Второй пол - де Бовуар Симона - Страница 110

• Предыдущая
• 110/238
• Следующая

Очевидно, что болезненная мечтательность возникает главным образом оттого, что самовлюбленная девушка не удовлетворена своей жизнью, считает ее недостойной себя и в то же время боится вступить в борьбу с реальностью. У Мари Б. процесс компенсации, проявляющийся у многих девочек–подростков, просто дошел до крайности.

Однако это молчаливое самолюбование не может полностью удовлетворить девушку. Чтобы состояться, ей необходимо существовать в сознании другого человека. Часто она прибегает к помощи подруг. Несколькими годами раньше сердечная подружка помогает ей вырваться из–под материнской опеки и познать мир, в частности мир секса. Для девочки–подростка подруга является одновременно и объектом, который помогает ей преодолеть границы собственного «я», и свидетелем, который возвращает ей это «я». Некоторые девочки демонстрируют друг другу свое обнаженное тело, сравнивают грудь. Достаточно вспомнить в связи с этим сцену из «Девушек в форме», описывающую эти вызывающие развлечения учениц пансиона. Случается им ласкать друг друга, иногда бессознательно, но порой и с полным знанием дела. Почти у всех девушек наблюдаются лесбийские наклонности, Колетт прямо пишет об этом в романе «Клодина в школе», а Розамонд Леманн в «Пыли» говорит об этом намеками. Эти наклонности имеют ту же природу, что и доставляющая наслаждение самовлюбленность. Любуясь другой и лаская ее, девушка выражает восхищение своей нежной кожей и изящными формами. Верно и обратное: в самообожании, испытываемом девушкой, заключена немалая доля культа женственности вообще. В сексуальных отношениях мужчина — субъект. Поэтому обычно желание, влекущее мужчин к не сходному с ними объекту, отдаляет их друг от друга. Что касается женщины, то она представляет собой в чистом виде объект желания. Вот почему в лицеях, школах, пансионах и мастерских так часто встречается «особенная дружба», иногда это только духовные взаимоотношения, иногда — в полном смысле слова плотские. В первом случае подруги раскрывают друг другу душу, делятся своими секретами, иногда, чтобы неопровержимо доказать любовь и доверие, показывают друг другу свои дневники. Даже если в их отношениях нет и намека на секс, подруги бывают очень нежны друг с другом и нередко дают друг другу косвенное физическое доказательство своих чувств. Так, Наташа обожгла себе руку раскаленной докрасна линейкой, чтобы доказать свою любовь к Соне. Но чаще всего они называют друг друга множеством ласковых имен, обмениваются пылкими письмами. Вот что пишет, например, своей любимой подруге Эмили Дикинсон молодая пуританка из Новой Англии; Сегодня я целый день думаю о вас, а ночью видела вас во сне. Мы гуляли в чудесном саду, я помогала вам нарезать букет роз, но никак не могла набрать полную корзину цветов. Целый день я молюсь, чтобы увидеть вас во сне, а по мере того как приближается ночь, мне становится все радостнее, я с нетерпением считаю минуты, отделяющие меня от темноты и сновидений, в которых я вижу никогда не наполняющуюся корзину…

В работе «Душа девочки–подростка» Мендус приводит немало подобных писем: Дорогая Сюзанна… Мне хотелось бы начать свое письмо со стихов из «Песни песней»: О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Как библейская невеста, вы похожи на саронский нарцисс, на лилию долин, и для меня вы всегда значили больше, чем обычная девушка; вы были символом множества прекрасных и возвышенных вещей… и поэтому, о моя чистейшая Сюзанна, я люблю вас чистой и бескорыстной и даже немного религиозной любовью.

Другая девушка пишет в дневнике о менее возвышенных чувствах: Мы сидели рядом, она своей белой ручкой обнимала меня за талию, одна моя рука лежала на ее круглом плече, а другая прижималась к ее обнаженной руке. Я прикасалась телом к ее нежной груди и прямо перед собой видела ее приоткрытый ротик и хорошенькие зубки… Меня била дрожь, лицо мое горело ¹.

В книге Евар «Девочка–подросток» собрано также немало интимных излияний такого же рода: Моей возлюбленной фее, моей любимой, дорогой. Моя прекрасная фея. Ах! Скажи, что ты меня еще любишь, скажи, что я по–прежнему твоя лучшая подруга. Мне грустно, я так люблю тебя, о моя Л., и не могу сказать тебе все, выразить тебе всю свою привязанность, нет слов, чтобы описать мою любовь. Слово «обожаемая» ничего не выражает по сравнению с тем, что я чувствую; иногда мне кажется, что у меня разорвется сердце. Завоевать твою любовь — это так прекрасно, что я не смею на это надеяться. Сокровище мое, скажи, что ты меня не разлюбишь!..

