Хеппи-энд не предвидится? - Хок Гарриет - Страница 4

Когда тромбонист через семнадцать минут закончил композицию на той же ноте, с которой и начал, Джекки вскочила и восторженно захлопала в ладоши. Она топала ногами и даже сделала то, чего не делала со школьных времен – свистнула в два пальца.

Она медленно убрала со лба прядь волос и улыбнулась.

– Это фантастика! – выдохнула она и обессиленно рухнула на стул. – Это лучшее, что я когда-либо слышала. – Она схватила бутылку с пивом и сделала большой глоток.

В это время на левой сцене появился неприметный человек и занял место за роялем, с которого была снята крышка, что позволяло видеть струны и молоточки. И это придавало инструменту особое звучание.

– Пианист называет себя Арт Рубинстоун, – рассказывал Декстер. – Конечно, это не настоящее его имя. Таким образом он доказывает свое преклонение перед знаменитым пианистом Артуром Рубинштейном. Арт и сам мог бы сделать великолепную карьеру в лучших концертных залах мира, но остался верен джазу.

Арт Рубинстоун играл почти полчаса. И все это время царила полная, почти благоговейная тишина. Еще секунду после последнего аккорда не было ни звука. Слушатели сидели как зачарованные и не решались вздохнуть. Затем раздался шквал рукоплесканий.

Джекки бросилась Декстеру на шею.

– О, – задохнулась она. – Это просто какое-то сумасшествие!

Декстер кивнул.

– Вот видишь, я тебя не обманул, – произнес он и мягко притянул ее к себе.

Ее больше не раздражало, что он опять перешел на «ты». Она была в таком настроении, что хотела обнять весь мир.

– Я так тебе благодарна, что ты привел меня сюда, – заявила она и поцеловала его в щеку.

А зал безумствовал. Люди влезали на стулья, со столов летели стаканы. Все выкрикивали имя Арта и топали ногами. Казалось, что рухнут стены. Все успокоились только тогда, когда маленький неприметный человек опять занял свое место за роялем и начал извлекать из инструмента неповторимой красоты звуки.

Джекки дрожала всем телом. Музыка возбуждала ее. Один из ее учителей сказал однажды, что музыку слушают не ушами, а всем телом. Тогда она не поняла его. И вот сейчас она смогла представить, что он имел в виду.

Джекки Саундерс сидела в своем офисе на двенадцатом этаже владений ЛНК. Из ее окна открывался вид на величайший стадион мира. Но этим утром Джекки в окно не смотрела. Все ее мысли были заняты Декстером Николсом и чудесным вечером, который она провела в его обществе.

Они вышли из «Джелли Ролл» около двух часов ночи. И то только после того, как она окончательно убедилась, что больше ни один из музыкантов не выйдет на сцену.

Декстер настоял на том, чтобы доставить ее до дома на такси. Так как рядом с «Джелли Ролл» такси не было, им пришлось пройтись пешком. Эта прогулка оказалась просто мучительной. Никто их не тронул, но Джекки было достаточно бросаемых на них взглядов.

Она ощущала их физически. Хорошо еще, что она прислушалась к совету Декстера и переоделась.

– Ходи всегда с высоко поднятой головой, – повторил Декстер и обнял ее за плечи. Она сразу почувствовала себя уверенней.

Но облегченно она вздохнула только тогда, когда Декстеру наконец удалось поймать такси. Джекки забилась в уголок и заблокировала дверь. Когда машина достигла моста через Миссисипи, она окончательно успокоилась.

Ее мысли прервал неожиданно раздавшийся телефонный звонок. По звуку она поняла, что звонят не по внутренней связи.

– ЛНК, Саундерс, – сняла трубку Джекки.

– Привет, Джекки, – услышала она знакомый женский голос. – Это Лиза. Я не помешала?

– Нет, нет, Лиза, – ответила Джекки. – Я пришла уже тридцать минут назад, но никак не могу приступить к делам. Почему-то сегодня совсем нет настроения работать.

– Могу себе представить. – Женщина рассмеялась.

Лиза Кристиан была лучшей подругой Джекки. Они были одного возраста и знали друг друга с детства. Вместе ходили в школу, но потом их пути разошлись.

