Миг бесконечности. Том 2 - Батракова Наталья Николаевна - Страница 62

• Предыдущая
• 62/97
• Следующая

— Не стоит, — произнес он в раздумье. — Поезжай. Если тебе удастся чем-то ей помочь, будет хорошо. Людям ведь надо помогать. Когда-нибудь это зачтется…

— Солнышко мое, пожалуйста, не расстраивайся, — едва не заплакала Катя. — Может, мне все-таки вернуться в Минск? Не это сейчас для меня главное.

— Никто не знает, что сейчас главное, — не согласился он и повторил: — Езжай в Гомель.

— Я прилечу в пятницу! Постараюсь попасть в посольство с самого утра и успеть на самолет! Если… Если, конечно, ты еще этого хочешь, — добавила она неуверенно.

— Хочу, — тихо признался он. — Мне тоже без тебя тяжело. Но, боюсь, ты не успеешь вылететь в пятницу. Самолет в два часа дня. Это нереально.

— Есть другие рейсы! — вспомнила Катя. — Я позвоню в агентство, попрошу билет до Франкфурта через любой другой аэропорт!

— Не стоит суетиться. Лучше сразу бронируй на субботу… Я тебя встречу, — окончательно совладал он с эмоциями. — Ты где сейчас?

— Только что подъехали, — оглянулась на машину Катя, — к деревне, в которой жила осужденная. Хочу поговорить с сельчанами.

— Как дорога?

— Обыкновенная зимняя дорога. Снега не было, так что чистая, укатанная, — попыталась она его успокоить.

— Ты сказала, что плохо спала, — вспомнил Вадим. — Почему? Что-то еще случилось?

— Да нет, просто рядом не было тебя… Помнишь, я как-то говорила о состоянии между небом и землей? Так вот, ты уехал — и я опять оказалась будто без почвы под ногами… Больше ничего не случилось, — постаралась уверить его Катя.

В последнюю секунду она твердо решила, что о позднем звонке какой-то Балай ему пока лучше не знать. В пятницу ей будет не до встречи с этой женщиной. Увидится с Вадимом во Франкфурте — расскажет.

— Хорошо, что ты не одна, — неожиданно сменил тему Надим.

— Ну да, а то был у меня легкий мандраж перед дорогой. Отвыкла далеко ездить. Ты только не волнуйся, все хорошо.

— А за кого мне теперь волноваться? Мартина больше нет. Остались ты, мама да Хильда. Береги себя.

— И ты себя береги. Я сразу прилечу, как только получу визу! Целую тебя. Держись!

— И я тебя целую.

Тяжело вздохнув, Катя вернулась в машине. Венечке, пытавшемуся с помощью навигатора сориентироваться в довольно большой деревне, хватило одного взгляда на Катю, чтобы понять: что-то случилось.

— На тебе лица нет. Кто звонил?

— Умер один хороший человек, — положила она телефон на панель.

— Кто? — напрягся Потюня.

— Ты его не знаешь. В пятницу или в субботу полечу К Германию на похороны. Вот только не знаю, как объяснить Жоржсанд. Поторопилась я с выходом на работу.

— Так и объяснишь. Что она, не человек? А кто умер-то?

— Можно сказать, отец человека, которого я… которого я люблю, — набравшись смелости, произнесла Катя и задумалась.

Впервые она сказала эти слова вслух. Но первым их услышал совсем не тот, кому они предназначались.

«Почему я не сказала о своей любви Вадиму? — заныло сердце. — Это для него сейчас так важно. Такое горе… А я так его люблю…»

— Тогда надо лететь, — поддержал ее Потюня, наблюдая, как, схватив телефон, она снова открыла дверцу машины.

Набрав немецкий номер Ладышева, с которого ей только что звонили, Катя прижала трубку к уху. Автоматический женский голос, судя по всему, оповестил ее, что абонент в данный момент недоступен. Тогда Катя повторила попытку на другой номер. Тот же результат. Отрицательный.

«Жаль… Как жаль, что я ничем не могу сейчас ему помочь… Даже словом…»

В один момент чувство сострадания к Вадиму, к незнакомой Хильде и ее умершему мужу не просто захлестнуло, а затмило сознание: горло сдавил спазм, закружилась голова, ноги перестали держать ослабевшее тело, которое интуитивно принялось искать опору. Вокруг все поплыло…

— …Катя! Катя, очнись!.. Еще нашатырь… — словно сквозь вату в ушах, донеслись до нее голоса.

В нос ударил резкий запах. Кто-то изо всей силы тормошил тело, щеки обожгло чем-то шершавым и холодным.

