Клановое проклятие - Ковальчук Игорь - Страница 41

• Предыдущая
• 41/83
• Следующая

– Выпей, – он подвинул его внучке. – Выпей и рассказывай. Что случилось?

Она опорожнила стакан. Поморщилась и встряхнула головой. Капли, сорвавшиеся с тонких прядей мокрых волос, усеяли столешницу.

– Деда, я…

– Ну?

– Можно, я не буду говорить?

– Как это так? – опешил Мэльдор. Помолчал. – Так, успокойся. Расскажи, кто на тебя напал?

– Ты не поверишь.

– Не глупи. Я же твой дед. Ты прекрасно понимаешь, что я всегда буду на твоей стороне. Говори – что стряслось?

– Меня пытались изнасиловать.

– Кто – ты разглядела?

– Да, – девушка порывисто вздохнула.

– Так кто же?

– Деда, это был… папа.

Мэльдор долго молчал. Эмита смотрела в пол, пальцами нервно крутя стакан, и совсем не походила на шутящего человека. Да и какие шутки. Остроты не бросают с таким выражением лица, таким тоном. Она говорила – и сама не могла себе поверить; самой себе не могла поверить, но должна была, потому что не оставалось выбора. Он видел по ее лицу, что больше всего на свете девушка хочет увериться – она не права – и не может.

– Так, – проговорил он медленно, больше всего боясь сейчас запутаться и напортачить. – Давай с самого начала. Ты говоришь, что тебя пытался изнасиловать твой отец, так? – Эмита кивнула головой. – Как я понимаю, не будь ты уверена в том, что это именно он, не сказала бы.

Снова кивок.

– Так, – продолжил Мэльдор. – Вероятность того, что ты имела дело с похожим человеком, ты отбрасываешь сразу?

– Это был папа. Именно папа.

– Еще один вариант – морок. Как думаешь?

– Я не знаю, – Эмита закрыла лицо руками.

Юрист спохватился, подсел к ней поближе и обнял за плечи. Прижал к себе.

– Успокойся, девочка моя. Успокойся. Мы во всем разберемся. И ты, и я – мы оба знаем, что Мэл не способен на изнасилование, и тем более насилие над собственной дочерью. Расскажи мне, как все было. Ну?

– Он пришел домой. Я его не ждала. Я была одна – Майден уехал в поход с друзьями, а Дэннат отправился в клуб, и до утра. Я выглянула, чтоб посмотреть – это был он. Какой-то странный, он не ответил на мое приветствие, и глаза были полузакрыты. Но это был он, несомненно. Как всегда, бросил ключи в кактус, который у нас в прихожей стоит, и попал, как всегда, в нужный нарост, связка зацепилась за колючки – ты же понимаешь, никто б другой так не смог. А потом вдруг кинулся на меня.

Эмиту передернуло, и Мэльдор прижал ее к себе посильнее. Где-то на дне его души бушевала настоящая буря – а что еще может происходить с человеком, чья внучка рассказывает ему ТАКОЕ? Но на поверхности его души царил полный штиль. Профессионал оставался профессионалом даже дома, и нутром Мортимер чуял, как важно не беситься и не упустить ни единой подробности произошедшего. Он не допускал и мысли о том, что Эмита может врать или как-то искажать факты, а значит, был свободен от необходимости присматриваться к ней и пытаться увидеть правду в ее рассказе. Оставался только анализ.

– Папа схватил меня и повалил на пол, – продолжала девушка. Она прекрасно владела собой, и теперь, излагая факты совершенно бесстрастным тоном, казалось, успокоилась и сама. Только трудно было выговаривать слова. Ну да и кому из женщин будет легко в подобной ситуации? – Начал стаскивать с меня одежду. Я сперва была совершенно ошеломлена, потом попыталась сопротивляться, но ты же знаешь, какой он сильный.

– Да. Продолжай.

– Сорвал с меня блузку, сорвал ремень, стянул брючки. Остальное… тоже. Потом повернул меня лицом вниз, завернул запястья к лопаткам. Я, конечно, гибкая, но…

– Продолжай.

– Он прижал мои руки коленом, и я услышала, что он расстегивает ремень. Мне стало дурно, страшно, я рванулась, но куда там… А потом…

– Потом все и произошло?

– Нет. Потом он вдруг отпустил меня, вернее, упал с меня, повалился на пол и стал кататься, что-то рычать, кусать себя за запястья… Это было так страшно… Мне никогда не было так страшно. Я надела брюки, накинула блузку и бросилась бежать. К тебе.