Пока Джекки училась в колледже, а потом в университете, Лиза вышла замуж и родила двоих детей. В это время они потеряли друг друга из вида. Но все изменилось, когда Лиза разводилась с мужем.

Она настояла, чтобы Джекки была ее поверенным на суде. Джекки дала себя уговорить, несмотря на то что специализировалась на договорном, а не на бракоразводном праве.

– С юридической точки зрения случай не представляет абсолютно никаких трудностей, – сказал Джон Лоример Джекки, когда она спросила его совета. – А твоей подруге сейчас гораздо нужнее не профессиональная помощь, а человеческое участие.

Во время развода Лиза с детьми некоторое время жила у Джекки. Несмотря на стесненные жилищные условия, их отношения не пострадали. Напротив, женщины стали еще ближе и теперь никогда ничего не скрывали друг от друга.

– Что ты можешь себе представить? – удивилась Джекки. Она удобно откинулась в кожаном кресле и зажала плечом трубку.

– Я слышала, ты вчера довольно рано исчезла с вечеринки Джона Лоримера, – сказала Лиза Кристиан. – Говорят, ты была в сопровождении очаровательного молодого мужчины.

– Это лучше, чем быть замеченной в конце вечеринки с престарелым уродом, – сухо проговорила Джекки. – Откуда такие сведения?

– От Сью Лексингтон, – лукаво ответила Лиза. – Она позвонила под каким-то благовидным предлогом, но все было шито белыми нитками. В действительности она выспрашивала о тебе. Ты же знаешь Сью. Она ни перед чем не остановится, лишь бы удовлетворить свое любопытство. Я наговорила ей с три короба.

– Что же ты ей рассказала?

– Я сказала Сью, что твой спутник – французский дворянин, – выпалила Лиза. – А его предки – французы, завоевавшие в восемнадцатом веке нашу страну для французской короны.

– Прекрасно!

– Подожди, это еще не все, – хихикнула Лиза. – Я сделала из него графа. Это, безусловно, очень понравилось Сью. Итак, этот Конте Бонжур...

– Но «бонжур» по-французски значит добрый день, – прервала Джекки подругу.

– Я знаю, – ответила Лиза. – Но в спешке я ничего лучше придумать не смогла. Итак, французский граф претендует на землю, принадлежавшую раньше его предкам.

– Великолепно! А в чем моя роль?

– Граф безумно в тебя влюблен, и ты должна ему помочь отстоять его права.

– И Сью поверила в этот бред? – с сомнением выговорила Джекки.

– Ну конечно же! Моя история не кажется тебе романтичной?

– Император Наполеон продал Луизиану американцам за пятнадцать миллионов долларов. Мне кажется, что договор купли-продажи составлен безупречно. Трудно представить, чтобы француз мог решиться отстаивать свои притязания на владение в американском суде.

– Тебя, конечно, опять интересует только юридическая сторона дела. Забудь и лучше расскажи, кто он.

Джекки задумчиво посмотрела в окно. Как можно в двух словах рассказать о Декстере Николсе?

– Он не похож ни на одного мужчину, которого я знаю, – произнесла она наконец.

– Конечно, – подтвердила подруга. – Когда женщина влюбляется, то мужчина сразу же кажется ей непохожим на всех остальных.

– Я не влюблена в Декстера, – возразила Джекки. – Но он на самом деле не похож на других. Например, он живет на яхте на Миссисипи.

Лиза Кристиан редко теряла дар речь, но сейчас даже она не нашла, что сказать.

– Черт возьми, на яхте, – отозвалась она наконец. – А ты не свихнешься от качки?

– Понятия не имею, – ответила Джекки. – Я иду к нему сегодня вечером.

– Правильно, что ты вчера пригласила его к себе.

– Что ты хочешь этим сказать? – буркнула Джекки, не переставая думать о вечере.

Должна ли она принести букет или что-нибудь выпить? Он любит пиво. Прилично ли принести пиво? Тем более, что, может быть, у него и вазы-то нет. Все-таки лучше спиртное.

– Мне кажется, в первый раз лучше играть на своем поле, – объяснила Лиза. – Всегда чувствуешь себя уверенней, когда знаешь, где ванна.

– Я клянусь тебе, что Декстер Николс не был у меня, – решительно возразила Джекки.