Время любить - Козлов Вильям Федорович - Страница 44

• Предыдущая
• 44/150
• Следующая

Услышав, что девочки против, Валера утроил свои усилия и красноречие. Даже немного пофилософствовал на тему человеческого доверия и отношений: мол, если кому не понравится у них, всегда можно уйти – метро напротив, рядом стоянка такси. У них, разумеется, есть свои «тачки», но сегодня такой день, что лучше обойтись без машин…

Оля не понимала свою подружку: Ася мило улыбалась Валере и как будто склонялась поехать к ним. Такое уже случалось с ней и раньше. Оле она так объясняла свои опрометчивые поступки: дескать, по натуре она добрая, ей трудно людям отказывать, и потом, она оптимистка – верит, что хороших людей на свете гораздо больше, чем плохих… Оля же считала, что в характере Аси есть что-то авантюристическое, ей нравилось рисковать, испытывать судьбу. Она запросто могла с малознакомыми людьми поехать на дачу за город, как тогда в Прибалтику. И надо сказать, что в общем-то с ней ничего такого не случалось: никто ее силой ни к чему не принуждал; как правило, люди, с которыми она была в компаниях, относились к ней прилично, ну а если что и происходило, так она об этом не жалеет…

– Никита, почему не приглашаешь девочек на свой день рождения? – напустился Валера на приятеля. – Сидишь как сыч и молчишь.

– А мне как-то все равно, – честно заявил Никита, потягивая из фужера шампанское.

– Ты что, ослеп? – театрально развел руками Валера и даже закатил вверх глаза. – Нам с тобой впервые в жизни повезло, встретили чудесных девушек, красавиц, а ты будто язык проглотил!

– Поедемте к Валере, – вяло сказал Никита. – Музыка там обалденная. Этот…

– Челентано, Тото Кутуньо, – подсказал Валера.

– Джо Дассен, – вспомнил Никита.

– Никита, поздравляю вас с днем рождения, будьте счастливы, – произнесла Оля и поднялась. – Мне пора.

Валера тоже вскочил со стула, стал уговаривать, пригрозил, что вот сейчас всенародно бухнется на колени…

Поднялась из-за стола и Ася.

– В другой раз, мальчики, – сказала она. – У нас завтра в институте трудный день.

– Хоть телефон-то оставьте, – умолял Валера, заглядывая им поочередно в глаза. А Никита спокойно сидел и посматривал на всех немного повеселевшими глазами, будто рад был, что они отказываются.

– Эх, с таким приятелем только быков за хвост тягать! – бросил недовольный взгляд на Никиту Валера.

– Почему за хвост? – удивилась Оля.

– А за что же еще? – рассмеялся неунывающий Валера. – Поедем, девочки, не пожалеете…

Телефон ему, конечно, никто свой не дал, тогда Валера выхватил из кармана записную книжку, записал свой телефон, вырвал страницу и почему-то протянул Оле.

– Не могу поверить, что мы больше никогда не увидимся, – состроил он печальное лицо.

– Мне действительно двадцать семь… стукнет через полгода, – насмешливо сообщил Никита, проигнорировав отчаянный взгляд приятеля. – Считайте, что я вас пригласил…

Выйдя на Литейный, – Валера и Никита остались в кафе, – Оля насмешливо взглянула на подругу:

– Ты, кажется, уже готова была поехать с ними?

– Валера так красиво расписал: бар, холодильник… А на улице дождь, слякоть, тоска…

– У этого болтуна Валеры на лбу написано, что он включит магнитофон и сразу же будет приставать. Заметила, как у него шныряют глаза? Как две серые мышки.

– А как, Оля, узнать того, единственного? – с грустью в голосе произнесла подруга. – Где он, мой принц? Или они только в старых сказках встречаются?

– Чего захотела – принца!

– Ну тогда Аладдина с волшебной лампой, – рассмеялась Ася. – Или – сейчас модно – с дачей и «Жигулями»…

– А мне никто не нужен, – вздохнула Оля.

Рядом с ними остановились синие «Жигули». Белобрысый парень в кожаном пиджаке распахнул дверцу и любезно предложил:

– Девушки, зачем на дожде мокнуть? Садитесь в мой лимузин, подвезу!

– Нам в Париж, – бросила на него оценивающий взгляд Ася.

– Хоть в Рио-де-Жанейро, – весело откликнулся парень.

«Неужели у нас такой легкомысленный вид, что каждый считает своим долгом заговорить с нами?» – подумала Оля.

Ася с улыбкой поблагодарила парня за проявленную галантность, и они пошли дальше, к Невскому. Парень еще какое-то время медленно тащился на машине сзади, потом ему стали сигналить, и он с огорченным видом укатил.