От пылкой нежности недалеко до постыдной девичьей любви. Иногда одна из подруг подавляет другую, садистски пользуется своей властью над ней, но чаще такая любовь бывает взаимной, без унижения и борьбы. Удовольствие, которое девочки доставляют друг другу, воспринимается ими как нечто невинное, то есть так же, как они воспринимали его когда–то в детстве, предаваясь ему не вдвоем, а в одиночестве. Но в самой этой невинности есть что–то пресное. Когда девушка вступает в жизнь и хочет сблизиться с'Другим, она приписывает его отношению к ней то очарование, которое когда–то испытывала от отцовской любви, ей требуются любовь и ласка божества. Она охотно привяжется к женщине, менее далекой и опасной, чем мужчина, но располагающей какой–то долей мужского превосходства. Женщина, которая работает, сама зарабатывает себе на жизнь, имеет определенный вес в обществе, будет почти так же привлекательна для нее, как мужчина. Известно, какой пламенной любовью пылают сердца школьниц к преподавательницам и воспитательницам. В «Женском батальоне» Клеманс Дан сумела в целомудренных выражениях описать жгучие страсти. Иногда девушки рассказывают о своих жарких чувствах любимым подругам, бывает, что они обе пылают страстью, и каждая гордится тем, что любит сильнее. Вот что пишет, например, одна школьница своей лучшей подруге; Я лежу в постели с насморком и думаю только о мадемуазель X. Я никогда еще так не любила никакую учительницу. Уже в прошлом году она мне очень нравилась, а теперь я ее по–настоящему люблю. Мне кажется, даже больше, чем ты. Мне представляется, что я ее целую и чуть не падаю в обморок. Я жду не дождусь, когда опять пойду в школу: ведь я увижу ее ¹.

Нередко девушка набирается смелости и признается в своих чувствах самому кумиру: Дорогая… невозможно описать моего отношения к вам… Когда я не могу вас увидеть, я готова на все, чтобы встретиться с вами; я думаю о вас постоянно. Когда я встречаюсь с вами, у меня навертываются слезы и мне хочется спрятаться; я такая маленькая и невежественная по сравнению с вами. Когда вы разговариваете со мной, я смущаюсь, волнуюсь, мне кажется, что я слышу нежный голос феи, какой–то любовный гул, ¹Цит. по указанной работе Маргариты Евар.

это невозможно передать. Я слежу за всеми вашими движениями, не слышу, что вы говорите, бормочу какие–нибудь глупости. Вы сами видите, дорогая… как это все запутано. Одно только мне ясно: я люблю вас всеми силами души1.

Директор одной профессиональной школы рассказывает: Помню, что в школьные годы мы вырывали друг у друга бумагу, в которую один наш молодой учитель заворачивал завтрак, мы платили по двадцать пфеннигов за кусочек этой бумаги. Еще наши пылкие чувства выражались в том, что мы коллекционировали его использованные билеты на метро ².

Поскольку женщина, предмет обожания, выполняет роль мужчины, лучше, чтобы она не была замужем. Замужество не обязательно отталкивает юную обожательницу, но все же стесняет ее. Ей не нравится, что объект ее поклонения подчинен власти супруга или любовника. Часто такие чувства внешне никак не выражаются или по крайней мере принимают чисто платоническую форму. Однако в данном случае переход к конкретно означенной эротике значительно более вероятен, чем с возлюбленным мужчиной. Даже если у девочки никогда не было детских сексуальных отношений со сверстницами, ее не пугает женское тело. Нередко с сестрами или с матерью у нее такая близость, к которой неуловимо примешивается чувственность. Точно так же с обожаемой возлюбленной переход от нежности к удовольствию может произойти незаметно. Когда в «Девушках в форме» Дороти Уик целует в губы Херту Тил, в ее поцелуе есть и что–то материнское, и что–то сексуальное. Между женщинами существует сообщничество, которое приглушает голос стыдливости. В волнении, которое одна из них вызывает в другой, обычно не бывает ничего необузданного. Женские ласки не могут привести ни к лишению девственности, ни к проникновению пениса во влагалище, они удовлетворяют желание, порождаемое, как в детстве, клитором, и не влекут никаких опасных перемен в теле девушки. Она может ощутить себя пассивным объектом, оставаясь в значительной степени свободной личностью. Именно об этом говорит Рене Вивиен в стихах, описывающих отношения «отверженных женщин» и их любовниц: Наши тела похожи, как близнецы, В наших легких объятьях таится» воздушная сладость. Наши прикосновения не причиняют

• Предыдущая
• 110/238
• Следующая