очень торопился уехать, считаясь с желанием мамы. Он не любит расстраивать ее. Что касается Джеймса, то он тоже мечтает отыскать сокровище, но в отличие от мамы не собирается скрывать его от тебя. Я не знаю, как будет правильно и кому оно должно принадлежать по закону, но я бы хотела иметь сокровище.

— Твоя мама, — осторожно заметил Марк, — весьма оригинальная женщина. Она всегда была такой? Урсула кокетливо склонила набок головку..

— Думаю, всегда, но с годами это усилилось. Чем старше становилась я, тем оригинальнее казалась мама. Мне трудно предположить, какой она была в молодости. Ты думаешь, Дукессу задевают ее слова? По ней это незаметно. Или она умеет тщательно скрывать свои чувства? Мама обычно забывает о том, что сказала сгоряча, хотя такие странные вещи, конечно, трудно забыть.

— Дукесса слишком интеллигентна, чтобы опускаться до уровня взаимных оскорблений. Но как просто все у твоей мамы! Забыла, и можно начинать сначала.

— Раньше она была помягче. На нее плохо повлияла смерть нашего соседа. Это после нее она стала такой нервной. Однажды у нас в гостях он попробовал не очень свежее блюдо и вскоре после этого умер. Мама страшно переживала.

— Но она ведь не любила этого соседа?

— Как ты узнал об этом?

— Посмотри на этот старый дуб. Наверное, он будет постарше тебя, как думаешь?

— Старше меня, Марк? Да он будет старше и тебя, и моей мамы. Он слишком стар даже для дерева. Давай лучше найдем какое-нибудь молоденькое. О да! Я совсем забыла, мистер Сэмпсон сказал, что сегодня приезжает майор лорд Хилтон.

— Мой Бог! Я начисто забыл о его приезде со всем этим переполохом.

— Какой переполох? О чем ты?

— Э.., о кратком визите мисс Гриншоу.

— Я слышала. Тревор с Джеймсом много смеялись по этому поводу. Джеймс сказал, что Дукесса завяжет тебе уши на затылке, Тревор — что ты лишь отстаивал права мужчин. Потом они говорили, будто Дукесса била тебя своим ботинком, и мне это уже совсем не понравилось. Что все это значит, Марк?

— Понятия не имею. Проклятый ублюдок! Прости меня, Урсула, за то, что так выражаюсь в твоем присутствии.

— Все в порядке. Не беспокойся. Мои братья только так и поступают все время. А что это за майор Хилтон?

— Его полное имя — Фредерик Норт Найтингаль, виконт Хилтон. Это один из моих лучших друзей, хотя я и познакомился с ним всего два года назад, во время военной кампании. Мы с ним оказались вместе в засаде на французов. Хочешь знать, что он сказал, когда я пристрелил солдата, шпага которого была всего на дюйм от его спины? Так вот он сказал:

"Не стыдно быть спасенным человеком, в котором ума хватает на большее, чем хвататься за португальскую водку”. Я оставил его в Париже около месяца назад на попечение лорда Брукса.

— Португальскую водку?

— О, я не должен был говорить тебе этого. Так называют шлюх в южной Португалии.

— Но, Марк, я никогда ничего не узнаю, если все будут скрывать от меня. Это даже скучно, все будут лишь смеяться надо мной. А что, этот твой друг, он так же хорош собой, как и ты, Марк?

— Вовсе нет. Норт очень скучный, почти никогда не улыбается и очень много думает. Он даже не любит хорошей погоды и наверняка не оценил бы этот превосходный ясный день, которым мы с тобой так восхищаемся. Он предпочитает бродить по скалам под небом, затянутым темными тучами. С ним надо быть очень осторожным, потому что ему все видно лучше других. Я очень люблю его!

Она рассмеялась и взяла его за руку. Он тут же шутливо заметил:

— Только не вздумай когда-нибудь ваять меня за руку при Дукессе. Она — большая собственница и ревнивица и может перерезать мне горло, если заметит подобное, а я еще слишком молод, чтобы отправляться на тот свет. Тебе так не кажется?

— О, не очень ли ты боишься ее, Марк? Дукесса не похожа на злую и коварную королеву, она благородная леди и не способна на низкий поступок.

— Ax, ты ничего не знаешь о ней, Урсула. Видела бы ты, как она орудует хлыстом и уздечкой, а ее ботинок… Твои братья говорили совершенную правду, она побила меня им. Села прямо на дорогу, стащила его с ноги и принялась колотить по мне. А как она кричала! Я думал, в нее вселился злой ирландский дух Бэнши, и ожидал, что после уздечки, хлыста и ботинка последует пистолетный выстрел. Меня спасло лишь то, что она не носит пистолет при себе, иначе быть мне уже в могиле.

Урсула звонко рассмеялась, выдернула свою руку и побежала вперед, крича на ходу:

— Наверняка ты заслуживаешь всего этого, Марк! Ты провинился перед ней. Мне очень понравился вон тот ручеек вдали, я побегу к нему. Пожалуйста, не говори моей маме, что видел меня.

Чувствовал ли он себя еще когда-нибудь столь беззаботным и молодым? Смеялся ли так безудержно? Да. Но в тот день, когда погибли его младшие кузены Чарли и Марк, он утратил свою юность. Снова сев в седло, он развернул Стенли назад к Чейзу.

Когда он вошел в холл, там была непонятная суматоха. Слуги носились взад и вперед, а его друг Норт Найтингаль, стоя на нижней ступеньке лестницы, держал на руках Дукессу. Она была без сознания или.., мертва? Вскрикнув как сумасшедший, Марк кинулся к ней.

Марк просто обезумел от беспокойства. Ему передались ее боль и страх. Стараясь придать голосу больше мягкости, он спросил:

— Скажи мне все, что ты помнишь, Дукесса. Что ты делала, кто был с тобой, прежде чем ты упала с лестницы?

— Я шла завтракать, Марк. На лестнице, точнее сбоку, вдруг что-то мелькнуло. Я повернулась. А дальше ничего не помню. Очнулась я на руках у этого странного джентльмена, с лицом белее, чем известка на стенах.

— Этот джентльмен с белым лицом — лорд Хилтон. Я забыл предупредить тебя о его приезде. Полагаю, ты ему польстила, назвав странным.

Марк старался говорить шутливым тоном, но внутри у него все переворачивалось от страха за жену. В первые секунды она показалась ему совершенно безжизненной. Дукесса застонала, и до него дошло, что он слишком крепко сжимает ее руку.

• Предыдущая
• 57/75
• Следующая