После похорон - Кристи Агата - Страница 34

• Предыдущая
• 34/37
• Следующая

— Надеюсь, я не помешаю Офелии, — галантно сказал он, устраиваясь рядом с ней. — Быть может, вы учили эту роль?

— Я никогда не играю Шекспира. Правда, один раз я была Джессикой в «Венецианском купце». Вшивая роль.

— Но очень трогательная, согласитесь. А знаете, мадам, я сидел вон в той маленькой беседке, надеясь, что вы окажете мне честь и заглянете ко мне туда.

Розамунд с удивлением посмотрела на него.

— Я думала, вы уже уехали.

— Опоздал на поезд. Кстати, сидя в беседке, я рассчитывал на ваш визит.

— Чего ради? Вы же более или менее попрощались с нами всеми в библиотеке.

— Да. Но разве вы лично ничего не хотели сказать мне?

— Нет. — Розамунд покачала головой. — Но зато мне о многом нужно было подумать. Я не очень часто думаю, жаль терять на это время. Но на этот раз дело действительно важное. Я пыталась решить для себя кое-что…

— Это касается вашего супруга? — В некотором смысле да. Пуаро секунду помедлил и сказал:

— Приехал инспектор Мортон. Он расследует дело о смерти миссис Ланскене и хочет услышать от всех вас, что вы делали в день ее убийства.

— Ага, понимаю. Алиби, — весело подхватила Розамунд. Ее очаровательное личико озарилось плутоватой улыбкой. — Интересно, как выкрутится Майкл? Он думает, я не знаю, что на самом деле он в тот день ездил к этой бабе.

— А почему вы так решили?

— Ну, хотя бы по его виду, когда он сказал, что отправляется завтракать с Оскаром. Так небрежно, так между прочим, а кончик носа у него слегка дергался, как всегда, когда он врет. Ну а потом, конечно, я просто позвонила Оскару.

— Боюсь, мистер Шейн не самый верный из мужей? — отважился Пуаро.

Розамунд, однако, ничуть не обиделась.

— Нет, не самый верный, — спокойно подтвердила она. — Но это даже забавно. Я бы не хотела, как бедняжка Сьюзен, быть замужем за мужчиной, на которого другие женщины и не смотрят. Право же, Грег в этом смысле полное ничтожество. Пуаро испытующе смотрел на нее.

— Но, положим, кому-то удастся отбить у вас мужа?

— Теперь уже не удастся. Никуда он не уйдет сейчас, когда у меня в руках денежки дяди Ричарда. Он порядочный юбочник, но на первом месте для него всегда будет театр. Он, знаете, честолюбив и по-настоящему талантлив. Не то что я. Я обожаю сцену, но как актриса ничего не стою, если не считать, конечно, внешности. Нет, теперь, когда у меня есть деньги, Майкл меня ни за что не бросит.

Ее глаза спокойно встретили взгляд Пуаро. Помолчав, она продолжала:

— Я должна принять важное решение на будущее. Майкл еще ничего не знает. — Она снова улыбнулась улыбкой, делающей ее похожей на прелестного лукавого бесенка. — Я проговорилась ему, что не ходила в тот день за покупками, а была в Риджентс-парке. Так у него от ревности вся шерсть дыбом встала.

— Риджентс-парк? — Пуаро, казалось, не понимал, в чем дело.

— Ну да. Я сначала была на Харли-стрит, где живут все эти врачи. А потом пошла в парк просто походить и подумать. Майкл, естественно решил, что уж если меня туда понесло, так не иначе как на свидание с кем-нибудь. Ему это было как кость поперек горла.

Пуаро посмотрел на собеседницу еще внимательнее и вдруг сказал:

— Мне кажется, мадам, вы должны уступить зеленый малахитовый столик вашей кузине.

— С какой это стати? Он мне самой нужен.

— Знаю, знаю. Но вы сохраните при себе мужа, в то время как бедная Сьюзен своего потеряет.

— Потеряет? Вы думаете, Грег удерет от нее с кем-нибудь? Этот рохля?

— Мужей теряют не только так, мадам.

— Вы ведь не думаете… — Розамунд воззрилась на Пуаро с искренним удивлением. — Вы ведь не думаете, что это Грег отравил дядю Ричарда, укокошил тетю Кору и стукнул по голове тетю Элен? Какая чепуха! Даже я знаю, кто все это сделал в действительности.

— Кто же?

— Да Джордж, разумеется. Я знаю, он запутался в каких-то валютных махинациях. Мне говорили мои друзья, которые как раз тогда были в Монте. Наверняка дядя Ричард пронюхал про это и собирался вычеркнуть его из своего завещания.

Розамунд улыбнулась улыбкой мадонны и заключила с полнейшим благодушием:

— Я-то всегда знала, что это Джордж.

Телеграмму принесли около шести часов вечера. Согласно особой просьбе ее не передали по телефону, а прислали с посыльным, и Пуаро, вот уже некоторое время слонявшийся у входной двери, выхватил ее у Лэнскомба, как только тот взял ее из рук парнишки с телеграфа.