Мэльдор сосредоточенно смотрел на Эмиту.

– Ты видела его лицо?

– Конечно.

– Зрачки были расширены или сужены?

– Ну уж таких подробностей…

– А оттенок кожи?

Эмита в замешательстве пыталась припомнить и описать. Но, естественно, шок ее был настолько велик, что теперь она не смогла бы описать, во что именно был одет Мэлокайн, где уж там говорить о выражении лица или цвете слизистых оболочек.

– Как ты думаешь, он мог быть под действием какого-нибудь наркотика? – высказал Мэльдор.

– Но папа никогда не принимал никаких…

– Я знаю. Следов уколов на его руках ты, конечно, тоже не могла заметить… Я не считаю, что Мэл мог оказаться «под кайфом» по своей воле. Ты не предполагаешь, что твоему отцу могли ввести что-то? Насильно.

Эмита вдумчиво посмотрела на деда.

– Я этого не могу знать. Да и зачем это может быть нужно? Кому?

– Не знаю. Просто прошу тебя помнить о такой возможности. И не торопиться, скажем так, выносить приговор. Тебе нужно успокоиться и прийти в себя.

Девушка передернула плечами.

– Деда, можно, я у тебя поживу немножко? А? Я… боюсь домой возвращаться.

– Да, конечно. Поживи. Поройся в вещах Деборы, может, отыщешь что-нибудь на себя, а завтра я закажу по каталогу. Какой у тебя размер? Ага, запомнил. Не волнуйся, детка. Я просто считаю, что сперва совершенно необходимо выслушать твоего отца. Уверен, он все сможет объяснить, – адвокат ненадолго задумался. – Знаешь, если произошло то, о чем я подумал, в смысле, если здесь действовало то вещество, которое пришло мне в голову, твой отец совершил… скажем так, небольшой подвиг, что не довел дело до конца. Только вот не понимаю, кому это могло понадобиться. – Мэльдор встал и предложил внучке локоть. – Идем, я отведу тебя в спальню.

– Деда, а можно… Можно, я переночую с тобой в одной комнате, а?

– Конечно. Ты ляжешь на нашу с Деборой постель, а я постелю себе на диванчике, – он мягко коснулся белокурых влажных завитков на голове Эмиты, надеясь ее успокоить. – Я все прекрасно понимаю.

У него имелось в запасе некоторое количество седативных средств, действующих и на Мортимеров, он сделал внучке укол, уложил ее на двуспальное супружеское ложе и с облегчением убедился, что девочка уснула. Подтыкать ей одеяло тоже пришлось ему – измученная, она отключилась практически мгновенно.

А вот он, устроившись на неудобном диване, понял, что ему предстоит еще одна бессонная ночь. И вовсе не из-за дивана. Просто чутьем юриста, которое никогда его не подводило, Мэльдор почувствовал опасность, и понял – теперь надо спешить все узнать наперегонки с теми, кто пытается сломать Мэлу жизнь. А заодно искалечить его близких.

Убедившись, что Эмита успокоилась, он, вскочив с неудобного диванчика, принялся натягивать штаны. Несмотря на усталость, которая уже давно перешла все пределы, Мортимеру хотелось действовать, и справиться с этим желанием он не мог. Впотьмах трудно было разобрать, где валяются носки, но зажигать свет он опасался – вдруг проснется Эмита? Девочке надо как следует отоспаться, утро вечера мудренее, может, завтра она уже не будет так остро воспринимать случившееся.

Носки все-таки удалось найти под креслом. Стараясь кряхтеть потише, Мэльдор выполз из-под него и закончил одеваться. Потом, ступая на носках, выбрался из комнаты и спустился по лестнице. В первый момент ему пришла в голову мысль воспользоваться порталом. Он перебрал все за и против. Сил, имеющихся у него в распоряжении, должно было хватить только на один портал, только в один конец. А вот как вернуться обратно?

Решившись, он поднял трубку видеофона и заказал такси к дому Мэлокайна. Потом прижал к груди ладонь и, ощутив, что артефакт под рубашкой нагрелся, поставил портал. Подобные действия не противоречили закону, хотя в городе их следовало применять осторожно. Магическую ткань любого города, в особенности столицы, пронизывало множество стационарных порталов, слишком частое использование пространственной магии могло нарушить их работу.

• Предыдущая
• 41/83
• Следующая