Двойная рокировка - Чарни Ной - Страница 10

Если я до сих пор вас не убедил, то посмотрите на надпись в центре картины. «Иоганнес ван Эйк здесь был. 1434». Он подписал эту картину как свидетель. Брачным договором является сама картина! А теперь в следующий зал!

Выходя из зала, Барроу попытался смешаться с толпой студентов, но в дверях его крепко взяли под руку.

— Профессор Барроу, нам надо поговорить.

— Я провожу занятие, джентльмены. Буду рад побеседовать с вами в приемные часы.

— Нет, сейчас.

Профессор почувствовал, что в спину ему уперся какой-то твердый металлический предмет.

— Хм, ну ладно.

Барроу поискал глазами охранника, но тот, как и следовало ожидать, куда-то ушел.

— Господа студенты, — чуть нервничая, сказал он. — Сегодня мы закончим пораньше. Продолжим в следующий раз. Можете идти.

Со вздохом облегчения студенты разбежались. Взяв Барроу в кольцо, незнакомцы повели его к выходу из музея.

— Не поднимайте шума, профессор. Вы поедете с нами.

— Позвольте вас приветствовать на вилле Татти во Флоренции, где проходит первая ежегодная конференция Джованни Пасторе по раскрытию преступлений в сфере искусства. Она была организована при совместном участии итальянских и американских следственных органов в честь руководителя Службы защиты исторического наследия, посвятившего свою жизнь этой благородной задаче.

Мне особенно приятно представить вам нашего первого докладчика. Многие из вас знакомы с его научными статьями, но более всего он известен своей практической работой по возвращению похищенных произведений искусства. Именно в этом качестве мы приветствуем его сегодня. Но прежде чем дать ему слово, позвольте сделать небольшое вступление.

Список ученых степеней доктора Габриэля Коффина поистине впечатляет. Он вырос в Шотландии, окончил Йельский университет, где изучал историю искусства, математику и технические дисциплины, получив ученую степень бакалавра гуманитарных и естественных наук. Затем в Институте Куртолда ему была присвоена ученая степень магистра гуманитарных наук за диссертацию по охране произведений искусства, за которой последовала степень доктора философии за диссертацию в Кембриджском университете, посвященную истории хищений предметов искусства, и звание магистра естественных наук, присвоенное ему в Эдинбургском университете за работу по уголовному праву. Прежде чем стать спецагентом отдела по защите культурного наследия итальянской полиции, доктор Коффин работал в Скотленд-Ярде, в отделе искусства и антиквариата.

Доктор Коффин — сын знаменитых родителей, не нуждающихся в представлении. Его отец, Джекоб Коффин, — автор многочисленных популярных книг по истории искусства, среди которых известная во всем мире антология «Искусство западного мира». О его деятельности по сохранению и возвращению произведений искусства, перемещенных во время Второй мировой воины, недавно сняли художественный фильм. Мать Габриэля, Кейти Уильямс, была единственной дешифровальщицей немецких секретных кодов во время Второй мировой войны.

Габриэль Коффин читал лекции во многих странах Европы и Северной Америки, причем всегда на языке принимающей стороны. В настоящее время он живет в Риме и является экспертом по страхованию произведений искусства, а также независимым консультантом по расследованию преступлений в сфере искусства. Он продолжает заниматься научной работой и читает свои увлекательные лекции, которые пользуются неизменным успехом во всем мире. Сегодня доктор Коффин расскажет нам, как при его деятельном участии был найден похищенный рисунок Микеланджело. У него в запасе множество подобных историй, и мы рады, что он оказал нам честь, приняв участие в работе конференции. Прошу приветствовать доктора Габриэля Коффина.

Зал взорвался аплодисментами. Коффин подошел к трибуне.

— Добрый вечер, дамы и господа. Рад подтвердить, что все сказанное обо мне чистая правда. Однако доктор Плесц забыла упомянуть, что я являюсь лауреатом Нобелевской премии по химии и обладателем уникальной коллекции забавных штопоров. Однако я отвлекся от темы, еще не начав доклад. Это не предвещает ничего хорошего. Итак, начнем.

