Жди до полуночи - Кренц Джейн Энн - Страница 54

• Предыдущая
• 54/73
• Следующая

Через несколько секунд звук шагов замер. Преследователь оказался в замешательстве: жертва вдруг словно растворилась в воздухе. Адам ждал, надеясь, что его маленький трюк не спугнет того, кто шел следом. Он весьма рассчитывал на близкое знакомство и интересную беседу. Вот шаги послышались вновь. Теперь человек торопился: должно быть, решил, что жертва просто ускорила шаг и нужно ее догнать.

Хардести терпеливо ждал. Фонарь в конце улицы освещал лишь кусты на углу и наполнял улочку призрачными существами, сотканными из теней листвы. Разглядеть что-либо в трепещущих тенях было практически невозможно. Но сейчас это даже хорошо...

Вот и фигура преследователя. Адам выскочил из своего укрытия и врезался в мужчину с такой силой, что они оба оказались на мостовой. Незнакомец принял на себя основной удар от падения. От неожиданности он выронил некий металлический предмет, который покатился по булыжникам с весьма характерным звуком.

Человек, оглушенный падением, хрипло дышал. Адам вскочил на ноги, быстро нащупал и поднял нож, который выронил незнакомец.

– Не двигайся, – негромко приказал Хардести. – Я вижу, ты пришел с оружием. Думаю, можно догадаться, что ты не собирался приглашать меня выпить в каком-нибудь уютном местечке. Чего же тебе нужно?

Человек, с трудом переводя дыхание, прохрипел:

– Послание. Я просто должен был передать вам кое-что. И не было причин нападать на меня.

– Так говори. Что за послание и от кого...

Хардести осекся. Шаги. Еще один. Адам развернулся навстречу новой опасности, но отодвинуться не успел: за спиной оказалась ограда. Негодяй изо всех сил пнул его ногой, обутой в грубый тяжелый башмак. Адам не смог избежать удара, хоть и подставил ребра вместо живота. Потеряв равновесие, он упал.

– Можешь считать, что послание доставлено. А сейчас будет второе! – И громила занес ногу для нового удара. Извернувшись, Хардести поймал нападавшего за ногу, и тот, крикнув «Ах ты, поганец!», не сумел удержать равновесие и рухнул на землю.

Тем временем первый из нападавших успел прийти в себя, поднялся и шагнул к лежащему Адаму. Тот быстро вскочил и повернулся лицом к новой угрозе. Увидев в его руках нож, негодяй нерешительно замер на месте.

Второй громила с трудом встал на ноги и прохрипел:

– Чего ты ждешь, Джорджи, черт бы тебя драл? Врежь ему хорошенько! Нужно его отделать за то, что он нас так приложил.

– У него мой нож, Барт...

– Это так, – сказал Адам. – Но я все же предпочту пользоваться своим. – Он уронил на землю нож Джорджи и, сунув руку за пазуху, достал свой клинок. Нежно коснувшись тускло блеснувшего лезвия, Адам добавил: – Так мне привычнее.

Это заявление было встречено задумчивым молчанием.

– А ведь мы не подряжались на поножовщину, – неуверенно подал голос Джорджи.

– Точно, – торопливо поддержал дружка Барт. – Ошибочка вышла. Нам заплатили, и мы взялись доставить послание, вот и все дела.

– Тогда почему вы на меня напали? – поинтересовался Адам.

– Заказчик намекнул, что ежели мы вас того... немного отметелим, то вы это... лучше поймете, чего он хочет.

– И кто же этот заказчик? Хромой тип с пышными бакенбардами?

Несколько секунд громилы озадаченно сопели, потом Барт неуверенно спросил:

– А как это вы узнали?

– Не важно. Ну, раз уж мы все выяснили и вы потратили столько трудов, я хочу наконец услышать, чего хочет от меня этот господин.

Джорджи откашлялся и торжественно произнес:

– Вы должны перестать совать нос в некие финансовые схемы, которые вас совсем не касаются. – Адам едва сдержал улыбку. Громила словно отвечал вызубренный урок. – А если вы не послушаетесь и по-прежнему будете лезть, куда вас не просят, то некий дневник окажется в руках журналистов.

– Спасибо, – вежливо сказал Адам. – Вы подтвердили мои подозрения. Теперь я знаю точно, что дневник попал в руки убийцы.

– Убийцы? – испуганно переспросил Джорджи. – Эй, вы что это говорите?