Он вскрыл телеграмму с несколько меньшей, чем обычно, аккуратностью. В ней было два слова и подпись.

Пуаро испустил глубочайший вздох облегчения, после чего извлек банкнот достоинством в фунт стерлингов и вручил его совершенно обалдевшему от столь неслыханной щедрости мальчишке.

— Бывают моменты, — пояснил он Лэнскомбу, — когда экономия неуместна. — Уже выходя из холла и направляясь в кабинет, где, как сообщил ему дворецкий, обосновался инспектор Мортон, Пуаро вдруг вновь обернулся к старому слуге:

— Не припомните ли, какими были первые слова миссис Ланскене, когда она приехала сюда в день похорон вашего хозяина?

— Прекрасно помню, сэр, — охотно ответил старик, и лицо его просветлело. — Мисс Кора… прошу прощения, миссис Ланскене, но я про себя всегда называю ее мисс Корой…

— Вполне естественно.

— Так вот мисс Кора сказала мне: «Хэлло, Лэнскомб. Много прошло времени с тех пор, как вы, бывало, приносили нам пирожные в наши шалаши». У всех детей были свои, как они их называли, шалаши близ изгороди в парке. Летом, когда в доме устраивали званый обед, я обычно приносил молодым господам туда несколько пирожных. Мисс Кора, сэр, всегда любила покушать.

Пуаро кивнул в ответ, отправился в кабинет и молча протянул Мортону телеграмму. Тот прочел ее.

— Ничего не понимаю.

— Пришло время рассказать вам все.

— Давно пора! Я не могу больше тянуть. Этот парень, Бэнкс, все твердит, что он отравил Ричарда Эбернети, и хвастается, что нам нипочем не догадаться, как он это сделал. И почему это, когда речь идет об убийстве, всегда найдется кто-нибудь, кто будет с пеной у рта доказывать, что убийца — это он?

— Это, вероятнее всего, продиктовано желанием уклониться от всякой реальной ответственности, связанной с жизнью в реальном мире. Так что дело, возможно, кончится возвращением в клинику Форсдайка.

— Неужели это действительно он, Пуаро? Джилкрист рассказала нам то же, что и вам, и это совпадает со словами Ричарда Эбернети о его племяннице. Но я как-то не могу представить себе эту женщину в роли убийцы. Правда, она пойдет на все, чтобы выручить мужа…

— Я расскажу вам…

— Да, да, расскажите мне все. И, ради всего святого, сделайте это поскорее!

На этот раз Пуаро собрал всех в большой гостиной. Оглядев присутствующих, он начал слегка напыщенным тоном:

— Вот уже второй раз я объявляю о своем отъезде. Сегодня утром я назначил его на двенадцать часов дня. Сейчас я говорю, что уеду в девять тридцать вечера, иными словами, сразу после обеда. Я уезжаю, потому что мне больше нечего здесь делать.

— Это я мог бы сказать ему с самого начала, — проворчал Тимоти, явно желая, чтобы Пуаро его услышал. Но тот невозмутимо продолжал:

— Я приехал сюда, чтобы разгадать загадку. Теперь она разгадана. Позволю себе остановиться на нескольких моментах, к которым привлек мое внимание превосходнейший мистер Энтуисл.

Во-первых, скоропостижно умирает Ричард Эбернети. Во-вторых, после похорон его сестра Кора Ланскене говорит: «Ричарда убили, не так ли?» В-третьих, от руки убийцы погибает сама миссис Ланскене. Возникает вопрос: не связаны ли друг с другом эти события? Далее: мисс Джилкрист, компаньонка убитой, заболевает, отведав кусок свадебного пирога, начиненный мышьяком. Не является ли это следующим звеном в цепи связанных между собой происшествий?

Как я уже говорил вам сегодня утром, в ходе моих расследований я не обнаружил абсолютно ничего подтверждающего подозрение, что мистер Эбернети был отравлен. Точно так же я не обнаружил ничего со всею несомненностью доказывающего, что он не был отравлен. С прочими звеньями цепи дело обстояло яснее. Кора Ланскене, безусловно, задала свои сенсационный вопрос. Это подтверждают все. Точно так же несомненно, что на следующий день сама миссис Ланскене была убита. Рассмотрим четвертое из интересующих нас событий. Водитель почтового автофургона утверждает, хотя он и не решился бы поклясться в этом, что не доставлял в коттедж посылку со свадебным пирогом. А значит, сверток был принесен туда кем-то другим, и, хотя мы не можем исключить причастности к этому делу некоего «неизвестного», прежде всего следует заняться теми, кто был там, на месте, и имел возможность подбросить пирог. Это, разумеется, сама мисс Джилкрист; Сьюзен Бэнкс, приехавшая в тот день на предварительное следствие; мистер Энтуисл — да, мы должны включить и мистера Энтуисла, ибо он тоже присутствовал, когда Кора произнесла свою роковую фразу! — а также некий мистер Гатри, художественный критик, и монахиня или монахини, забредшие утром за пожертвованиями.

• Предыдущая
• 34/37
• Следующая