Сначала мне хотелось бы рассказать об одном преступлении, поставившем правоохранительные органы в тупик. Это позволит продемонстрировать мои приемы следствия. Они доступны каждому, но, к сожалению, пользуются ими немногие. Я имею в виду наблюдательность — умение видеть, а не просто смотреть. «Копай глубже!» — вот мой девиз. Наблюдение с последующим логическим умозаключением ведет к решению проблемы. Сейчас вы в этом убедитесь.

Позвольте рассказать вам о самом дерзком преступлении века в сфере искусства. А потом мы вместе его раскроем.

— Могу я узнать, куда вы меня везете?

Профессор Барроу сидел между двумя джентльменами в костюмах. Третий вел черный «лендровер» по мокрым улицам Лондона, которые совсем недавно были залиты солнцем.

— Наш хозяин хочет поговорить с вами.

Барроу фыркнул, как заглохший мотор.

— Довольно идиотский способ вести дела. Для этого у меня есть приемные часы. Они указаны на двери моего кабинета…

— Наш хозяин живет по своему расписанию. Вам придется с этим смириться! — отрезал незнакомец, не поворачивая головы. Его спутники были столь же необщительны.

Барроу никак не мог понять, куда они едут. Покинув центр города, машина двинулась в южном направлении, переехала через мост, оставив позади Воксхолл, и стала петлять в какой-то промышленной зоне.

— Вам повезло, что я человек незлой. Я не буду подавать на вас в суд или бить вам морду, хотя стоило бы.

— Не смешите, профессор.

— Ну что ж, хорошо.

Скрестив руки на груди, Барроу не проронил больше ни слова, пока они не подъехали к большому складскому зданию.

— Выходите, — скомандовал один из мужчин, сжав как клещами руку профессора.

Коффин посмотрел на раскинувшееся перед ним море лиц.

— Бостон, штат Массачусетс, тысяча девятьсот девяностый год. В половине второго ночи, как раз после беспорядков в День святого Патрика, в боковую дверь особняка в венецианском стиле, где располагался Музей Изабеллы Стюарт Гарднер, постучали двое мужчин в полицейской форме и заявили, что ищут зачинщиков беспорядков.

В нарушение музейных правил два дежуривших охранника их впустили. Им тут же надели наручники, заклеили рты скотчем и заперли поодиночке в подвальных помещениях. Никакого оружия при этом не применялось. Позже охранники дали следующие описания грабителей.

Грабитель номер один — белый мужчина чуть старше тридцати, рост пять футов семь-десять дюймов, среднего сложения, глаза темные, волосы черные короткие, черные блестящие усы, по виду фальшивые, квадратные очки в золотой оправе, тоже, вероятно, бутафорские. Грабитель номер два — белый мужчина лет тридцати — тридцати пяти, рост чуть больше шести футов, вес сто восемьдесят — двести фунтов, глаза темные, волосы черные средней длины, черные блестящие усы, по виду фальшивые, без очков.

Вы тоже, вероятно, считаете, что усы и очки были ненастоящими, однако не торопитесь. Воры забрали вполне определенные картины, оставив без внимания работы Фра Анджелико, Тициана и Рафаэля, имеющие большую ценность. Зато они умыкнули «Концерт» Вермеера, «У Тортони» Мане и «Бурю в Галилейском море» Рембрандта, а также пять картин Дега и китайскую бронзовую чашу. Они попытались открыть витрину, где лежало военное знамя Наполеона, но потерпели неудачу и взамен взяли наконечник древка в виде орла. «Похищение Европы» Тициана, самую ценную картину из всех музейных коллекций США, грабители не тронули.

Музейная сигнализация срабатывала только при внешних вторжениях, а внутри была лишь кнопка сигнала тревоги на столе охранников. Уходя, воры прихватили с собой видеозапись, сделанную камерой наблюдения.

Грабители находились в музее с половины второго до без четверти трех ночи. Стоимость похищенного составила около трехсот миллионов долларов. Однако эта сумма весьма приблизительна и могла быть значительно меньше или больше в зависимости от покупателя и состояния рынка.