– Тот тип, которой нанял вас, чтобы доставить мне послание, недавно убил человека... А может быть, и двоих.

– Да вы псих, – фыркнул Барт. – Человек, который нас нанял, – он не убийца. Что я, не отличу, что ли? Он деловой человек, за версту видать.

– Я тоже деловой человек, – холодно заявил Адам. – И что с того?

Он чуть подался вперед. Тускло блеснуло лезвие. Секундная тишина – и вот уже Барт и Джорджи улепетывают со всех ног, и стук их башмаков кажется оглушительным в темной пустоте улицы.

«Эдмунд, – шептала Лидия, и в голосе ее звучало отчаяние. – Вы не должны этого делать. Вскоре гнев ваш пройдет, и вы пожалеете о содеянном... Особенно когда узнаете всю правду. Клянусь всем святым, вы ошибаетесь – я невиновна...

Но Дрейк не слушал ее мольбы, покрывая лицо и шею девушки страстными поцелуями. Он был словно пират или мародер, ворвавшийся в город и не знающий пощады. Жертва должна подчиниться – таков закон, и он не желал знать иных правил.

Лидия чувствовала себя беспомощной и бессильной. Что может сделать женщина, распластанная под тяжестью мужского тела? Ярость и страсть оглушили Эдмунда, и он оставался глух к ее мольбам.

Потом, когда разум вернется; он будет сожалеть... он придет в ужас от того, что натворил. Но будет поздно...

Мысли Лидии метались в безуспешных поисках выхода. Что же делать? Она должна спасти себя... себя и его, ибо страдание выпадет на долю Дрейка тоже. Лидия мучительно пыталась найти выход, изо всех сил упираясь кулачками в его широкие плечи...»

Кэролайн отложила перо, перечитала написанное и недовольно поджала губы. Нет, не то. Эдмунд Дрейк не контролирует свои действия. Это, несомненно, придает сцене дополнительное напряжение и страстность, но, с другой стороны, совершенно не в его характере. Вздохнув, Кэролайн решила переписать сцену и уже взяла ручку... но тут послышался стук в парадную дверь. «Надо же, – удивилась она, прислушиваясь, – Эмма и Милли вернулись так рано. Должно быть, спектакль оказался скучным, и они сбежали во время антракта».

Стук повторился. Кэролайн вздохнула и поднялась из-за стола. Похоже, тетушки забыли ключи. На миссис Пламмер рассчитывать не приходится. Она уже приняла свою обычную успокоительную микстуру и удалилась на покой. Теперь можно палить из пушек и петь песни – разбудить экономку не удастся. После того как Кэролайн узнала, что чудодейственная микстура состоит из капель лауданума[1] и солидной порции джина, ее перестал удивлять столь беспробудный сон экономки.

Молодая женщина вышла в прихожую и, прежде чем открыть дверь, заглянула сквозь стеклянную вставку, служащую украшением и средством обзора одновременно. Увидев Адама, тяжело привалившегося к косяку, она испытала настоящий шок.

Торопливо распахнув дверь, Кэролайн прошептала:

– Адам, что вы здесь делаете в такой поздний час?

– Это долгая история, – ответил он.

Кэролайн заметила, каким взглядом он окинул ее, и вдруг вспомнила, что на ней лишь тапочки и ночная рубашка. Она вспыхнула, беспокойство ее все усиливалось. Кэролайн чувствовала, что мужчина, стоящий на пороге, пребывает в состоянии сильнейшего напряжения, и это пугало и тревожило ее.

– Адам. – Она вглядывалась в странно неподвижное лицо. – Я вижу, что-то не так. Скажите же, что случилось?

– Можно мне войти?

– Конечно!

Кэролайн отступила, и, с видимым усилием оторвавшись от косяка, Адам вошел в прихожую. Теперь она заметила, что в движениях Хардести нет той легкости и грации хищника, которая так восхищала ее обычно. Сейчас его крупное тело двигалось с трудом, а под правым глазом наливался кровоподтек.

– Что с вами? Что произошло? – спросила она и сама же ответила: – Я вижу, что вам больно... Вы ранены?

– Мне не помешал бы стаканчик того самого хереса, которым я угощался в прошлый раз, – проворчал Адам, швыряя шляпу на стол в углу. – А еще лучше два стаканчика.

• Предыдущая
• 54/73
• Следующая