Розовая гавань - Коултер Кэтрин - Страница 28

• Предыдущая
• 28/64
• Следующая

— То, что она тебе дала, отравит дьявольскими видениями твой сон, брат мой. Ты взалкаешь женской плоти, и сие развратит тебя.

Гастингс с большим трудом удержалась, чтобы не прибить настоятеля. Если бы он сам корчился от зубной боли, снес бы он ее безропотно или бы рискнул принять от нее лекарство, обрекая себя на дьявольские видения?

— Идем отсюда, — позвал ее Северн, — ты ничем не поможешь этому брату. Не спорь. Брат — член ордена и обязан выполнять устав.

Он потащил жену за собой, а Гастингс все оглядывалась на несчастного, прижимавшего к щеке ладонь.

— Я не хочу будоражить несчастных братьев. Давай полежим рядом, как брат с сестрой.

Они начали устраиваться на ложе в отведенной для них келье, но не успели еще завернуться в одеяла, как из зала донесся вопль.

Северн, только собравшийся погладить жену по груди, вскочил и с мечом в руке бросился на крик.

Гастингс, закутанная в одеяло, вышла следом и увидала несчастного монаха, скрючившегося на каменном полу. Он громко стонал, зажимая рот окровавленными руками. Над ним склонился настоятель, который держал выдранный зуб и злорадно увещевал:

— Ну, вот и все. Перестань ныть!

— Я могла бы остановить кровотечение, — прошептала Гастингс мужу на ухо.

— Нельзя. Если ты попытаешься что-то сделать, настоятель впадет в религиозное исступление. Идем спать. Теперь светает рано. Хорошо бы кончился дождь, а то противно здесь оставаться.

На рассвете Северн разбудил ее поцелуем в висок. Гастингс нежно погладила мужа по лицу, прошептав:

— Я рада, что ты оставил меня с собой.

— Только у нас, к сожалению, нет времени для должной благодарности.

Спустя час они покинули аббатство Вигама, и Гастингс в последний раз оглянулась на мрачное сооружение. Даже при дневном свете оно выглядело не менее зловещим.

— Интересно, а в монастыре еще более неуютно?

— Бенедиктинцы находят удовольствие в умерщвлении плоти, — заметил Гвент.

— Пусть себе гниют на корню. Вряд ли это угодно Господу, хотя кто знает?

Табару стало легче, он даже насвистывал и рассыпался в благодарностях перед Гастингс.

— Мальчишка, — пробурчал Северн. — Такие быстро разгораются и кричат о своей любви, чтобы так же быстро остыть. Нужно прижать его, как следует, чтобы не заглядывался на тебя. А если окажется упрямым, займись им всерьез.

Гастингс засмеялась и похлопала мужа по руке.

— Слава Богу, он не разрушил чудо, — тихо произнес Гвент.

Ему не доводилось видеть, чтобы хозяин так просто вел себя с женщиной. Он и с мужчинами-то всегда разговаривал отрывисто и сурово, а теперь то и дело смеялся, что уже казалось чудом. И его люди несказанно этому радовались.

На пятый день они добрались до Йоркшира и от Лидса направились на восток, к городу Хоуксмеру, расположенному на побережье, возле которого стоял Лэнгторн. Гастингс радовалась, что скоро увидит замок мужа, и беспокоилась о матери Северна. Бедняжка. Недуг, поразивший рассудок, ужасен тем, что при нем нет ни ран, ни лихорадки, ни сломанных костей. Для Гастингс он оставался тайной и оттого внушал ей страх и опасения.

Замок Лэнгторн, построенный на невысоком взгорье в устье реки, выглядел ужасно старым, а черные валуны стен казались беспорядочной кучей, некогда сваленной посреди поля. В стенах сияли громадные дыры, поля были убогими и запущенными, а люди — голодными и заморенными. Гастингс знала, что Северн женился на ней, чтобы восстановить родовое гнездо, но такого она не ожидала и радовалась, что приехала сюда раньше намеченного срока. Ведь предстоит длительная работа, прежде чем Лэнгторн обретет былой вид.

Когда-нибудь он перейдет к их детям, и ей не хотелось, чтобы им достались руины.

Свекровь оказалась в замке. Люди, посланные сэром Роджером, разыскали ее на дереве. Она болтала в воздухе голыми ногами и, хохоча, махала им.

— Простите, милорд, что нам потребовалось целых три дня, — бубнил сэр Роджер, чрезвычайно довольный собою.