— Катя, очнись! Катя…

— О! Глаза открыла!

— Надо бы «скорую» вызвать… А где здесь больница?

— В городе. Тридцать километров, — отчетливо прозвучал неприятно-сиплый незнакомый голос.

Взгляд довольно быстро сфокусировался, и она смогла рассмотреть не только склонившееся над ней лицо Венечки, но и незнакомого мужчину в милицейской форме. Неподалеку стоял УАЗик.

— Не надо «скорую», — пошевелила она непослушными губами. — Мне уже лучше. Сейчас, — попыталась она приподняться и только тогда сообразила, что лежит на коленях у Потюни.

Рядом валялась раскрытая аптечка.

Поняв ее намерения, милиционер ухватил Катю за плечи, поставил на ноги, дождался, пока она закрепится в вертикальном положении.

— Как вы себя чувствуете?

От мужчины пахнуло перегаром.

— Спасибо, уже лучше, — отстранившись, Катя перевела взгляд на штанины вставшего следом фотокора. — Только мутит почему-то. А что случилось?.. Авария? Не помню…

— Если бы авария! — отряхивая от снега джинсы, пробубнил Веня. — Стояла с телефоном, через минуту глянул — нет нигде. Выскочил из машины, а ты под дверью лежишь. Сразу растерялся, не понял, что к чему. Хорошо нот, товарищ милиционер мимо проезжал, — заботливо принялся он чистить Катину одежду. — Н-да… Куртка у тебя теперь хоть куда: всю грязь с двери собрала, никакой «Ариэль» не поможет.

— «Тайд» обещал прийти, — попыталась она пошутить.

— Может, все-таки в больницу? — пристально вглядываясь в ее лицо, уточнил Веня.

— Нет, — замотала Катя головой. — У нас дел уйма, и больница в планы никак не вписывается.

— Тогда будем считать, что все это нервы… Значит, так. Теперь я за рулем, а ты рядом, — не терпящим возражений юном заявил Венечка. — Товарищ милиционер меня поддержит.

— Не только поддержу. Рекомендую, — кивнул мужчина.

— А я и не собираюсь сопротивляться, — подняла на него взгляд Катя и улыбнулась. — Спасибо вам за помощь.

Лишь сейчас ей удалось его рассмотреть: за сорок, на полголовы выше Потюни. Упитан, круглое лицо, глубоко посаженные глаза — слегка опухшие или отекшие, похожие на маленькие щелочки. Но взгляд острый, цепкий. Специфика работы, что ли?

— А, собственно, вы здесь к кому? — неожиданно поинтересовался он, глянув на номера. — Из столицы… Каким ветром занесло?

— Да вот, ищем… — начал было Потюня.

— Магазин ищем, — перебила его Катя и посмотрела многозначительно. — Веня, ты нашел его на карте?

— Нету его там, — буркнул тот.

— Странно, зачем вам магазин за тридевять земель от трассы… Обычный сельмаг, — призадумался милиционер. — Вам только магазин нужен или конкретно кого-то ищете? Сами кто такие? Покажите ваши документы, — неожиданно сменил он тон, подступил ближе, дохнул перегаром и пронзил изучающе-неприятным взглядом.

Катя с Веней переглянулись.

— А вы, собственно говоря, кто? — возмутился фотокор. — На каком таком основании я должен показывать вам документы? Или вас не учили, что надо представиться?

— Михаил Кочин, — не скрывая недовольства, назвался милиционер. — Участковый. Ваши документы!

Опыт подсказывал, что перечить представителям правопорядка в такой глуши себе дороже. Запросто арестует — только время зря потеряешь. По сути он прав: имеет право знать, что за визитеры пожаловали на его территорию.

— Хорошо, — согласилась Катя. — Мы — журналисты «ВСЗ». Меня зовут Екатерина Проскурина, это Вениамин Потюня.

— А удостоверения есть?

— Конечно, есть. Подождите минутку, — подхватив со снега аптечку, Катя заглянула в салон и достала из сумочки документы.

Недовольно раздувая ноздри, протянул свои корочки и Веня.

— Все в порядке, — вернул документы участковый и, откашлявшись в сторону, снова спросил: — Так вы по какому делу в наши края?

— По заданию редакции, — буркнул Потюня, открыв дверь машины. — Катя, поехали.

— Могу вас сопроводить, — вдруг услышали они неожиданно любезное предложение.

— Спасибо, мы как-нибудь сами, — мягко отказалась Проскурина.

• Предыдущая
• 62/97
• Следующая