– Не грусти, подружка! – рассмеялась Ася. – Транспорт останавливается при виде нас… Мы не будем ждать сказочных принцев – сами их выберем по своему вкусу.

– Куда мы идем? – спохватилась Оля. – Мне ведь в другую сторону!

– Я сто лет не гуляла по Невскому, – сказала Ася. – А что дождь? Прически мы все равно испортили… А Ленинград осенью прекрасен. Как это у Пушкина?

– Пойдем, – улыбнулась Оля, подумав, что какая бы Ася ни была, а с ней легко и весело. Она никогда не унывает и щедро передает свой заряд бодрости другим. Злость на Беззубова прошла, а если Бобриков позвонит, она все ему выскажет… Нашел к кому посылать!

– Красивая ты, Олька, – сказала Ася. – Вон как на тебя мужики оглядываются…

– Ладно, не прибедняйся… – рассмеялась та. – Тоже мне золушка!

– Да-а, дай мне телефон Валеры, – вдруг вспомнила Ася.

– Зачем? – удивилась Оля.

– На всякий случай, – улыбнулась подруга. – А вдруг пригодится?..

Вадим Федорович никак не мог начать новую главу: садился за пишущую машинку, сосредоточенно смотрел на чистый лист, где сверху было отпечатано: «Глава тринадцатая», вставал и начинал расхаживать по маленькой комнате, где, кроме письменного стола, стула, узкого дивана и стеллажей с книгами, больше ничего не было. Три шага к окну и столько же к двери. Под ногами пушистый ковер, скорее напоминающий дорожку. Из окна был виден горбатый мост через Фонтанку и краешек Летнего сада. На мост взлетали легковые машины и тут же исчезали в глубокой впадине на асфальте, будто проваливались в преисподнюю. Вроде бы с утра моросил дождь, а сейчас с неба сыпался мелкий снег. Падая на асфальт, он сразу таял. Однако крыши зданий уже побелели. Вот оно, одно из чудес природы: дождь на глазах превращается в снег. Конец ноября, может быть, к Новому году в городе будет белым-бело? Надоели дождливые зимы, когда вместо снега даже за городом лужи.

Работал Казаков с утра до обеда. В это время в квартире никого не было. Оля в институте, сын в отъезде, жена, Ирина Тихоновна Головина, в мастерской. Самое удобное время для работы. Он даже телефон отключал до двух часов. И все равно в Ленинграде работалось плохо, не то что в Андреевке. Здесь невозможно полностью отрешиться от всех проблем. Вчера звонили из бюро пропаганды художественной литературы и просили выступить в пединституте имени Герцена; в Союзе писателей организуется писательская бригада для поездки по области, предложили поехать и ему; редакторша из издательства просила на новую книгу написать аннотацию; позвонили, чтобы зашел в отделение ВААП… И тысяча еще всяких дел и делишек! А в Андреевке ты полностью отрезан от всего, там даже телефона нет. Для работы над крупной книгой, конечно, необходимо быть один на один с ней.

Под ноги попалась кожаная тапка с отгрызенным задником. Жена летом завела сеттера – это его работа. Вадим любил собак, но было жалко видеть, как закисает и жиреет в квартире юркая охотничья собака, которой бегать по болотам да поднимать на озерах уток. Ирина Тихоновна души не чаяла в своем сеттере и даже брала его в мастерскую…

После того случая, когда Вадим Федорович застал ее с чернобородым художником Ильей Федичевым, по-настоящему жизнь не наладилась. Вот уже лет десять они живут каждый своей жизнью, не мешая друг другу. До развода дело так в не дошло, оба решили, что ради детей не стоит этого делать… Но дети уже взрослые, а они продолжают жить под одной крышей… Это не совсем верно: Вадим Федорович больше живет в Андреевке, домах творчества, а теперь вот еще и у Виолетты Соболевой. Странно, в пятьдесят лет с хвостиком он все время в бегах? В Андреевне, где лучше всего себя чувствует и где великолепно работается, он тоже не хозяин. Григорий Елисеевич Дерюгин во все сует свой нос, иногда дело доходит до ругани. Федор Федорович Казаков всячески спешит примирить их… Дерюгин не разрешает на участке с машиной повозиться, упаси бог, если кто приедет с Казаковым! Ходит надутый как индюк. К глубокой старости стал ехидным, пользуется каждым случаем, чтобы чем-нибудь уколоть, подковырнуть. Только из за отчима Вадим Федорович не покупает в Андреевке другой дом – тот смертельно обидится, если он уйдет из абросимовского дома. Раз дело дошло до того, что Вадим Федорович перешел жить к Супроновичам, так допек его Дерюгин…

• Предыдущая
• 44/150
• Следующая