Он поразил Гастингс своим ростом и худобой, его ноги казались тоньше ножек обеденного стола в зале Лэнгторна, руки постоянно находились в движении. То ли он всегда такой нервный, то ли нервничает из-за Северна? Ведь еще неизвестно, как хозяин отнесется к его нерасторопности.

— Она сейчас нормальна?

— Вроде бы. Как я уже сказал, она хохотала и махала руками, потому нам и удалось ее обнаружить. Кому бы пришло в голову обшаривать все деревья в округе?

— Северн, я могу повидаться с ней?

— Да. Сэр Роджер, эта дама — моя жена. Миледи Гастингс.

— Миледи, у вас странное имя.

— Зато отличное, сэр Роджер. И когда вы его произносите, то можете не сомневаться, что обратились именно ко мне.

— Вполне согласен с вашим утверждением, однако не понял, что вы хотели этим сказать.

— Она всегда так, — заметил Северн, похлопав жену по руке.

— Я что-то не вижу Триста, милорд, — сказал сэр Роджер. — У него все хорошо?

— Когда мы уезжали, эту чертову куницу не смогли разыскать. Наверняка бегает по лесу, может, нашел себе подружку.

Вслед за мужем Гастингс поднялась по узенькой лестнице, ведущей туда, где сэр Роджер поместил больную. Он сам якобы нуждался в более просторной комнате и не постеснялся занять хозяйскую спальню. Сэр Роджер утверждал, что новое помещение очень уютное и вполне ей подходит.

«Подходит, как бы не так», — изумилась Гастингс, оказавшись в узкой темной каморке. Здесь воняло мочой и прогнившей соломой, на полу валялись остатки еды и экскременты. От растерянности она не сразу заметила фигуру женщины, прижавшейся к каменной стене.

— Мама, — произнес Северн, не двигаясь с места. Женщина лишь тряхнула головой.

— Кто это? — спросила она, указывая на Гастингс. — Зачем ты пришел сюда с этой девушкой?

— Это моя жена. Ее зовут Гастингс.

— Я не так глупа и помню. Богатая невеста, на которой тебе пришлось жениться, чтобы спасти нас.

— Верно. Я рад, что ты не забыла. Как ты себя чувствуешь?

— Я? Чувствую? Ты ослеп? Взгляни на мои ноги. Они ужасно болят. Сучка, с которой живет сэр Роджер, вынудила меня бежать из замка, и я неделю пряталась в лесу, пока не решилась привлечь внимание людей, отправленных на поиски. Пришлось влезть на дерево, чтобы не растерзали дикие звери. Люди сказали, что ищут меня. Видно, сучка испугалась, что я умру, и тогда сэр Роджер на нее разозлится. Взгляни на мои ноги. Никому здесь нет дела до моих ног!

— Мне есть дело, мадам, — вмешалась Гастингс и обернулась к мужу. — Пусть кто-нибудь принесет ящик с травами. Можно поговорить с твоей матерью, Северн?

Тот колебался, не сводя глаз с больной.

— Если начнется припадок, я сумею с ней управиться, — сказала Гастингс и приказала толстой женщине, стоявшей у них за спиной:

— Принеси горячей воды, ванну для купания и много полотенец.

— Да, миледи.

— Одна из тех женщин, которых ты назначил присматривать за матерью, Северн?

— Ну да. Невероятно, как ей удалось разжиреть за столь короткий срок. Если что-нибудь понадобится, крикни, я буду в зале, хочу потолковать с сэром Роджером и во всем разобраться. — Северн огляделся. — Не нравится мне эта каморка. Тут и здоровому недолго свихнуться.

— Безусловно, мы обсудим это позже, милорд. Гастингс уговорила свекровь сесть на грязную лежанку с дырявыми, отвратительно пахнущими одеялами. Увидев ноги больной, она едва не расплакалась от жалости, потом взглянула женщине в лицо, закрытое космами нечесаных волос, и с чувством прошептала:

— Мадам, разрешите о вас позаботиться.

— Когда-то я была такой же миленькой, — сказала женщина, погладив Гастингс по щеке. — Давно это было, тогда был человек, которого я любила. Он похож на того мужчину, который стоял рядом с тобою. Он умер, очень смешно. Ехал пьяный и свалился в канаву с водой. Воды было совсем немного, а он упал в нее лицом и захлебнулся. Разве не смешно?

— Да, наверное. Мужчина, который приходил со мною, — ваш сын. Северн.

• Предыдущая
• 28/64
• Следующая